из них являлся именно курзым. Побывавшие у нас кааны и их люди до собрания успели заглянуть и на рынок. Рассказы о нем расползлись по селениям, теперь люди ехали, чтобы лично посмотреть и убедиться в точности слухов. Кто-то вез свой товар, кто-то искал красивые ткани, которые тоже были замечены, впрочем, не только они. Мастера, вдохновленные успехами ткача Каныма, теперь много фантазировали и пытались применить свои выдумки в действии. Иногда выходило что-то примечательное, иногда полная ерунда. Однако даже ерунда несказанно радовала – давно заржавевший механизм начал набирать ход.

К примеру, из достижений: у нашего предвестника вилки – шамкали появился второй зуб. Без подсказок и намеков. Просто так и вправду было удобнее. Оставалось дождаться, когда ее отольют из металла, пока продолжали вырезать из дерева. Жир, соусы – всё это вело к тому, что деревянная шамкаль быстро теряла свой вид и остроту, так что прийти к прогрессу в этом отношении рано или поздно должны были обязательно.

А еще появился талур, иначе – ветрогон. О-о, примечательнейшая штуковина, хочу вам сказать. Ничего подобного не было даже в моем мире. А между тем польза от нее была немалая, хоть пока и приносилась она одному человека, но ведь можно было доработать и использовать для какого-нибудь большого дела!

Но расскажу подробнее. Это было небольшое устройство наподобие мельницы. Только в действие приводилось ручкой, которую нужно было крутить, и тогда лопасти начинали вращаться, нагоняя небольшой поток ветра, который охлаждал разгоряченную кожу. Талур появился еще зимой, а к лету мастер, придумавший его, доработал еще один вариант. Он был больше, и лопасти приводились в движение при помощи педали и ремня.

Хозяйки быстро оценили пользу напольного талура. Например, занимаясь рукоделием, когда не требовалось перемещаться, можно было спасаться от духоты возле горящего очага или в летний зной с помощью этого изобретения. Теперь и большой и малый ветрогон расхватывались, едва мастер успевал их сделать.

А так как все изобретения проходили через меня, то у меня имелись оба варианта. Правда, мой напольный ветрогон был более совершенен, потому что руку к нему приложил магистр Элькос. Мне не требовалось приводить лопасти в движение, качая ногой педаль. Мой талур работал с помощью магии, и потому я не была скована в действиях и передвижениях. Достаточно было активировать накопитель, и лопасти начинали вращаться, пока мне это было необходимо. Кстати, Сурхэм получила на кухню точно такой же и не могла нарадоваться, что привело к большему благоволению прислужницы нашему дорогому хамче. И теперь на него ворчали раза в два, а то и в три меньше.

Из бесполезного… Это забавно, право слово, но… Пятое колесо в повозке. Да-да, то, что являлось хорошо знакомой мне шуткой не только в родном мире, но и в Белом, попытались воплотить в жизнь. Пользы от него не было никакой, но «изобретение» мне показали с гордостью и намеком, что до такого никто еще не додумался, а значит, надо похвалить и наградить. Думаю, именно ради награды и была выдумана эта афера. Потому я с улыбкой покивала и предложила доработать, чтобы вышло нечто и вовсе уж замечательное, а главное, полезное и нужное.

Впрочем, не только устройство курзыма и изобретения Айдыгера влекли людей в наш дайнат. Но им было необходимо послушать, так сказать, из первых уст о том, что было рассказано на сангаре. И пусть айдыгерцы, как и представители таганов, слышали то же самое, но отчего-то нашим гостям казалось, что здесь они найдут самую достоверную информацию. Разумеется, наши тагайни были только рады с важным видом передать, что слышали, и даже что-то добавить от себя. А как иначе? Вся эта история началась именно здесь, и потому можно было передать всё, чему были свидетелями.

Однако в Айдыгере была еще одна достопримечательность, на которую хотели посмотреть… я. Дайнани с огнем на голове. И если сама я людей интересовала, но больше из любопытства, то мои волосы стали притчей во языцех. Это было уже не просто любопытство, а желание удостовериться, что рассказчики не врут, ибо таких волос не бывает!

Приставать ко мне, разумеется, не осмеливались, как и тянуть руки к волосам. Юглус или Берик имели весьма значительный вид и оттесняли любого, кто проявлял хоть каплю нахальства. Но особо наглых не было. Гости дайната попросту ждали моего появления и непременно здоровались, чтобы был повод задержать ненадолго, обменяться хотя бы парой фраз, а в это время поглазеть на чудо. Я не отказывала. Отвечала на вопросы, порой снова передавала то, что уже было услышано несколько раз, – о Белом мире, конечно же, а главное, давала людям почувствовать, что в пришлой нет ни зла, ни подвоха.

Но вернемся к курзыму. Новый смотритель занял свое место относительно недавно. Керчун некоторое время выбирал того, кому он мог доверить дело, к которому сам подошел со всей ответственностью. Наконец остановился на одном из своих прежних помощников и объявил о том, что готов передать ему свое детище.

– Он хороший, – сказал мне мастер. – Только строгости в нем маловато. Ты уж присмотри за ним, дайнани. Жалко, если вожжи упустит.

– Не переживай, – ответила я ему, – курзым будет под присмотром. Ты и сам всегда можешь зайти и проверить, как и Эчиль. Это теперь ваша служба и забота. Но и я не оставлю своим вниманием.

Да, Архам послушался меня не только в отношении Керчуна. Он позволил и своей жене быть при деле. А так как Эчиль и почтенный мастер уже успели поладить и неплохо работали в мое отсутствие, то вопросов, куда ее направить, не было. Эчиль стала помощницей Керчуна. Так что принимала она со мной бирчек не из праздного любопытства или желания поддержать Хасиль, а по долгу службы.

– Неплохо бы и в других больших поселениях такие бирчеки сделать, – сказала моя свояченица, пока мы шли до курзыма. – Хорошо будет.

– Хорошо, – согласилась я. – Но сначала посмотрим, как этот будет работать. Знахарей хватает, люди без помощи не останутся.

– Думаешь, не справится Хасиль?

– Дело не в Хасиль, – усмехнулась я. – В ней я как раз уверена. Ей нужно это дело, иначе бы она за него не взялась. И раз не утеряла интерес, пока ждала меня и пока больница строилась, значит, дальше будет только набираться опыта. Нет, Хасиль будет лечить и смотреть за учреждением на совесть, тем более после намека на наказание за нерадивость.

– Тогда почему сомневаешься? – Эчиль посмотрела на меня с нескрываемым любопытством.

– Я не сомневаюсь в пользе бирчека, лишь