– Распухло, господин, все бедро. И горячка бьет.

– Чихал я на горячку. Йурга?

– Да?

– Я забыл тебя поблагодарить…

– Не вы, господин, должны благодарить, а я. Это вы мнежизнь спасли, меня защищая, урон понесли. А я? Что я такого сделал? Человекараненого, без чувств, перевязал, на воз положил, не дал помереть? Обычнаяштука, господин ведьмак.

– Не такая уж обычная, Йурга. Меня уже бросали… в подобныхситуациях… Как пса…

Купец, опустив голову, помолчал.

– Оно, конечно, так, отвратный нас светокружает, – пробормотал он наконец. – Токмо это не повод, чтобы всемы паршивели. Добро нам требуется. Этому меня учил мой отец, тому же я своихсынов учу.

Ведьмак молчал, рассматривая ветви деревьев, висящие наддорогой и перемещающиеся по мере движения телеги. Бедро рвало, но боли он нечувствовал.

– Где мы?

– Перешли вброд речку Траву, едем по Мехунским Лесам.Это уже не Темерия, а Содден. Вы проспали границу, когда таможники в телегешуровали. Ну, скажу вам, охали они, видя вас, сильно. Но старший над ними зналвас, без задержки велел пропустить.

– Знал меня?

– Ага. Геральтом величал. Сказал так: Геральт из Ривии.Это ваше имя?

– Мое…

– Этот таможник обещал послать кого-нито с вестью, что,дескать, лекарь надобен. Ну я еще сунул ему то-се в лапу, чтоб не запамятовал.

– Благодарю, Йурга.

– Нет, господин ведьмак. Я же сказал, что я васблагодарю. И не только. Я вам еще кой-чего должен. Мы уговорились… Что с вами?Вам скверно?

– Йурга… Флакон с зеленой печаткой…

– Господин… Вы же снова… Уж как вы тогда страшнокричали сквозь сон…

– Надо, Йурга.

– Воля ваша. Погодите, щас в чарку вылью. Ну, боги,лекарь надобен, как шибчей, не то…

Ведьмак отвернул голову. Он слышал крики детей, играющих ввысохшем внутреннем рве, окружающем дворцовые стены. Ребят было около десятка,и шумели они жутко, перекрикивая друг друга тонкими, возбужденными, ломкими,переходящими в фальцет голосами. Носились по рву туда и обратно, напоминаякосяк быстрых рыбок, молниеносно и неожиданно меняющих направление, но всегдадержащихся вместе. Как обычно, вслед за шумливыми, тощими, как пугала, старшимимальчиками бегал не поспевающий за ними, задыхающийся малец.

– Много их, – заметил ведьмак.

Мышовур, теребя бороду, кисло ухмыльнулся, пожал плечами.

– Верно. Много.

– А который из них… Который из пареньков – тазнаменитая Неожиданность?

Друид отвел глаза.

– Я не имею права, Геральт…

– Калантэ?

– Конечно. Вряд ли ты думал, что она так просто отдастребенка. Ты же ее знаешь. Железная женщина. Я скажу тебе нечто такое, чегоговорить не должен, надеюсь, ты поймешь. Полагаю, ты меня не выдашь.

– Говори.

– Когда ребенок родился, это было шесть лет назад, онавызвала меня, приказала отыскать тебя и убить.

– Ты отказался.

– Калантэ не отказывают, – серьезно сказалМышовур, глядя ему в глаза. – Я был готов отправиться, но тут она сновавызвала меня. И отменила приказ, не объяснив почему. Будь осторожен, когдастанешь с ней разговаривать.

– Буду. Скажи, Мышовур, что случилось с Дани иПаветтой?

– Они плыли из Скеллиге в Цинтру. Попали в шторм. Ненашли даже обломков корабля. Геральт… То, что ребенка не было тогда с ними,чертовски странное дело. Необъяснимое. Они хотели взять его с собой на корабль,но в последний момент отказались. Никто не знает причины, Паветта никогда нерасставалась с…

– Как это Калантэ перенесла?

– А как ты думаешь?

– Понимаю.

Топоча, словно банда гоблинов, ребятишки забрались наверх ипронеслись мимо них. Геральт заметил, что недалеко от головы мчащегося стадкабежит развевающая светлой косой девочка, такая же худая и вопящая, какмальчишки. С диким воем ватага снова ринулась вниз по крутому склону рва, покрайней мере половина из них, включая девочку, съехали на ягодицах. Самыймаленький, все еще не догнавший остальных, упал, захныкал и уже внизу громкорасплакался, схватившись за разбитую коленку. Другие мальчишки окружили его,дразня и посмеиваясь, потом помчались дальше. Девочка опустилась передмальчуганом, обняла, вытерла ему слезы, размазав по мордашке кровь и грязь.

– Идем, Геральт, королева ждет.

– Идем, Мышовур.

Калантэ сидела на большой, подвешенной цепями к веткеогромной липы скамье со спинкой. Казалось, она дремлет, но этому противоречилослабое движение ног, время от времени принуждающих качели двигаться. Скоролевой были три молодые женщины. Одна сидела на траве, рядом с качелями, еераскинутое платье белело на зелени, как пятно снега. Две другие, неподалеку,щебетали, осторожно раздвигая побеги малины.

– Госпожа, – склонился Мышовур.

Королева подняла голову. Геральт опустился на одно колено.

– Ведьмак, – сухо проговорила она.

Как и раньше, ее украшали изумруды, гармонировавшие сзеленым платьем. И цветом глаз. Как и раньше, она носила узкий золотой ободокна пепельно-серых волосах. Но руки, которые он помнил белыми и тонкими, былиуже не так тонки. Королева пополнела.

– Приветствую тебя, Калантэ из Цинтры.

– Приветствую тебя, Геральт из Ривии. Встань. Я ожидалатебя. Мышовур, друг, проводи девушек в замок.

– Слушаюсь, королева.

Они остались одни.

– Шесть лет, – проговорила Калантэ, неулыбаясь. – Ты поразительно пунктуален, ведьмак.

Он не ответил.

– Бывали минуты, что я говорю, бывали годы, когда ятешила себя надеждой, что ты забудешь. Или иные причины помешают тебе приехать.Нет, несчастья в принципе я тебе не желала, но все же должна была учитывать неочень-то безопасный характер твоей профессии. Говорят, смерть идет за тобоюследом, Геральт из Ривии, но ты никогда не оглядываешься. А потом… Когда Паветта…Ты уже знаешь?

– Знаю, – Геральт склонил голову, – исочувствую от всей души.