Реквизиторы и костюмеры расположились в пристройках рядом с павильонами. Пока Джексон был занят съемками сцены, мне предложили прогуляться под моросящим дождем и посетить эти пристройки к главному гудящему улью.

Многие декорации и предметы реквизита сохранили со времен основных съемок (на складе лежало более 30 000 артефактов), но реквизиторы по-прежнему работали сутки напролет семь дней в неделю, разрушая чудеса Средиземья и в одночасье создавая новые. В тот момент у них было семь площадок и четыре натурных декорации на разных этапах сборки и разборки. Никогда не повышающий голоса Хенна – его растрепанные седые волосы, борода и отеческое добродушие делали его похожим на спокойного и рассудительного старшего брата Питера Джексона – не позволял себе расслабиться. Его первой совместной работой с Джексоном стали «Страшилы» – и даже тогда ему вечно не хватало времени.

«Промежутки между сценами становятся гораздо короче», – беззлобно проворчал он. Его стол был завален архитектурными планами, а на стенах кабинета висели работы Алана Ли и Джона Хоува. «В последний раз я брал выходной дней сорок назад».

«Две крепости» ставили множество архитектурных задач. В фильме фигурировал Хорнбург – каменная крепость, выстроенная у скалы в ущелье Хельмова Падь, где должна была случиться битва. Кроме того, нужно было создать Мертвые топи (на заднем дворе студии) и древний лес ворчливых энтов Фангорн. Но Хенна называл вершиной своего творения – и вершиной творения второго фильма – расположенный на холме Эдорас с его Золотым залом.

По книге Эдорас находится на отдельно стоящем холме, окруженном горным хребтом: что и говорить, Толкин умел оформить сцену, пусть такой ландшафт и был невероятен с точки зрения географии. И все же при поиске натуры на более диком, более таинственном Южном острове Хенна с командой последовали за восторженным фанатом вдоль реки Рангиата. Когда вертолет спустился в долину, они заметили одинокую морену, которая словно сошла со страниц Толкина. Хотя Новая Зеландия вообще прекрасно справлялась с ролью Средиземья, это место, казалось, было сделано специально для них.

«Его окружали Южные Альпы», – сказал Хенна, который шесть раз перечитал «Властелина колец» и прекрасно понимал, каким «все должно быть».

Именно таким должен был быть Эдорас.

У них ушло одиннадцать месяцев, чтобы построить Эдорас на вершине скалистого холма. Интерьеры при этом были созданы в павильоне А. Стройка стала настоящим приключением. Чтобы добраться до места съемок, пришлось построить дорогу через реки и болота. Постоянно дул ветер, сила которого колебалась от штормовой до колоссальной (в ходе съемок однажды зафиксировали скорость 140 км в час), а высота декораций составляла двенадцать метров, причем венчались они соломенной крышей, созданной в саксонском стиле по восхитительному рисунку Ли. Деревянные декорации пришлось посадить на стальную раму, намертво прикрученную к скале: вместо того чтобы быстро построить площадку, они вынуждены были заняться строительным проектированием.

«Выдержавшие эту стройку люди хорошо закалили характер», – по своему обыкновению улыбнулся Хенна.

Сцена с Эовин Миранды Отто, которая стоит на каменных ступенях Золотого зала, пока ветер треплет ее светлые волосы и белое платье, а камера кружит на вертолете, демонстрируя красоту Эдораса на переднем плане и величественный горный пейзаж на заднем, вошла в число самых красивых во всей трилогии.

Так состоялось знакомство приехавшей на съемки Отто со Средиземьем. «Я словно оказалась в собственной сказке, – восхищалась она. – Питер сказал: «Я хочу, чтобы все поверили, что Эдорас реален»».

«При работе над этим фильмом нам пришлось узнать, сколько идей и энергии у Питера Джексона, – сказал Хенна. – Он немного одержим, он не любит идти на компромисс… Нам нужно было всегда делать на шаг больше».

В костюмерной царила атмосфера блошиного рынка. На стенах висели сотни фотографий и рисунков, по которым можно было проследить увлекательную эволюцию каждого костюма. Диксон порой пренебрегала первоисточником, не причисляя себя к любителям Толкина и подозревая, что она не полюбит его никогда. «Этот фильм битком набит фанатами Толкина», – заметила она.

Несомненно, наличие такого очага сопротивления священному слову профессора пошло фильмам на пользу. Противостоя канону, Диксон подходила к своей задаче бесстрастно и непредубежденно.

«Толкин гораздо лучше описывает места, чем костюмы», – заметила она. Не раз она беседовала с Ли, обсуждая толкиновское видение героев, и он неизменно делал очередной набросок персонажа в развевающейся мантии. «Но этого нам мало, Алан», – ворчала Диксон.

«С каким героем вам пришлось сложнее всего?» – спросил я.

«Я знала, что вы это спросите, – бросила она, изогнув бровь, как строгая директриса. – Такой герой всегда найдется. Им стал Леголас».

Решив сделать его костюм более изощренным и «эльфийским», костюмеры без конца улучшали его. Накануне первого появления Блума на площадке они работали тридцать шесть часов без перерыва, стараясь все сделать правильно. В четыре утра продюсер Барри Осборн кормил их пиццей.

«Это был настоящий кошмар», – призналась Диксон.

«Так прошли несколько первых недель съемок», – вспоминает Джексон. В нескольких сценах Блум снялся в первом варианте костюма. Одна из них попала в расширенную версию «Братства Кольца»: если присмотреться к Леголасу, когда герои остаются на ночь в Лотлориэне, можно заметить его барочный воротник.

«Он смотрится глупо, – сказала Уолш, посмотрев материал, отснятый за день. – Такое впечатление, что у него бретельки от бюстгальтера видны».

«В итоге победила простота, – вздохнула Диксон, признав, что никогда прежде об этом не рассказывала. – Леголас в исполнении Орландо удивительно легок. Мы отказались от всех сложных деталей и сделали костюм, который позволил ему нормально двигаться».

Больше всего Диксон пугало стремление режиссера к реализму. Несмотря на обилие «причудливых существ», нужно было не забывать о грязи. Костюмы постоянно приходилось состаривать. Всего было создано более 15 000 костюмов – одних только дорожных комплектов Фродо было целых сорок два.

«Это бесконечная история. У Пита всегда появляются новые идеи, новые подходы. Мы всегда говорим: «Пит получает что хочет». Нам приходится «проникаться философией Питера Джексона»».

Но она никогда не жаловалась. Результаты окупали все тяготы. По словам Диксон, создавать костюмы – все равно что сидеть на игле. Настоящий кайф испытываешь, когда приходишь на площадку, видишь загримированного актера в костюме и все становится по местам. «Такое случилось с Гэндальфом, Арагорном и Арвен. Я стояла на площадке и плакала».

В последний день съемок Джексон подарил каждому члену группы альбом с фотографиями, сделанными за кадром.

«Там есть снимок, на котором я стою на площадке рядом с Питером, а у него за спиной стоит Иэн Маккеллен, – со смехом рассказала Диксон. – Под фотографией подпись: «Учтите, не я одевала режиссера». На самом деле я считаю, что у Питера прекрасный стиль. Кто еще шагает по Беверли-Хиллз босиком?»