старшего брата видел он перед собой, уверенный, что способен стать таким же – бесстрашным, безжалостным, безупречным, одержимым свободой! И стал бы наверняка, не тяни его за собой собственная путеводная нить…

Небоскрёб, воплощающий образ нацеленной в небо пули… В этом здании находится резиденция крупной транснациональной компании, куда он устроился работать. Он удивил всех, сделав за относительно короткое время головокружительную карьеру. Начав рядовым клерком с рабочим местом в улье общего офиса, расположенного у самого подножья здания, он взобрался почти до самой верхушки управленческого персонала, получив апартаменты в острие «пули»…

Женщина с двумя змеиными хвостами… Этот образ он видел часто в последнее время – на документах (исключительно бумажных!). Так выглядит эмблема отдела, который он возглавил совсем недавно. Глава отдела! Эта должность подняла его к самой «вершине мира»! И там, на «вершине мира», он познакомился с людьми, способными перевернуть этот самый мир!

«Небесные старцы»… От одного из них он получил предложение невероятное, недоступное пониманию того человека, каким был всего несколько лет назад! И он принял решение, практически разрушившее его семью.

Семья… Молодая женщина. Он очень любит её, и потому, от волнения, так много говорит и смеётся. Она с улыбкой прижимает палец к его губам, приближает свои губы к самому его лицу так, что он чувствует на вспыхнувших щеках её дыхание и слышит, как она произносит… Да! Да! Его имя!

Теперь Всадник помнил всё! И он знал, какова его цель!

Глава 9

Тяжесть… Онемевшее тело не желает подчиняться, безучастное, чужое… Грудная клетка давит своим весом, а лёгкие… они надуваются и опадают, как будто кто-то посторонний дышит за них… А ещё – какой-то назойливый звук… Прерывистый писк… Робин открыл глаза.

Белое. Женская рука на белом. Бледные изящные пальцы с красными каплями ногтей. Чуть подрагивает мизинец. Робин поднял взгляд: да, это она! Больничный халат, наброшенный поверх блузки, растрёпанные волосы, заплаканное лицо… Даже в таком виде она была невероятно красива! Робин попробовал улыбнуться, но так и не понял, удалось ли. Однако женщина каким-то образом почувствовала эту его попытку, встрепенулась – и тут же прикрыла рот рукой. В глазах её заблестели слёзы.

– Жив… – чуть слышно прошептала она. – Жив! – всхлипнула громче и, прижав его ладонь к своим губам, зарыдала.

Поспешно вошла медсестра, и за ней кто-то ещё… Робин плохо видел окружающее: всё стало каким-то мутным, словно в глаза плеснули воды.

Кажется, женщину попросили отойти, но она не хотела отпускать его руку, и пожилой мужчина со строгим лицом (видимо, это был доктор) махнул медсестре: «Оставьте».

Люди в халатах суетились вокруг, рядом что-то щёлкало и попискивало… Посреди всей этой суеты Робин видел только одно: её лицо – лицо любимой.

– Нам сказали, ты заснул за рулём, – проговорила она.

«„Спящий на коне…“ – мелькнула у Робина мысль. – А где же?..»

Женщина скорее угадала, чем услышала его вопрос, поспешно вышла и вернулась, ведя за руку маленького мальчика. Малыш прижимал к груди игрушку – скачущего во весь опор гнедого коня со всадником на спине. Мальчик поморгал растерянно и протянул игрушку Робину.

Робин снова попытался улыбнуться – и снова не понял, что из этого вышло.

– Я спешил, – прошептал он.

Женщина наклонилась к нему, стараясь не пропустить ни звука. Он ощутил слабый аромат её духов.

– Я боялся, что не увижу вас…

Она снова заплакала. Мальчик взял женщину за руку и заглянул в её раскрасневшееся от слёз лицо:

– Не плачь. Он же вернулся. Как обещал.

Женщина утёрла слёзы краешком халата.

– Да, сынок, как и обещал.

Снова закружилась голова, и в глазах у Робина потемнело. Красноватая пульсирующая пелена наступала, отгораживая от него женщину и мальчика.

– Птице… пора лететь… – пробормотал он, уже не заботясь о том, чтобы его услышали. – Он ждёт меня… рыцарь… всадник…

***

Птица, наконец, достигла самой оси урагана, где скрутившийся в вертикальный жгут поток воздуха остановил её, вращая, как веретено. Её совсем уже не птичье тело вытянулось в струну, и моток волокон окончательно распался на отдельные нити, которые мгновенно исчезли в двух тёмных колодцах…

V

Рэй сидел, опустив глаза в стол. Руки его были сложены на груди, а лицо застыло неподвижной маской, подобное боевой личине византийского рыцаря, равнодушной и мёртвой. Но вот Рэй поднял голову, бросил короткий взгляд на Формана и растянул губы в ухмылке. Только глаза отнюдь не улыбались – смотрели остро, не мигая, будто сквозь прорези в стальной заслонке.

– Такой, значит, менетекел… Чрезвычайно драматичная история. «Спящий на коне»! Хм-м… Звучит как предостережение, – Рэй провёл рукой по чёрной глянцевой поверхности мотоциклетного шлема, лежавшего возле него на соседнем стуле. – Послушайте-ка, Форман, если вы хотите сказать, что существуют вещи, способные наделить человека силой, которая может если не отвратить, то хотя бы отсрочить смерть, я не буду спорить. Но в целом, описанное вами странное путешествие вызывает во мне чувство… некой чрезмерности, искусственной усложнённости. Даже абсурда. Представляю себе картину: конь, карабкающийся по скалам! Бред! Галлюцинации повреждённого мозга умирающего человека! Что могут доказать эти бредовые видения?

– Ну, полноте, Рэй. К чему ваше притворство? Как я уже говорил, актёрское мастерство большинства людей далеко от совершенства. Я прекрасно вижу, что моя история попала в цель.

– Если вашей целью являлось поразить меня некоторыми деталями, то… – и маска ленивого пренебрежения вдруг прорвалась металлом в голосе, открыв жёсткие черты готового к схватке воина:

– Да, чёрт возьми! Вы произвели на меня впечатление, Форман! И у меня есть к вам несколько вопросов!

***

Прямая спина и опущенные плечи, предплечья протянуты вперёд, а расслабленные кисти на краю стола чуть опираются на пальцы. Положение опытного пианиста, готового приступить к исполнению музыкального произведения. Однако под правой ладонью Рэя находились не клавиши фортепиано, а рукоять пистолета, и указательный палец скользил по спусковому крючку – медленно, гипнотизирующе, едва касаясь воронёной поверхности, – так заклинатель гладит между глаз замершую под его рукой в обманчивой дрёме смертельно опасную змею.

– Итак, «Форман», – произнёс Рэй, будто сорвал с подозрительного товара фальшивую этикетку, – что есть на самом деле ваша история? Самоуверенная бравада не слишком умного наёмника? Не слишком умного, поскольку вы открыто и нагло обещаете мне смерть, в то же время пребывая в уверенности, что я, даже будучи предупреждённым, не смогу изменить ход событий, и что они произойдут именно так, как вы говорите, и никак иначе! Или… в вашем «пророчестве» содержится иной