– Случайно вышло?

– Нет, госпожа Лада сказала им, что уже я за ней ухаживала, мол, старательная, понравилась. А вы как себя чувствуете?

– Спасибо. Сносно. Скажи, где они ее держат? Мне сказали, что ее здесь нет.

– Она находится в угловой башне, говорят, что в ней живет сам великий магистр. Но его сейчас нет. Вы можете ее спасти?

– Я для этого и приехал, – ответил Раймонд.

Девочка просияла.

– Передай ей, что я здесь. Но так, чтобы никто не слышал. Она может выйти?

– Нет, ее никуда не выпускают. Все, что ей надо, приношу я. Мне надо идти. Я вернусь сюда вечером, за бельем, простыни были такие грязные. Лада отказалась спать на них, а вы будете здесь?

– Если я буду тебя здесь ждать, это вызовет подозрение, лучше я подойду сюда. А где находится эта башня?

Мариам объяснила, и торопливо ушла

Раймонд обошел всю крепость, изучая и запоминая, при этом, стараясь не вызвать подозрений. Поднялся на крепостную стену и оттуда долго разглядывал башню, в которой находилась Лада. Затем отправился к воротам крепости, прежде, разыскав своего коня, которого он по приезде доверил заботам одного из конюхов. Он подошел, ведя скакуна поводу, и спросил, когда закрываются ворота.

– Ворота всегда заперты, – ответил стражник, – какую надобность вы имеете?

– Я хочу прогуляться немного, – ответил рыцарь, – осмотреть окрестности.

– Поднялись бы на стену, да и смотрели бы. Со стены далеко видать.

– Хочу прогуляться перед сном.

– Так до ночи еще далеко.

– Как раз к ночи и вернусь.

– Только имейте в виду сударь, надо дотемна вернуться, ночью ворота не открывают никому. Хоть папа Римский приедет.

– А маме Римской тоже не откроете?

Стражник засмеялся, но тут же осекся и оглянулся:

– Стоит ли так шутить, сеньор рыцарь, – укоризненно сказал он.

Пряча улыбку, он стал открывать ворота.

– Берегитесь сарацин, – напутствовал он Раймонда, – они, бывает, шалят в этих местах. Увидите, скачите сразу назад.

С крепостной стены Раймонд видел несколько поселений, но он направился к тому, который находился на пути в Иерусалим. Через час он был на месте. Это были несколько построек, возникших вокруг постоялого двора, таверна, баня, кузница, скотный двор и несколько жилых домов. Здесь он остановился, но колебался недолго, сразу поняв, где следует искать. В таверне, куда он направился, было всего двое посетителей. Один из них приветственно поднял руку.

– Эфенди, – сказал он, – как вы догадались, что мы здесь?

– Не знаю, почему-то мне показалось, что я могу найти вас именно здесь, – улыбаясь, ответил рыцарь.

Он давно так не радовался встрече с людьми. Увидев эту пару, он понял, что неведомые силы вновь пришли ему на помощь.

– Давно вы здесь? – спросил он, усаживаясь за стол.

– Только успели умыться с дороги, – ответил Егорка.

– Но заказ успели сделать, – заметил Раймонд, кивая на кувшин на столе. Быстро же вы меня догнали, я сам здесь всего несколько часов.

– А ночью вы спали? – зевая, спросил Али.

– Увы, да, иначе бы я не доехал.

– Это не упрек, просто мы не спали две ночи подряд, чтобы догнать вас. Как ваше здоровье, кстати говоря?

– Бальзам, который мне дал иерусалимский лекарь делает чудеса, раны почти затянулись. Если я долго не двигаюсь, боль дает о себе знать. Но если все время в движении, к ней привыкаешь.

– Чему же вы удивляетесь? – заметил Али. – Все, что имеет отношение к святому городу, способно творить чудеса.

– Не понимаю, – сказал Раймонд, – вы иронизируете.

– Что вы сэр, я совершенно серьезен. Вы уже были в крепости?

– Да, она там, хотя кастелян сказал, что ее нет.

– Почему вы решили, что она там?

– Я встретил там девочку из госпиталя – Марию. Ее привезли сюда вслед за Ладой.

– А Лада?

– Ее держат взаперти в одной из башен. Я предъявил коменданту приказ короля, мне дал его наместник. Согласно приказу, я должен забрать Ладу и доставить в Иерусалим. Но кастелян, не моргнув глазом, сказал, что ее нет. Это говорит о том, что императорская власть здесь пустая формальность.

– И что же мы будет делать, – спросил Егорка, – брать крепость штурмом? Для штурма наших сил будет маловато.

– Крепость практически неприступна, – сказал Раймонд. – Турки много раз пытались ее брать ее штурмом, но терпели неудачу. Я и раньше слышал об этом, но сегодня, прогуляв внутри, убедился в этом воочию. У них там есть все, что нужно человеку – часовни, больницы, мельницы, многочисленный гарнизон, большой ров с водой для бытовых нужд и колодец для питьевой воды.

– Вы сегодня ходили молиться? – спросил Али.

– Нет, почему вы спрашиваете? – удивился Раймонд.

– Вы начали перечислять с часовни, я подумал.

– Нет, просто к слову пришлось.

– И вообще, мне показалось, что вы не очень набожный человек, – заметил Али, – за время нашего знакомства, вы еще ни разу не произнесли слов Священный Крестовый поход. Вы водите компанию с такими сомнительными людьми, как мы, причем с людьми разных вероисповеданий. Я с его сестрой – мусульмане. А этот богатырь вообще язычник.

– Вам показалось, эфэнди, – вежливо, но твердо ответил рыцарь, – я не говорю о крестовом походе, потому что отрицательно отношусь к этой затее, но это не означает, что я не верю в Бога.

– И, тем не менее, вы здесь на святой земле, как участник похода.

– Мне кажется, что мы несколько отвлеклись от темы нашего разговора.

– Это я виноват, – сказал Али, – вы говорили о том, что крепость неприступна.

– Это так, – повторил рыцарь, – они утверждают, что могут выдержать осаду в течение 5 лет. Когда-то ее занимал курдский гарнизон эмира Алеппо, и называлась она Хасн аль-Акрад – «Замок курдов. В 1099 году во время первого крестового похода она была захвачена Раймундом IV, графом Тулузским, однако вскоре крестоносцы оставили крепость, чтобы продолжить поход к Иерусалиму.

В 1110 году крепость была повторно занята Танкредом, князем Галилеи, а в 1142 году Раймунд II, граф Триполи, передал Крак де Шевалье ордену госпитальеров, чтобы они охраняли рубежи от возможных набегов тюрков.

– Что нам делать? – вмешался Егор. – У вас есть предложение?

– Поначалу я хотел вернуться в Иерусалим к наместнику с жалобой на кастеляна. Но затем решил, что это пустая трата времени, ибо, как и вы пришел к выводу, что власть короля не простирается далее Иерусалима.