Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Вей Ши накануне не добежал какого-то десятка километров до границы с провинцией Сейсянь. Он шел до позднего вечера — в поселениях вокруг стали гаснуть окна, — но осознав, что не сможет сделать больше и сотни шагов, забился в попавшийся на пути прелый стог сена на окраине одной из деревень. Вей так устал за последние двое суток без сна, что даже не поставил над собой щит.
Ранее он избегал дорог и поселений, но последние дни не стеснялся пересекать их — слишком дорого было время. Правда, скорость при этом наследник набирал такую, что люди начинали вопить от испуга, когда он уже оставлял их далеко позади. Попасть на охотников он не опасался: тигров в стране издавна считали священными животными, ибо простые люди верили (и не зря), что под звериной личиной может скрываться один из Ши. Убивать тигров разрешалось только для защиты.
По пути он видел военные колонны, идущие по дорогам к городу Менисей и автобусы с местными, выезжающими в эвакуацию, не раз пропускал железнодорожные составы с орудиями и танками. Понимая, что стоит явиться на глаза деду, тот тут же заставит его вернуться обратно или отправит в столицу, Вей по прибытии к Менисею решил примкнуть к одному из отрядов, представиться добровольцем, при необходимости воздействуя ментально, чтобы его взяли. Разведать обстановку, дождаться боев, а затем держаться поближе к деду, чтобы спасти его, не допустить встречи Хань Ши с иномирянским магом, первым напасть на врага и победить.
Где-то на этом этапе планирования Вей Ши отчетливо слышал хмыканье Мастера Четери и спокойный вопрос «Как?».
«По ситуации», — угрюмо отвечал себе Вей, вспоминая ментальный бой, подсмотренный в видениях красной принцессы. Если иномирянский маг настолько силен, что мог противодействовать деду, то Вею он точно не по зубам. Значит, в ментальный бой с ним вступать нельзя. А для обычного нужно подобраться ближе.
На этом мысли его обычно обрывались, и он припускал быстрее. Потому что на самом деле понятия не имел, что будет делать, когда добежит.
Проснулся наследник с восходом и некоторое время лежал с закрытыми глазами, чувствуя и токи стихий вокруг, и громыхание далекой грозы, и нити родственной силы, удерживающей все окружающее в равновесии, и ее усиление с той стороны, куда бежал. Так ощущались ритуалы, которые творили дед или отец, так воспринималась родовая магия.
Вей пошевелился и понял, что во сне обернулся человеком — так устал он, что мозг допустил непроизвольный оборот, как в юности, когда еще не научился контролировать себя. Он открыл глаза, увидев над собой ветки сухого дерева — сливы, кажется, — потянулся в шуршащем сене, повернулся набок и увидел на земле кувшин молока и тарелку с рисовыми булочками.
В отдалении у разобранного старого трактора возился немолодой мужик с обветренным темным лицом, характерным для жителей предгорных степей. Из дома тянуло едой, слышались голоса детей, зычный женский говор. Нервно визжали поросята, обегая Вея по кругу.
Мужик повернулся к нему, бросил взгляд на одежду незваного гостя.
— А, встал. Ты откуда взялся, молодой послушник? Из эвакуации, что ли? От своих отстал?
— Отстал, — медленно ответил Вей, садясь.
— Ты ешь, ешь, — махнул рукой мужик. — Жена, как тебя увидела, вынесла. Эй, жена! — заорал он. — Мальчик проснулся! — И тут же снова обратился к Вею: — В дом бы постучался, зачем тут спал? Ешь, ешь!
Наследник хотел уйти, но есть хотелось безбожно — и он взял булочку, откусил, стараясь не торопиться, запил ее молоком.
Мужик одобрительно кивал головой и что-то бормотал. На пороге на мгновение появилась крупная женщина с таким же темным лицом, исчезла, снова появилась, вынеся Вею еще несколько лепешек с сыром. Подошла к мужу.
Было очень вкусно. И если подношения для наследника были в порядке вещей — он едва ли замечал их раньше, — то сейчас люди помогали бродяге, забравшемуся в сад.
— Боги, смотри, какой голодный, — услышал он шепот хозяйки. — Ты в дом иди, мальчик, — уже громко сказала она, — я лапши сейчас погрею. На бульоне из жирной уточки!
Вей Ши покачал головой и встал.
— Спасибо, добрые хозяева, — проговорил он, стараясь, чтобы голос его не звучал высокомерно, и осознавая, что невольно подражает Мастеру Четери, — но мне нужно идти.
— Ты, наверное, в храм Триединого спешишь? — проговорил хозяин дома. — Подожди, пока я машину свою доделаю, помойся, хозяйка тебе одежду даст. Я тебя довезу. Быстрее выйдет.
— Благодарю, — сказал Вей терпеливо, — но я иду не в храм. Скажите, далеко ли отсюда до города Менисей?
— Да куда в Менисей! — всплеснула руками женщина. — Пешком-то дня два, не меньше! Да и не пустят тебя, кордоны на дороге! Ты откуда пришел, что не знаешь?
— Издалека, — пробурчал наследник, отступая. Ему нужно было спешить, но Ши негоже было уходить, не отблагодарив за помощь.
Он, шагнув к сухой сливе, выпустил коготь и начертал на коре иероглиф «здоровье». Ахнула хозяйка, что-то испуганное пробормотал мужик — а Вей, приложив к дереву ладонь, потянул сквозь него тонкую нить равновесия, восстановившую корни и древесину, заставившую набухнуть на ветках почки, расцвести цветки и появиться первым плодам. Если этот мир выстоит, крестьяне рано или поздно заметят, что слива успокаивает и одновременно придает сил, помогает в лечении легких болезней и печалей.
— Это для здоровья, — сказал он замолкшим и потрясенным хозяевам. А затем перекинулся в тигра, прыгнул в сторону, перемахнул через забор и понесся прочь от деревни.
— Янтарный Ши! — ахнула ему в спину хозяйка. И тут же посетовала негодующе: — Да хоть бы лепешек с собой взял!
Первые залпы артиллерии он уловил чутким тигриным слухом, когда уже бежал по провинции Сейсянь, обогнув кордон на дороге по лесу. Уловил — и рыкнул от отчаяния, что не успевает, и вновь понесся так быстро, как только мог, — чтобы весь его поход не оказался зря. Шестьдесят километров — много ли для быстрых лап? Совсем немного. Несколько часов — и он будет на месте.
Солнце стояло высоко в небе, а выстрелы артиллерии грохотали уже совсем близко, когда Вей Ши выбежал на берег реки, в десятке километров от которой лежал Менисей. Перед тем как ступить на мост, Вей подошел к воде, чтобы попить. Но не
