Мы с Напастью вновь появились внутри стеклянной космической станции. Меган и Проф стояли наготове: она — с пистолетом, Проф — со световыми копьями. Я поднял руки, успокаивая обоих.

Напасть оставался в своем человеческом облике. Он нисколько не изменился, лишь опустился на стеклянный пол, невидяще глядя перед собой. Наконец от него начало исходить слабое красное сияние, и он посмотрел на нас.

— Вы — зло, — почти умоляюще произнес он.

— Я — нет, — ответила Меган.

— Вы… вы все уничтожите, — проговорил он.

— Нет, — хрипло сказал Проф. — Нет.

Напасть взглянул на меня, я же поднялся и присоединился к двум другим эпикам.

— Твоей порочности недостаточно, — заявил я. — Как и твоих страхов, твоей ненависти. Мы не станем такими, Напасть.

Он начал раскачиваться, обхватив себя руками.

— Знаешь, в чем разница? — спросил я. — Почему наши способности стали существовать независимо от твоих? Со всеми нами случилось одно и то же. Меган вбежала в горящее здание. Я нырнул в океан. Эдмунд оттащил собаку. А Проф явился сюда. Дело не только в том, чтобы противостоять собственным страхам…

— …но и в том, чтобы их преодолеть, — прошептал Напасть, переводя взгляд с меня на остальных, — ради чьего-то спасения.

— Ты этого боишься? — тихо спросил я. — Что мы не те, кем ты нас считал? Тебя пугает мысль, что в глубине души люди вовсе не чудовища? Что мы на самом деле изначально добры?

Он уставился на меня, а затем рухнул, скорчившись на стеклянном полу. Исходивший от него красный свет погас, а потом он просто исчез, не оставив после себя ни малейшего следа.

— Мы… его убили? — спросила Меган.

— Почти, — ответил я.

Послышался грохот, и станция накренилась.

— Я с самого начала знал, что эта штука находится слишком низко для подобной орбитальной скорости! — крикнул Проф. — Треск! Нужно связаться с Тиа и… — Он побледнел.

Станция перевернулась, и нас швырнуло на потолок. До этого ей не давал разрушиться Напасть, но теперь стекло пошло трещинами из-за внутреннего давления. Несколько секунд спустя мы уже камнем неслись к Земле и станция вокруг нас разваливалась на части.

Но я оставался спокоен.

Ибо в том, другом мире рубашку моего отца украшал знакомый мне символ — стилизованная буква S. Символ, который многое значил.

Символ верующих.

«Герои придут. Нужно только подождать».

Я в полной мере ощутил собственное могущество.

Я сидел на склоне холма в тени упавшей космической станции, которую, пока мы падали, я превратил в сталь. Совершив трансформацию, я вышел через дыру в борту и, крепко ухватившись за ее края, замедлил падение, а затем вывел станцию из смертельного штопора и в конце концов посадил.

Впрочем, скорее это была не посадка, а катастрофа. Оказалось, что летать намного сложнее, чем может показаться. В воздухе я чувствовал себя не более уверенно, чем семнадцать престарелых моржей, пытающихся жонглировать живой рыбой-мечом.

«Возможно, придется еще над этим поработать», — подумал я.

Подошла Меган, как всегда сияющая, несмотря на синяки после, скажем так, не слишком мягкой посадки. Сев рядом, она взяла меня за руку.

— Ну так что, — спросила она, — станешь теперь суперкрутым?

— Не знаю. — Я расслабился. — Стальное Сердце был суперкрут, и мой отец такой же. Может, это входит в комплект.

— Ну хоть что-то. А то ты даже целоваться не умеешь.

— Слушай, дай мне только потренироваться — и все будет.

— Принято к сведению.

Мы находились где-то в Австралии — судя по словам Ночного Сокола, который послал за нами вертолет. До его прибытия оставалось еще несколько часов. Я не готов был довериться своему умению летать, чтобы вернуть всех нас в Северную Америку.

— Как он? — Я кивнул в сторону другого холма.

— Плохо, — ответила Меган, глядя на Профа, который сидел, уставившись в небо. — Ему придется с этим жить, как и мне. То, что мы совершали, когда нами овладевала тьма… в общем, казалось, будто это наши собственные поступки. Иногда словно во сне, но все равно по собственному выбору. И что страшнее — остаются приятные воспоминания…

Она вздрогнула, и я привлек ее к себе. Вряд ли после всего случившегося Проф мог снова стать прежним. Но разве нельзя было этого сказать и о любом из нас?

— Его способности все так же действуют? — спросил я. — Как и твои?

Меган кивнула, бросив взгляд на мобильник.

— У Абрахама и Коди все хорошо, хотя Профу придется заново отрастить Абрахаму руку. И… гм… прочитай сам. — Она показала мне полученное от Ночного Сокола сообщение.

— Миззи? — спросил я. Меган снова кивнула.

— Треск! Интересно, как она отнесется к тому, что она — эпик?

— Ну, если тьмы больше нет… — Меган пожала плечами. Насколько мы могли понять, тьма исчезла окончательно и бесповоротно. Меган все еще считала, что Напасть может вернуться, но я — нет.

Перед нами вспыхнул яркий свет, и в нем возник человек в очках, с козлиной бородкой и в длинном плаще.

— Ага! — сказал Разрушитель, убирая мобильник, который держал в руке. — Вы и впрямь тут.

Гм… возможно, вертолет мог нам и не понадобиться. Глубоко вздохнув, я встал и, полный надежды, улыбнулся Разрушителю и протянул ему руку.

Он вытащил из ножен меч — да, меч все так же оставался при нем — и направил его на меня:

— Ты отлично справился и будь благословен, ибо ты изгнал дракона с его небес. Я дам тебе неделю на отдых. Следующая моя цель — Торонто. Можешь встретиться со мной там, и посмотрим, чем закончится наш поединок, всадник.

— Разрушитель, — умоляюще проговорил я, — Напасти больше нет.

— Да, — кивнул он, убирая меч.

— Тьма исчезла, — сказал я. — Тебе вовсе незачем оставаться на стороне зла.

— Я вовсе не зло, — ответил он. — Спасибо, что поделился со мной своими секретами, Сталеубийца. Я знаю, почему тьма оставила меня пять лет назад, когда я бросил вызов собственному страху. И с тех пор я свободен от нее. — Он кивнул мне. — «И поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни»[7].

Он превратился в белую керамическую статуэтку и исчез.

— Черт! — растерянно пробормотал я, вновь оседая на землю. — Напасть…

— Знаешь, — заметила Меган, — возможно, придется придумать новые ругательства.

— Я надеялся, что, возможно, он станет добрым, перейдя на нашу сторону. После того, как не стало Напасти.