Сперва мне показалось, что что-то пошло не так. В самом ли деле мы переместились в иное измерение? Но разница все же была. Здесь дыра напоминала скорее последствия взрыва, нежели воздействия тензоров. И трупов вокруг виднелось намного меньше.

Повернувшись, я обнаружил, что Напасть стоит рядом, нечленораздельно рыча. Он поднял руки, призывая свет.

— Могу показать тебе, — прошептал я, — как мы воспринимаем происходящее на Земле. Говоришь, тебе любопытно? Могу показать нечто интересное. Обещаю.

Напасть насмешливо ухмыльнулся, но ярость его ослабевала у меня на глазах — словно у теряющего свое могущество эпика.

— Я знаю, что заинтриговал тебя, — повторил я. — Тебе не хочется наконец понять, что к чему, чтобы твое любопытство перестало тебя мучить?

— Ха! — бросил Напасть, но все же опустил руки и превратился в Заграбаста. Собственно, он и был Заграбастом, но теперь перестал светиться, кожа его вновь обрела человеческий оттенок, а плащ сменился рубашкой и обтягивающими брюками, какие он обычно носил. — Чем ты намерен тут заняться? — спросил он, озираясь вокруг. — Это ведь еще одна основная реальность, да? Соседняя с вашей? Надеюсь, ты понимаешь, что я могу отправить нас обоих обратно?

— Шварк! — послышался голос Огнемета.

Он стоял на соседней крыше рядом с Тави, которая не сводила с меня взгляда. Огнемет прыгнул, скользнув через открытое пространство и оставляя за собой огненный след.

— Он здесь! — сказал Огнемет, явно говоря по мобильнику. Как ему удалось найти хоть один несгоревший? — Да, это он.

— Можешь позвать сюда того, кто хочет со мной встретиться? — спросил я Огнемета, бросив взгляд на Напасть.

— Не беспокойся, — ответил Огнемет. — Он сейчас будет.

— Здесь все как-то странно, — проговорил Напасть, прищурившись и глядя на небо. — Что-то тут не так…

— Это мир, который ты покинул, Напасть, — сказал я. — Это мир, где не все эпики готовы разрушать. Где некоторые становятся защитниками и сражаются с теми, кто стал убийцей.

— Не может быть! — Напасть развернулся ко мне. — Врешь!

— Ты знаешь свои способности, — продолжал я. — Ты знаешь, что и как делает Меган. Ты сам мне говорил, что ты — их хозяин. До этого ты требовал, чтобы я отрекся от того, кем являюсь. Что ж, я больше не отрекаюсь. Я один из вас. А теперь — только попробуй отрицать то, что видишь! Отрицать само существование этого места, этой реальности!

— Я… — Он ошеломленно уставился в темное небо, туда, где должна была висеть Напасть. — Я…

Мощные прожекторы осветили окрестности здания, где шли поиски выживших после некоего конфликта, в котором участвовали Огнемет и его команда. Послышались радостные возгласы — люди внизу увидели, что он стоит рядом со мной.

Треск… они радостно приветствовали эпика.

— Нет… — пробормотал Напасть, переводя взгляд с Огнемета на собравшихся внизу. — Он… он наверняка некая аномалия… вроде твоей Меган…

— Что, правда? — Оглядевшись, я заметил поднимающийся в небо со стороны города силуэт того, кого я ждал.

Он устремился к нам, и за его спиной развевался хорошо знакомый мне плащ.

Я схватил Напасть за отвороты рубашки.

— Смотри же! — выкрикнул я. — Смотри на мир, где эпики свободны от твоего порока. Смотри на того, кто летит к нам, — самого ужасного из всех них. В нашем мире он убийца, разрушитель. Смотри же, Напасть, — здесь Стальное Сердце считают героем!

Я выбросил руку в сторону, показывая на приземлившуюся на крышу фигуру.

— Это… — сказал Напасть. — Это не Стальное Сердце. Что?!

Я снова посмотрел на новоприбывшего — на его величественный серебристый плащ, мешковатые черные штаны, обтягивающую могучую фигуру рубашку. Это был костюм Стального Сердца, хотя на груди его теперь красовался какой-то символ. И только в этом единственном символе заключалась вся разница.

Но его лицо… я увидел перед собой добродушного человека, а вовсе не тирана. Округлые скулы, редеющие волосы, широкую улыбку и понимающий взгляд.

Это был Блейн Чарльстон.

Мой отец.

51

— Дэвид… — прошептал отец. — Мой маленький Дэвид… Я не мог вымолвить ни слова, не в силах пошевелиться.

Это действительно был он. В этом мире мой отец был эпиком.

Нет — в этом мире мой отец был Эпиком с большой буквы.

Он нерешительно шагнул ко мне, что нисколько не вязалось с его мускулатурой, осанкой и царственной аурой могущественного эпика.

— Сынок… прости. Мне так жаль…

Я ошеломленно отпустил Напасть. Отец сделал еще шаг, и я заключил его в объятия.

Все, что успело во мне накопиться, — тревога, страх, отупляющая усталость — в одно мгновение выплеснулось наружу, воплотившись в сотрясающие все мое тело рыдания. Словно остались позади десять лет боли и тоски, десять лет необратимой потери. Стальное Сердце крепко прижал меня к себе, и я ощутил исходивший от него запах — запах моего отца, каким бы эпиком он ни был.

— Сынок, — проговорил он сквозь слезы, — я убил тебя! Я не хотел! Я пытался защитить тебя, спасти. Но ты умер. Все равно умер!

— Я позволил тебе умереть, — прошептал я. — Я не помог тебе, не встал на защиту. Я просто смотрел, как он тебя убивает. Я оказался трусом.

Мы говорили одновременно, перебивая друг друга, и слова наши сливались в неразборчивую мешанину, но отчего-то мне казалось, что теперь все будет хорошо. Меня обнимал мой отец — чего не могло быть, и тем не менее это было так.

— Но… это все-таки он, — прошептал за моей спиной Напасть. — Я вижу его способности. Они точно такие же.

Я наконец отпустил отца, хотя он продолжал держать меня за руку, словно желая защитить. Напасть снова уставился в небо.

— Это ты доставил его сюда? — спросил отец.

Напасть рассеянно кивнул.

— Спасибо тебе, герой. — В голосе отца звучала уверенность, какой я не слышал с тех пор, как умерла мама. — Спасибо тебе за этот подарок. Ты наверняка великий человек в своем мире, преисполненный сочувствия.

Напасть хмуро переводил взгляд с отца на меня и обратно.

— Во имя вечного треска, — прошептал он, — я вижу… Я почувствовал, что силы Меган иссякают и мы скоро вернемся назад.

— Я ухожу. — Я снова обнял отца. — У меня нет выбора. Но… отец, я прощаю тебя. Знай, что я тебя прощаю.

Слова эти были излишни, но я знал, что должен их сказать.

— Я прощаю тебя, — со слезами на глазах проговорил отец. — Дэвид, сынок… мне вполне хватает знать, что где-то ты все еще жив.

Мир померк вместе с моим отцом. Я ожидал боли и раздирающей душу тоски, но ощутил лишь покой.

Отец был прав. Этого вполне хватало.