— Миранда, но мы хотя бы будем видеться? — тихо спросила я.

— Конечно, Николь! — удивленно воскликнула она. — В пансион завтра поедем вместе, а там видно будет. Но в любом случае оставляю за собой право приезжать к вам на Рождество. Не будем нарушать традицию!

Вот так моя жизнь изменилась еще раз. И если первые перемены были прекрасными — я обрела бабулю, то теперь я теряла. Теряла возможность видеть Миранду каждый день, разговаривать с ней, болтать на уроках, делиться самым сокровенным… Я понимала, что рассуждаю эгоистично, но ничего не могла с этим поделать. Поэтому когда мадам Лоран, директриса, объявила, что с этого дня Миранда Морель больше не является ученицей нашего класса, я не смогла сдержать слез. Миранде позволено было подготовиться к сдаче выпускных экзаменов, и она, тепло простившись с нами, уехала домой. Я проплакала весь вечер, лежа на пустой кровати Миранды, обнимая ее подушку, и девочки, прекрасно всё понимая, утешали меня, как могли.

Прошла зима, наступила весна. Миранда усиленно готовилась к экзаменам и работала в аптеке. Я была в пансионе. Разумеется, мы с ней переписывались, но это никак не могло заменить нашего прежнего общения, и мне очень не хватало подруги.

В мае мне исполнилось восемнадцать. Миранда и бабушка позвонили, поздравили меня, но отмечать день рождения мы решили после того, как я вернусь домой, а Миранда сдаст экзамены.

Время летело незаметно. Наступил июнь, и Миранда успешно сдала все экзамены, получив диплом раньше нас, своих бывших одноклассниц. Мы отметили мой день рождения и диплом Миранды в замке узким кругом: я, Миранда, бабушка и, конечно, наш добрый друг Николя. Мы с бабушкой от души поздравили ее с этим важным событием, и бабуля даже предложила поехать куда-нибудь отдохнуть. Но Миранда отказалась.

— Я буду поступать в колледж, — твердо заявила она. — Поэтому ни о каком отдыхе не может быть и речи. А вот на следующий год… Ну, не будем загадывать!

— А о чем ты подумала, милая? — спросила бабушка.

— Об этом еще рано говорить, мадам, но если у меня получится поступить и я смогу успешно прожить грядущий год, то мы с Николь действительно могли бы куда-нибудь съездить.

— Это было бы здорово! — радостно воскликнула я.

— Тогда пожелайте мне удачи! — рассмеялась Миранда.

В конце июня Миранда поступила в медицинский колледж. Пусть не в самый престижный, но зато сама и на бюджетное отделение. Это была большая победа, так как теперь ей не нужно было платить за обучение. Бабушка, оставаясь верна себе, попыталась подарить Миранде в честь ее поступления «хотя бы домик!», но моя подруга категорически отказалась.

— Спасибо большое, но, во-первых, я никогда не приму такой подарок, а во-вторых, я люблю дом своих родителей и намерена жить только в нем, — сказала она, когда мы приехали поздравить ее с поступлением.

— Миранда, не серди бабулю, иначе она подарит тебе какой-нибудь завод по производству лекарств или сеть аптек, — пошутила я. — Лучше прими домик!

— Да ну вас, — обиделась тогда бабушка. — Я бы с удовольствием все это подарила, только эта вредная девчонка все равно ничего не примет!

Помню, как мы с Мирандой смеялись и целовали бабулю в обе щеки…

Тем летом мы практически не виделись. Я сопровождала бабушку в ее деловых поездках, а Миранда с головой ушла в работу. Изредка звонили друг другу, по возможности навещали Миранду, когда бывали проездом в Париже. Но, увы, эти встречи были так редки и так недолги! С тоской вспоминала я те зимние и особенно летние каникулы, когда мы с Мирандой целыми сутками были неразлучны. И наши прогулки по лесу, и поездки верхом, и ночные разговоры у камина… К сожалению, для моей подружки детство закончилось внезапно и весьма рано. Однако она совершенно не утратила свой веселый нрав. Произошедшее изменило Миранду только в лучшую сторону: она стала более рассудительной, серьезной, думала и говорила о каких-то непостижимых для меня вещах — счетах за газ, электричество, ценах на продукты, распродажах одежды, поставках лекарств. Но ни разу за это время Миранда не попросила помощи ни у меня, ни у бабушки, хотя последняя, понятно, не оставляла попыток проявить заботу.

Мне же в то лето бабушка усердно пыталась привить вкус к нашему семейному делу, постоянно ставя в пример Миранду, которая делала все, чтобы заниматься аптечным бизнесом отца. К этому она привлекла Николя, поручив ему вложить в мою голову максимальное количество знаний о вине и его производстве. Николя рьяно принялся выполнять поставленные перед ним задачи. Помню, как он рано утром, в первых числах июля, приехал в замок Леруа и, наскоро позавтракав с нами, потащил меня в винные погреба.

— Боже мой, да это же настоящее подземелье! — воскликнула я, так как ни разу в жизни сюда не спускалась. Действительно, огромное пространство погреба было мрачным и темным: из освещения присутствовали всего пара ламп на потолке, которые светили тускло и, на мой взгляд, явно не справлялись с возложенными на них задачами.

— В настоящем винном погребе должно быть темно. И ничего, кроме вина, там находиться не может, — строго сказал Николя. — Запомни это раз и навсегда!

— А почему тут так грязно? — удивилась я, увидев, должно быть, вековую пыль на уложенных в ряд бутылках. Надо отметить, что бутылок было очень много: они занимали все пространство погреба, от пола до потолка, уложенные стройными рядами друг на друга в специальных ячейках. — Смотри, Николя! Они такие пыльные и так странно лежат. Я думала, что бутылки должны стоять вертикально, как в холодильнике.

— Бутылки хранятся горизонтально, и уж не может быть и речи, чтобы смахивать с них пыль! — отчеканил мой учитель и даже погрозил мне пальцем. — Ты же можешь побеспокоить напиток! Элитное вино — чуткий и нежный организм, которому категорически противопоказаны стрессы. Поэтому к хранению бутылок с лучшим французским вином и предъявляются особенно жесткие требования. Потревожить напиток — значит, изменить его необыкновенные свойства, сломать его букет, а может быть — и совсем убить.

Во мне проснулся интерес. Видимо, гены?..

— Решающую роль в винодельческой технологии также играет форма бутылки, — продолжал Николя. — Вина из Бордо, Николь, обладают характерным осадком, и их, как правило, разливают в бутылки с крутыми плечиками, с глубокой выемкой внизу. Когда напиток наливают, широкие плечики блокируют доступ осадка в бокал. У бургундских вин осадка не бывает, поэтому и форма бутылки совершенно иная — более гладкая. Качество винной пробки определяется материалом изготовления, в идеале это дуб… Тебе интересно?

— Очень, — ответила я, и это было искренне. Николя кивнул.

— Что еще? Ах, да… Классический винный погреб не должен располагаться рядом с автомобильной или железной дорогой. А почему, догадываешься?

— Нет.

— Потому что постоянная вибрация и шум обязательно приведут к болезни вина. Кроме того, вино быстро портится и от нагревания. Ты заметила, как здесь прохладно?