Поместье утопало в снегу. Это было так красиво, что дух захватывало не только у Миранды, но и у нас с бабушкой, уже привыкших к этому зимнему чуду. Мы с какой-то детской радостью играли в снежки, лепили снеговиков и даже построили снежную крепость с помощью Николя и Шарля, который давно привык к нашим шалостям и уже не удивлялся тому, как мадам графиня Леруа с задорными криками бегает по двору, закидывая нас с Мирандой снежками. Надо признаться, что когда наш почтенный седовласый Шарль увидел это впервые, он немного ошалел от столь необычного зрелища.

Родители Миранды должны были приехать вечером в пятницу. На воскресенье намечался грандиозный отъезд из замка: наш с Мирандой, месье и мадам Морель и бабушки, которая собиралась в парижский офис вместе с Николя. Около двух часов дня позвонил отец Миранды и сообщил, что они выезжают. От Парижа до Мулена около 185 миль, а это всего-то три часа на автомобиле, поэтому мы прикинули, что родители приедут не раньше четырех, а то и пяти часов вечера, учитывая заснеженность трассы, и пошли бродить по лесу. Зимой темнеет рано, поэтому уже в три часа мы вернулись в замок. Мадам Сорель позвала нас обедать. Я настолько четко помню тот роковой обед, что стоит закрыть глаза — и я вижу всех нас, собравшихся за столом в гостиной: бабушку, раскрасневшуюся от собственного вина; Николя, оживленно рассказывающего какую-то смешную историю; Миранду, с собранными наверх волосами, из которых по бокам выбились две прядки, что очень ей шло; помню и запеченную в яблоках утку с молодой картошкой и зеленым горошком, которые подавала мадам Сорель, треск поленьев в камине и негромкий шум посуды, доносившийся из кухни. Всю эту идиллию нарушил телефонный звонок, на который никто из нас даже не обратил внимания: мы привыкли, что в замок всегда звонят только бабушке: из головного офиса или с заводов. Однако ответивший на звонок Шарль пригласил к телефону Миранду.

— Это вас, мадемуазель, — сказал он, войдя в гостиную.

— Кто это? — удивилась я.

— Тайный поклонник, — пошутила Миранда, встав из-за стола. — Я скоро!

Однако ее долго не было. Сначала мы не придали ее отсутствию особого значения: мало ли с кем она заболталась, но через полчаса бабушка первой проявила беспокойство:

— Николь, пойди-ка посмотри, где Миранда. Что-то мне тревожно…

Я вышла в холл. Ближайший телефонный аппарат у нас стоял на столике под лестницей, ведущей на верхние этажи. Там я и увидела Миранду. Она сидела на пуфике, держа в руках трубку, уставившись в одну точку.

— Что случилось?! — сразу испугалась я. Она не отвечала. И тут я заметила, что Миранда плачет. Да-да, плачет! Моя никогда не унывающая Миранда плакала!

— Бабушка! Николя! — закричала я. — Скорее!

А сама схватила Миранду за плечи:

— Скажи, в чем дело? Кто звонил?

— Николь… — прошептала она побелевшими губами. — Мои родители…

— Девочка, что произошло? — ласково спросила бабушка. — Кто тебе звонил?

— Не помню… какой-то комиссар полиции… — Миранда говорила с трудом.

— Какой комиссар? Что он сказал? — спросил Николя.

— Сказал, что мои родители разбились на машине… выразил соболезнования… попросил как можно скорее приехать в морг…

— Какой морг? — в ужасе я смотрела на нее. — Зачем в морг?

— Им надо провести официальное опознание… Николь, они умерли, понимаешь? Мадам Изабель, Николя, моих родителей больше нет!.. Их нет! — и тут Миранда зарыдала. Я бросилась к ней, обняла и прижала к себе.

— Так, подождите, — бабушка попыталась взять ситуацию в свои руки. — Может, это чья-то злая шутка или ошибка? Надо проверить.

— Простите, мадам, — деликатно кашлянул за нашими спинами Шарль, — но я, как обычно, попросил представиться звонившего и записал. Вот, в блокноте, посмотрите: комиссар Дюран, полиция Мулена.

— Шарль, найдите номер их участка, дозвонитесь и попросите этого комиссара, если такой у них работает, — приказала бабушка. — Мы будем ждать в кабинете. Идемте.

Мы увели плачущую Миранду в бабушкин кабинет и усадили на диван. Меня переполняли самые разные чувства, главным из которых была надежда на то, что этот нелепый звонок — просто жестокий розыгрыш.

— Я не верю… не верю… — повторяла Миранда, раскачиваясь из стороны в сторону, и слезы рекой лились по ее лицу.

— Успокойся, девочка, еще ничего неизвестно, — твердо сказала бабушка. — Вспомни, что говорил этот комиссар?

— Он сказал… — Миранда всхлипнула. — Он спросил, я ли Миранда Морель, я ответила, что да. Тогда он сказал, что машина папы была обнаружена на трассе недалеко от Мулена, что папа, видимо, не справился с управлением… там дорога скользкая… их занесло и они врезались в дерево… Еще он сказал, что это предварительное заключение… и мне надо приехать на… на… опознание… — Миранда снова разрыдалась.

— Боюсь, это не розыгрыш, — тихо проговорил Николя, но я его услышала и вздрогнула. Тут в кабинет постучал Шарль и сообщил, что комиссар Дюран на проводе.

— Позвольте мне, мадам, — Николя решительно поднял телефонную трубку: — Здравствуйте. Меня зовут Николя Мартен, я управляющий графини Леруа. С кем имею честь? Да, Миранда Морель сейчас находится у нас в гостях. Да, разумеется, я лично знаком и с Беатрис, и с Паскалем Морель…

Мы все затаили дыхание, не сводя с него глаз. Бабушка нервно курила одну сигарету за другой. Буквально с каждой секундой разговора лицо Николя мрачнело все больше.

— Благодарю вас, комиссар, я все понял. Мы немедленно выезжаем, — Николя положил трубку и повернулся к нам. Его взгляд был гораздо красноречивее слов, которые он произнес.

— Миранда, мне очень жаль…

— Нет! Нет, пожалуйста! — вскричала моя бедная подружка. — Не может быть!

— Мне очень жаль, — повторил Николя, — но это правда. Паскаль и Беатрис разбились. Нам нужно ехать в Мулен.

— Какое несчастье! — вскричала бабушка и бросилась к Миранде: — Крепись, девочка! Ты должна быть сильной, а мы тебя не оставим!

— Миранда, мы с тобой! Я люблю тебя… — прошептала я сквозь слезы.

Бедные Паскаль и Беатрис! Бедная моя Миранда! Что же теперь будет?..

Потом мы все вместе приехали в полицейский участок Му-лена, где нас встретил комиссар Дюран, высокий худощавый мужчина, около сорока лет, с пронзительным взглядом.

— Еще раз примите мои соболезнования, — сказал он. — Я понимаю ваше состояние, но нам необходимо соблюсти все формальности… Мадемуазель Морель совершеннолетняя?

— Да, комиссар, — еле слышно ответила Миранда, — мне уже исполнилось восемнадцать.

— Тогда вам нужно пройти со мной для опознания.

— Прошу прощения, — вмешался Николя, — насколько мне известно, опознавать может не только родственник, но и любое лицо, лично знакомое с погибшими. Могу ли я пройти эту процедуру вместо мадемуазель Морель? Учитывая ее эмоциональное состояние.