— Никто меня не обидел, — отчеканила Миранда. — Я прошу вас уйти. Мне надо побыть одной. В конце концов, я только что похоронила своих родителей.

— Я понимаю, Миранда, — тихо сказала я, — но мы же любим тебя, переживаем…

И снова этот взгляд, полный ярости.

— Убирайтесь! — завопила Миранда, сжав кулаки. — Оставьте меня в покое!

— Хорошо, мы уйдем, — сдалась бабушка, — но знай, что ты всегда можешь на нас рассчитывать. Мы едем в Сен-Дени и пробудем там пару дней. Надеюсь, ты придешь в себя и объявишься. Пошли, Николь.

Миранда ничего не ответила. Уходя, я обернулась. Она смотрела нам вслед горящим от ярости взглядом.

— Бабуля, ты видела? — со страхом спросила я, когда мы сели в машину. — Ты видела, как она на нас смотрела?

— Да, — бабушка нахмурилась. — И мне это сложно понять. Чем мы ее так разозлили?

— Может, тот нотариус чем-то ее расстроил?

— Не знаю. Может и так. Только мы-то здесь при чем? Думаю, бедная девочка просто не в себе от пережитого и ей трудно видеть кого-то, напоминающего о семье, то есть нас с тобой. Дадим ей время, пусть действительно побудет одна, выплачется и поймет, что жизнь все равно продолжается.

Мы приехали в Сен-Дени и разошлись по комнатам, все еще находясь под впечатлением от случившегося. В тот день Миранда так и не объявилась. На телефонные звонки никто не отвечал. Мы решили подождать еще день.

— Если она не приедет или не позвонит до завтра, я заберу ее сама, пусть даже насильно, — сказала бабушка. — И пусть ее осмотрит наш врач. Как бы наша Миранда не потеряла рассудок от горя. Вот о чем я переживаю. И кстати, вам обеим пора возвращаться в пансион!

На следующий вечер, когда мы ужинали в столовой, горничная доложила, что к нам пришли. Я вскочила из-за стола, бросилась в холл и увидела Миранду, снимающую пальто.

— Слава Богу, это ты! — воскликнула я, подбегая к ней.

Она крепко обняла меня и прошептала:

— Прости, Николь! Пожалуйста, прости меня!

Лоб у Миранды был горячий-горячий, и у меня защемило сердце от жалости:

— Я не сержусь, правда! Просто на секундочку мне показалось, что ты за что-то на меня злишься…

Миранда вздрогнула и отстранилась:

— Да? Почему?

— Да какая теперь разница! — воскликнула я. — Показалось и показалось. Просто ты так странно на меня смотрела, с такой ненавистью…

— За что же мне тебя ненавидеть, Николь? — прищурилась Миранда, и на миг мне снова почудился тот самый взгляд. — Может, ты меня чем-то обидела?

Я растерялась, не понимая, шутит она в своей обычной манере или говорит серьезно.

— Может, это ты лишилась обоих родителей сразу? Может, это я живу как принцесса и ни о чем не забочусь? Ведь у меня бабушка — королева, и все есть?

Миранда с силой сжала мою руку так, что я даже вскрикнула от боли:

— Да что с тобой?!

И тут лицо ее потеплело, и глаза стали влажными:

— Николь, милая, прости! — она всхлипнула и бросилась мне на грудь. — Не слушай меня, прошу! Я сама не понимаю, что несу… Ты, наверное, больше не любишь меня…

— Глупая, ты что! Мы тебя очень любим!

— Так, что тут у вас происходит? — раздался голос бабушки. — Объявилась наконец-то! Ну заходи уже, нечего стоять на пороге.

— Мадам Изабель, простите! — Миранда подошла к бабушке и обняла ее. — Я вела себя как последняя идиотка, правда. Простите, если я вас обидела, я не со зла…

— Я понимаю, девочка, понимаю, — мягко сказала бабушка, — ты столько пережила за последние дни, у тебя просто был нервный срыв. Это нормально. Пойдемте пить чай!

И вот мы вместе сидим за столом — как в старые добрые времена. И Миранда с нами, моя любимая подружка! Слава богу, она пришла в себя.

— Месье Дюбуа, нотариус, передал мне бумаги от папы: завещание, последняя воля и все такое, — рассказывала Миранда, уплетая за обе щеки. — Уф… как же я проголодалась! Там ничего особенного, в этих бумагах: дом и аптеку папа оставил мне. Просто еще там было письмо, и когда я увидела его почерк, прочитала, у меня внутри будто что-то сломалось… Понимаете? И я подумала, что это ужасно, ужасно несправедливо! А тут вы… вы вместе, вы — семья. А у меня больше никого нет!

— Солнышко, а разве мы — не твоя семья? — бабушка погладила Миранду по голове. — Мы теперь в ответе за тебя и мы тебя любим, помни об этом!

— Спасибо, мадам! Я вас тоже очень люблю, но заботиться обо мне не надо.

— Как это? — изумилась бабушка. — Что ты такое еще удумала?

— Я все решила, — Миранда отодвинула тарелку и строго посмотрела на нас. — Во-первых, я уже не ребенок. Во-вторых, у меня есть дом и аптека, и я намерена продолжать папино дело. Жить мне есть где, с голоду не помру.

— Тебе надо учиться! — воскликнула бабушка. — Мы с Николь перед твоим приходом как раз говорили о том, что вам пора возвращаться к учебе.

— В пансион я больше не вернусь, — твердо сказала Миранда.

— Как не вернешься? — закричала я. — Ты что?!

— Послушайте, я долго думала и все решила. Не перебивайте. Родители оплатили обучение только за этот год…

— О деньгах даже не думай, — вмешалась бабушка. — Разумеется, я возьму это на себя…

— Не перебивайте! — сверкнула глазами Миранда. — Я же сказала, не надо обо мне заботиться! Я не возьму ваших денег, мадам, не обижайтесь. Думаю, вы, как никто другой, должны меня понять. Так вот. Я попрошу директрису разрешения позволить мне сдать экзамены экстерном. И за этот год, и за следующий сразу. Если получится, то у меня будет диплом. Нет — значит, нет. Тогда я поступлю в медицинский колледж на фармацевта. Буду учиться заочно и работать в аптеке. Уж как-нибудь справлюсь.

— Миранда, тебе будет очень нелегко, — бабушка вложила в следующую фразу всю свою любовь и теплоту: — Милая, позволь мне все-таки помочь тебе! Мы столько лет дружили с твоими родителями, и было бы нечестно с моей стороны оставить тебя без поддержки теперь, когда их не стало…

— Нет, мадам, — Миранда была непреклонна. — Я должна научиться жить дальше сама, понимаете? Может, тогда я добьюсь чего-то существенного! И, пожалуйста, не надо помогать мне тайком: я все равно узнаю и верну вам все до сантима. Хорошо?

— Дай я обниму тебя! — растроганно сказала бабуля. — Молодец, девочка! Ты показываешь такую силу воли, какой нет порой даже у взрослых мужчин. Но давай договоримся: если вдруг ты поймешь, что не справляешься, или что-то вдруг пойдет не так, как ты задумала, — тогда ты не станешь отказываться от помощи!

— Договорились, — засмеялась Миранда, и это было в первый раз после смерти ее родителей. Я смотрела на нее во все глаза и искренне восхищалась ее стойкостью и решимостью. Не знаю, смогла бы я поступить так же…