— Солнышко, когда ты берешь в руки бутылку с надписью «Chateau» на этикетке, то ожидаешь найти под пробкой французское вино превосходного качества, и это действительно так. Шато уже давно стало синонимом безупречного вина. Именно эти вина так ценятся гурманами всего мира. Здесь, в Бордо, мои виноградники обладают уникальным сочетанием климата и почвы. Кроме того, каждое хозяйство обычно владеет собственными секретами производства вин, передаваемыми из поколения в поколение. В нашей семье таких секретов немало. В сочетании с тщательно подобранными сортами винограда, выращенного в уникальном климате, это рождает неповторимый, сложный вкус вин шато, богатый тончайшими оттенками и нотками аромата. Именно поэтому мои вина относятся к наивысшей категории в классификации французских вин. Я произвожу вина небольшими партиями, причем практически у каждого моего хозяйства есть старшее вино и второе, младшее. Старшее вино изготавливается из отборного винограда лучших урожаев — это гордость каждого хозяйства. Второе вино менее качественное и, соответственно, менее дорогое. А так как твоей бабушке здесь принадлежат практически все хорошие виноградники, я могу себе позволить производить только старшее вино. Мои соседи, более мелкие хозяйства, производят младшее, или столовое, вино. Оно доступно большинству покупателей. Виноделие, Николь, — перспективный и прибыльный бизнес, но для того чтобы получить хорошие дивиденды, в него нужно и вложить немало. Если ты будешь трудиться, не жалея себя, и любить свое дело, виноградная лоза обязательно ответит тем же и поможет приумножить семейное состояние…

Так пролетело лето. Я вернулась в пансион, где с восторгом и радостью поделилась с Мирандой своими переменами в жизни. Наконец-то я смогла рассказать ей всё. Миранда еще раз впечатлилась грустной историей моей мамы. А по поводу отца сказала, как всегда, не выбирая выражений:

— Не думай о нем, Николь! Он просто гад… Зато теперь у тебя есть бабушка!

— Да еще какая! — воскликнула я. — Теперь-то я вас точно познакомлю, и ты сама увидишь, какая она замечательная.

— Что, по традиции встретимся в мой день рождения? — хитро прищурилась Миранда. — Ты как, в этот раз оставишь записку?

— Да ну тебя! — рассмеялась я. — Теперь все будет по-другому…

Так оно и было. В Сочельник бабушка отправила в Париж машину, и вскоре вся семья Миранды оказалась в нашем поместье. Никогда не забуду, какими глазами смотрела Миранда на замок, когда я вышла их встретить.

— Ну ничего себе! — воскликнула она, забыв поздороваться. — Он еще лучше, чем на твоем рисунке! Обалдеть! Это правда твой дом?!

— Здесь очень красиво, Николь, — с улыбкой сказала мадам Морель. — Нам как-то даже неловко: твоя бабушка прислала машину, беспокоилась…

— Да, Николь, нам очень неудобно: мы бы и сами добрались, — сказал отец Миранды. — Наш автомобиль пусть и старенький, но вполне…

— Что вы! — перебила я его. — Бабушке не терпится с вами познакомиться! Идемте скорее в дом…

Бабушка ждала нас на первом этаже. Было видно, как сильно волновались родители Миранды, робея в непривычной для них обстановке, но держались скромно и с достоинством.

— Здравствуйте, мадам графиня! — поздоровался отец Миранды. — Меня зовут Паскаль Морель, это моя жена Беатрис и наша дочь Миранда.

— Здравствуйте, месье, мадам, — кивнула бабушка, протягивая им руку. — Я рада вас видеть. Как доехали?

— Спасибо, все хорошо, — ответила мадам Морель. — Благодарим вас за хлопоты.

— Ну что вы! Какие хлопоты. Я давно хотела с вами познакомиться. Особенно с тобой, — бабушка улыбнулась Миранде, — так вот, значит, какая ты.

— Добрый вечер, мадам, — сказала моя подружка, — а вы не такая уж и страшная!

— Миранда! — ахнула ее мама. — Что ты говоришь!

— Она права, Беатрис, — рассмеялась бабушка. — Я совершенно обычный человек, поэтому давайте оставим церемонии, хорошо? Называйте меня просто Изабель. Сейчас дворецкий покажет ваши комнаты. Отдохните с дороги, встретимся внизу через час.

За праздничным столом родители Миранды окончательно перестали робеть, и вскоре мы совершенно свободно общались, разговаривали, смеялись. Я впервые чувствовала себя в семье, в окружении самых дорогих и близких мне людей. А потом мы играли и в шарады, и в фанты, причем привлекли к этому мероприятию даже Софи, дворецкого Шарля, мадам Сорель и нашего управляющего Николя, который приехал на Рождество прямо из Лондона. Все мои мечты сбылись! Я была по-настоящему счастлива.

— Вот видишь, Николь, — сказала мне в тот вечер Миранда, — теперь у нас все будет хорошо!

Знала бы она, как жестоко ошиблась!..

Прошло еще два года. Мы с Мирандой стали еще ближе, моя бабушка и ее родители сдружились, и мы часто навещали их в Париже. Все летние месяцы Миранда проводила у нас. Мы бродили по лесу, катались верхом, строили планы на будущее. Это было замечательное время! Помню, как бабушка спросила у Миранды, что та собирается делать после окончания пансиона.

— Я хочу стать фармацевтом, — ответила Миранда. — Мне нравится то, чем занимается папа. Я часто помогаю ему в аптеке и чувствую, что это мое. И я уже неплохо разбираюсь в препаратах, поэтому, может быть, когда-нибудь изобрету лекарство от всех болезней и стану такой же знаменитой женщиной, как и вы, мадам графиня!

— Мне нравится твоя целеустремленность! — похвалила Миранду бабуля. — Молодец!

— А Николь будет производить вина, да?

— Наверное, — я пожала плечами, — кто знает?

— Как это — кто знает? — опешила бабушка. — Я знаю! Кому же еще я передам семейное дело?

— Бабуля, это понятно, но мне так нравится рисовать! — сказала я ей. — А вдруг из меня выйдет известный художник?

Бабушка вздохнула:

— Это гены, не иначе. Что ж, милая, рисуй. Но я считаю, что одно другому не мешает.

Без ложной скромности могу сказать, что в то время я действительно рисовала неплохо. Особенно мне удавались пейзажи. Тем более что потрясающая натура поместья всегда была под рукой. Втайне я мечтала о том, что после окончания пансиона открою свою галерею, где смогу выставляться. Но пока это были всего лишь мечты…

К семнадцати годам Миранда стала настоящей красавицей. У нее были роскошные темно-рыжие волосы, доходившие до середины спины, и золотисто-карие, бархатные глаза. Прибавьте к этому точеную фигурку с тонкой талией и высокой грудью, задорный нрав, всегда острый язычок — и перед вами она, моя любимая подружка! В пансионе за ней увивались толпы мальчишек, но она ни на кого не обращала внимания.

— Это не мое, — твердо говорила она, отсекая очередного ухажера. — Мое еще впереди.

Что касается меня… Не знаю. Сложно описывать себя самой. Но когда я подходила к зеркалу, на меня оттуда смотрела стройная девушка с каштановыми волосами и карими, как у бабушки, глазами. Наверное, ее можно было назвать хорошенькой, но во мне не было и капли того огня, который горел в Миранде, моментально выделяя ее из толпы других людей. И пусть внешне мы с подругой и были в чем-то похожи, внутри каждой сидели совершенно разные люди. Я уже тогда была особой романтической, робкой и весьма впечатлительной. Миранда — полная мне противоположность. Помню, как я каждый раз рыдала, перечитывая «Овод», а Миранда, прочитав роман всего раз, сказала: «Монтинелли — козел, которого застрелить мало» — и больше к этой книге не прикасалась. Еще она всегда знала, чего хочет, и шла к своей цели напролом. Ее звонкий голосок ни на минуту не смолкал ни в классе, ни в женской спальне. Она постоянно что-то придумывала, рассказывала удивительные истории, участвовала во всех постановках и при этом была одной из лучших учениц. В общем, в эмоциональном плане мы с Мирандой были словно плюс и минус, которые, как известно, притягиваются.