Некоторое время я хранил молчание, потом набрал в грудь побольше воздуха и произнес:

— Я принял решение, Джек. Теперь я точно знаю: кто-то за мной охотится. Но я не собираюсь становиться легкой добычей. Роль охотника больше мне по душе. И я приложу все усилия, чтобы выследить и поймать злоумышленника. Но мой неведомый враг или враги не остановятся ни перед чем. Сегодня они едва не убили ребенка. Завтра под угрозой могут оказаться другие люди. Опасность нависла и над вами, Джек, — произнес я, не сводя взгляда со своего помощника. — Готовы вы мне помочь? По совести говоря, я не имею права рассчитывать на вашу помощь, ведь в последнее время я вел себя самым скверным образом, — добавил я, вспомнив историю с Тамазин.

— Вы сами прекрасно знаете, что я вас не оставлю, — без колебания заявил Барак. — Мне тоже роль охотника нравится куда больше, чем роль беспомощной добычи.

Он протянул руку, и я горячо пожал ее.

— Можете на меня рассчитывать, — буркнул мой помощник.

Утро следующего дня, субботы, выдалось холодным и туманным. Шпиль собора тонул в серой дымке, сочившейся мелким дождем. Минувшим вечером я попытался увидеться с Малеверером, однако меня не допустили к нему, сообщив, что он занят. Ночь я провел почти без сна. Едва рассвело, мы с Бараком поднялись и вышли во двор. Уходя, я запер дверь своей каморки. После первого покушения я всегда запирался на ночь и не оставлял дверь открытой в свое отсутствие.

Два огромных медведя мирно спали в своих железных клетках. Сегодня им предстояло сразиться с разъяренными мастифами, дабы доставить развлечение королю и его приближенным.

Мы обогнули церковь. Взглянув на деревья, я заметил, что листьев на них почти не осталось: осень давала знать о своем приближении. Две шустрые белки рыжими искрами носились по ветвям.

По навесным дорожкам вдоль стен аббатства без устали расхаживали солдаты, вооруженные мечами и ружьями; лишь стражникам разрешалось носить оружие в королевской резиденции. Высшие чиновники тщательно следили за тем, чтобы никто не нарушал этого распоряжения. Мы с Бараком решили, что это нам на руку, — по крайней мере, я могу не опасаться удара мечом. Наш неведомый враг, кем бы он ни был, более всего боится быть узнанным. Судя по всему, вчера, увидев нас в лагере, он долгое время следовал за нами на почтительном расстоянии, выжидая подходящий момент. И когда этот момент настал, не замедлил им воспользоваться.

— Вы уверены, что сегодня мне не стоит вас сопровождать? — уже в который раз спросил Барак.

— В этом нет нужды. Поговорив с Малеверером, я направлюсь прямиком к мастеру Ренну, а после вернусь в свою каморку. При свете дня мне ничего не угрожает, к тому же я намерен избегать безлюдных мест. Так что вы можете спокойно развлекаться.

— Тогда я отправлюсь на охоту. Один из клерков одолжил мне ястреба-тетеревятника. Конечно, птица не бог весть какая. Судя по всему, приручили ее всего несколько недель назад. Но это лучше, чем ничего.

— Прошу вас, не забывайте об осмотрительности.

Барак направился к воротам аббатства, а я — к дверям королевского особняка. У крыльца выстроились в ряд стражники. Подняв глаза вверх, на окна королевской спальни, я увидел, что они закрыты ставнями.

«Любопытно, разделяет ли королева ложе со своим супругом?» — пронеслось у меня в голове. Воспоминание о гнилостном запахе, исходившем от больной ноги монарха, заставило меня содрогнуться.

Я предъявил караульному свои документы, и тот провел меня в кабинет сэра Уильяма. Несмотря на ранний час, Малеверер уже поднялся и, сидя за столом, по обыкновению читал какие-то бумаги. Вид у него был утомленный, под глазами залегли темные круги. Мысленно я не мог не признать, что человек этот не дает себе никаких поблажек.

— Что еще случилось? — проворчал он, устремив на меня неприязненный взгляд. — Вот уж не ожидал с утра пораньше увидеть вашу кислую физиономию.

— Минувшим вечером меня вновь пытались убить, сэр Уильям. Я решил, что должен поставить вас в известность.

Сообщение это не могло не заинтересовать Малеверера. Он внимательно выслушал мой рассказ и задумчиво нахмурился, буравя меня взглядом.

— А может, это был всего лишь несчастный случай? — процедил он. — Возможно, поваренок выпустил железный прут из рук, а когда тот едва вас не прикончил, повалился на землю и стал изображать из себя умирающего. Эти пройдохи хитры, как кошки, и готовы на любую каверзу, чтобы избежать наказания.

— У мальчика вся голова была в крови, — возразил я. — К тому же железный прут в меня метнула явно не детская рука. И конечно, это не могло произойти по неосторожности.

Я невольно вздрогнул, вспомнив, как смертоносный вертел пролетел совсем близко от моей головы.

Некоторое время Малеверер хранил молчание, потом произнес негромко и размеренно:

— Мы много размышляли о том, кто именно мог похитить бумаги. Вне всякого сомнения, это дело рук заговорщиков, которым удалось ускользнуть от возмездия. Ныне некоторые из них скрываются среди болот, другие нашли прибежище в Шотландии. Но несомненно, среди них есть и такие, что обитают в Лондоне, выдавая себя за верных слуг короля. Кто-то из них мог принять участие в путешествии. Однако после похищения никто из сопровождающих короля не покинул Йорк. Возможно, злоумышленник передал бумаги своим сообщникам, а сам остался здесь. Ему необходимо покончить с вами — единственным человеком, который успел ознакомиться с содержимым шкатулки. По крайней мере, заговорщики убеждены, что вы это сделали, — нахмурившись, поправился Малеверер. — Возможно, они полагают, что вы не сочли нужным сообщить мне о результатах своих изысканий, — мрачно заключил он.

— Возможно, — кивнул я.

— Я безотлагательно сообщу Тайному совету об очередном покушении на вас.

— Сэр Уильям, быть может, учитывая все обстоятельства, мне будет позволено вернуться в Лондон? — нерешительно спросил я.

— Об этом нечего и думать, мастер Шардлейк, — отрезал Малеверер. — Вы будете приманкой, на которую мы, вполне вероятно, сумеем выманить преступника.

— И, вполне вероятно, подобная игра будет стоить мне жизни, — с горечью заметил я.

— Соблюдайте осторожность — и останетесь живы, — равнодушно пожал плечами Малеверер. — В конце концов, именно вы упустили документы и заслуживаете наказания. А о том, чтобы вернуться в Лондон, больше и речи не заводите.

Он насмешливо уставился на меня; на губах его играла презрительная улыбка, толстые волосатые пальцы беспрестанно теребили конец бороды.

— Мне остается лишь повиноваться, сэр Уильям, — произнес я подчеркнуто невозмутимым тоном. — Сегодня я намерен посетить мастера Ренна. Насколько мне известно, он серьезно захворал. Возможно, он не сможет присутствовать на судебном слушании прошений. На этот случай необходимо сделать некоторые приготовления.