– Иваном, – просто ответил Карпов.

– И все?

– Я не благородных кровей, а потому имени вполне достанет.

– Ладно, Иван. Меня зовут Острожский Константин Иванович, я из Столбцов. Просто помни, что есть в Великом княжестве Литовском один шляхтич, изрядно задолжавший тебе. И еще. Прошу прощения за недостойное поведение в трактире.

О как! Шляхтич, приносящий извинения. Это, знаете ли, дорогого стоит. Правильный мужик, пусть и неправильный шляхтич. Ну совсем неправильный. А вот Ивана он буравил взглядом совершенно напрасно. Незачем Острожскому знать его имя. Не та ситуация, чтобы следить где ни попадя. От смерти неминучей спасли. Раненого обиходили. Пора и честь знать.

Без зазрения совести оставили шляхтичей и брата с сестрой посреди трупов. Уж как-нибудь выберутся. Им же нужно спешить. Хотелось как можно быстрее добраться до тепла. Проводить ночь в дороге совершенно не хотелось. А то ведь мало разбойничков, так еще и волки повстречаться могут.

Этих паразитов тут хватает. И как ни странно, в стаи они сбиваются далеко не только в конце какой-нибудь лютой зимы. Очень даже могут собраться и вот так, в самом начале. Все зависит от наличия дичи. Если же голод приходит слишком рано, то их не останавливает даже запах человеческого жилья…

В Вильно прибыли на исходе третьих суток. Симпатичный такой городок в европейском стиле. Весьма колоритный, с двух- и трехэтажной каменной застройкой, с высокими остроконечными черепичными крышами. Мощеными улицами. Вот только грязный до невозможности. Отчего на улицах стояла откровенная вонь. И это зимой.

Все же в Москве было куда как чище. Там владельцев домов и усадеб обязывали поддерживать в окрестностях чистоту. Опять же сказывалось разное воспитание. Ну не принято у православных заголяться прямо посреди улицы и справлять нужду. Сойди в какой закоулок, и в нос шибанет так, что глаза заслезятся. То так. Но тут-то посреди улицы не фиалками пахнет, даже мороз не помогает. Декабрь на дворе. А что тут творится летом? Нет, думать об этом решительно не хотелось. Да еще и поглядывать все время приходится, чтобы кто не выплеснул на тебя горшок с нечистотами прямо с верхних этажей. Европа, итить твою.

Остановились в неприметной гостинице на окраине города и подальше от университета. Практически у самой крепостной стены. Не баре, пешком пройдутся. Тем более тут идти-то меньше версты. Нечего к себе привлекать внимание. В этой же гостинице хватало русских. В основном купцы.

Вильно ведь является столицей Великого княжества Литовского, его административным и деловым центром. Жизнь здесь в буквальном смысле кипит. Ну и как тут не быть купцам? И уж тем более в свете заключенного с Москвой союза. Новгородского торгового люда тут и прежде хватало, они всегда тяготели к дружбе с Речью Посполитой. А тут еще их и московскими разбавили.

– Ну и как будем действовать? – обгладывая косточку куриной ножки, поинтересовался Фрол.

Городок, может, и грязный, но в трактире при гостинице очень даже чисто. И подавальщица щеголяет в белом передничке. Опрятная, нечего сказать. Правда, разит от нее немытым телом. Благородные, те маскируют эти неприятные запахи различными благовониями, а вот простолюдинам остается только обходиться чистым бельем.

А ведь помнится, в его мире один знакомый литовец чуть не с пеной у рта доказывал, что в Литве банные традиции куда как древние. Хм. Ну, может, он и прав, а в том, что сейчас народ тут завшивел, виноваты католики и иже с ними иезуиты, что правят балом. У них, вишь, омовение грехом почитается, а вшей, мать их, нарекают божьими жемчужинами. Извращенцы. Нет, недаром их потомки превратились в толерастов. Привыкли все извращать, вот и не знают удержу.

– Чего молчишь, Архипыч? – толкнул в плечо задумавшегося Ивана Фрол.

– А?.. Да это я так, о своем.

– А не надо о своем. Надо о нашем. Так что делать-то будем?

– Ну сначала закончим завтрак. А потом пойдем пройдемся до университета. Если повезет, то подцепим какого студента. Они везде и во все времена одинаковы. Грызущий гранит науки всегда имеет недостаток в средствах, но готов веселиться и кутить беспрерывно. Если подвернется щедрая рука.

– И ты решил стать этой самой щедрой рукой? – с хитринкой поинтересовался казак.

– А почему бы и нет. Так мы очень быстро узнаем о здешних порядках и сможем собрать самую разностороннюю информацию. И стоить это нам будет всего лишь одной доброй попойки для небольшой компании студентов. Их даже не нужно будет особо за язык дергать. Сами все выложат.

На деле вышло даже проще, чем можно было предполагать. Едва покончив с завтраком, напарники уже минут через двадцать лицезрели представительные корпуса Вильненского университета. Как и снующих мимо него студентов самого разнообразного возраста и национальностей.

– Гаврила, ты куда? – послышался возмущенный голос.

– До кабака, – ответил тот как о само собой разумеющемся.

– Брось, – подал голос третий. – Опять погорим, и плакали наши спины.

Иван с удивлением посмотрел на троих парней лет двадцати. Эка невидаль, встретить в Вильно русских. Как уже говорилось, тут их хватает. Но вот вид крепких парней в подрясниках воспитанников коллегиума при университете его удивил. Русские, обучающиеся в иезуитском заведении? Вот уж новость так новость.

Ну чисто три богатыря. Первый, тот, что Гаврила, высок, плечист, косая сажень в плечах, с гордо поднятым подбородком. Второй сложения среднего. Ничего выдающегося, но и не рохля какая. Третий невысокий крепыш, с угрюмым взглядом весьма упрямого человека.

– Я не понял, Остап, тебе что, впервой подставлять спину под розги? Да у нас там уж мозоли, – возразил Гаврила третьему.

– Было бы за что, – буркнул в ответ Остап.

– Так ведь в кабак предлагаю, не яблоки в саду воровать. У меня деньга завелась.

Ага. А говор-то, похоже, новгородский. Не иначе как купцы решили приобщиться к европейской культуре. А то и дворяне. Республика республикой, но там всех хватает, и дворян с боярами в том числе.

– И сколько тебе подбросила твоя вдовушка? – спросил второй.

– Не боись, Андрюха, на пару кружек крепкого вина каждому хватит. А там уж и сам черт не брат, – задорно ответил Гаврила.

– Глупо, – угрюмо возразил Остап.

– Что глупо?

– За пару кружек ложиться на лавку глупо. Лучше уж на занятия пойти.

– Здравствуйте, добры молодцы, – подошел к парням Иван, оставив в стороне недоумевающего Фрола.

– И тебе не хворать, – удивленно уставился на него Андрей.

– Я в Вильно впервые. Слышал о здешнем университете, но не знал, что тут и русские обучаются.

– Новгородцы, – глядя с вызовом на угадывающегося по говору москвича, поправил Гаврила.

– Эка, – вскинул бровь Иван. – Новгородцы, москвичи, псковичи, казаки, украинцы, разве все мы не с Руси? И разве все мы сейчас не на чужбине? И можем ли здесь делиться, коли у нас и речь, и вера одни, и в баньке мыться мы за грех не почитаем?