– Ты… – София вскочила, и ноги сами понесли ее в сторону подруги. Она достала из ножен на поясе длинный меч. – Поверить тебе? После того, как все, что ты говорила и делала, оказалось ложью?

Этта поняла, что Ли Минь пролезла в жизнь Софии, притворившись не тем, кем была. Однако… София была не просто в ярости. Ее ярость Этта уже видела, и не раз. Но сейчас девушку просто колотило.

– Не все, – клятвенно заверила китаянка. – Не все было ложью.

– Терны – те, что избили меня и бросили умирать посреди пустыни? – напирала София, остановившись перед самым лицом подруги. – Да ты, я смотрю, насмехалась надо мной, рассказывая весь этот бред про отмщение. А сама все это время намеревалась остановить меня.

– Не остановить, присоединиться к тебе, – невозмутимость Ли Минь, наконец, дала трещину. – Просто все это… это… все… очень запуталось, понимаешь…

– Нет тут ничего запутанного, – процедила София, втягивая ледяной воздух, отчего ее слова тоже превращались в лед. – Ты показала свое истинное лицо с первой минуты, как мы встретились: лицо воровки и прохиндейки. Ты была права: ты мне не подруга. Ты – никто. Убирайся с глаз моих. Уходи! Иначе на сей раз я действительно тебя убью.

Долгое время все молчали, даже Джулиан, хотя у него, казалось, и были свои соображения. Ли Минь развернулась, поправляя сумку на плече, когда проходила мимо них троих. Она что-то шепнула Софии, от чего та взбесилась еще сильнее: тяжело задышала, бледное лицо расцвело ядовито-красным. Единственный глаз перекосило от ярости.

– Что ж, это был день, э-э… захватывающих разоблачений, – объявил Джулиан, осмеливаясь приблизиться к свой бывшей невесте и нежно положить ей на плечо руку, которую она немедленно сбросила.

– Она шпионила и за тобой, и за Николасом по отдельности? – уточнила Этта. Вопрос казался таким глупым, что она едва решилась задать его вслух. – Или вы работали… работаете вместе?

София скрестила руки на груди, отворачиваясь от моря. Ее лицо стало похоже на грубые иззубренные линии гор, делая ее неузнаваемой.

– Стоит ли нам приготовиться ее ловить? – пробормотал Джулиан уголком рта. – Хватай за рубашку, а я попробую схватить за руку.

Этта стукнула его в грудь. Как следует.

Ей казалось, София всегда горела, всегда тянулась к чему-то. Теперь же она стояла, подставив лицо холодному ветру, приветствуя его. По-айронвудовски вздернув подбородок, она ухмылялась.

– Какая ты забавная, Линден, – горько усмехнулась она. – Работать с ним? Да я бы не дала Картеру почистить ботинки.

– Софи! – резко воскликнул Джулиан.

– Ты всерьез вознамерился спорить, после всего, что говорил о нем раньше? Сукин сын, альфонс, подонок…

– Хватит, – Джулиан шагнул к ней, побледнев под шапкой снега, налипшего на волосы. – Довольно! Я знаю, что говорил раньше. Я был неправ. Это не дает тебе права говорить такое сейчас.

– Ой, – омерзительно засюсюкала она. – Я тебя расстроила? Или тебе тяжело принять, что твой незаконнорожденный братец теперь наслаждается всеми положенными наследнику соблазнами, которых тебя лишили?

Этта хорошо знала этот прием: София славилась умением находить щель в броне противника и вонзать клинок точно в больное место. Будь у Этты с собой что-нибудь мало-мальски острое, София бы уже вогнала его ей в горло.

– Лжешь, – просто сказала Этта.

– Да неужели? Я путешествовала с ним несколько недель, знаешь ли. И видела, как он радостно приполз обратно в руки старика. Добровольно. Он сейчас следит за всеми делами Айронвуда, устраняя изменения, вызванные смещением временной шкалы, давая ему советы. Просто прелесть, как они сработались. Старик буквально счастлив. Он оставляет Картера за старшего, пока сам будет на аукционе.

Джулиан проглотил комок в горле, кинув взгляд на Этту, словно прося подтвердить, насколько такое возможно. Девушка покачала головой.

– Но ведь искать-то он тебя не стал? – продолжала София.

Этта почувствовала, словно ей между ребрами продергивают тонкую горячую нитку.

– Он считает ее мертвой, – вмешался Джулиан. – Как считала и ты.

– И при этом работает на виновника ее гибели. Наглядная демонстрация того, что он за человек, разве нет? Это у тебя в голове он такой хороший, такой герой, а на деле он не лучше любого из нас. Все эти ваши «отношения», любовь – влечение, если точнее, – основывались на сделках и обмене. Привести тебя к Айронвуду – за плату. Не дать тебе завладеть астролябией – за плату. Продолжать?

У Этты так сильно скрутило живот, что она ощутила вкус желчи. Неправда. Неправда! София ничего не понимает. Ее не было там, она не видела его раскаяния. Она совсем не знает Николаса!

– Хочешь знать, почему я здесь? Потому же, почему и ты: я хочу то же золото, чтобы попасть на тот же аукциончик, где выставлена украденная у меня вещь.

Разумеется. Она всегда думала лишь о себе. Внезапно у Этты закончились остатки терпения, за которые она цеплялась. Девушка бросилась вперед, вырывая нож из руки Софии, и от души приложила ее спиной о скалу, прижимая клинок под подбородком.

– Боже правый! – воскликнул Джулиан наполовину восхищенно, наполовину в ужасе. – Да вы обе будите друг в друге самое худшее!

На него не обратили внимания.

– Слишком высоко, – заметила София, обвивая Этту словами, словно колечками дыма. – Пониже. Забыла уже, чему я тебя учила?

Этта не ослабила хватки.

– Ты все еще не понимаешь, да? Астролябию надо уничтожить!

София засмеялась – буквально расхохоталась.

– Интересно, как бы ты заговорила, если бы знала, к чему это приведет?

– Я приняла то, что мое будущее не вернешь, – ответила Этта. – Ты – единственная, кто еще думает, будто может получить от жизни все и сразу.

– Уничтожив астролябию, ты не получишь от жизни ничего. Ну, конечно, ты не знаешь – ты же всего лишь маленькая кудрявая овечка, которая дает водить себя за нос, блея что-то про добро и зло. Проснись, Линден! Нет добра и зла, есть только выбор. И ты приняла решение, не зная всей картины.

– О чем это ты? – спросил Джулиан, безуспешно пытаясь расцепить двух девушек. – София, да ладно тебе. Пойдем вместе – между нами говоря, неужто мы не знаем, где Айронвуд хранит свои сокровища, чтобы не наскрести на входную плату? Есть очень плохой выбор – это позволить дедуле заграбастать ту штуку. Ты не видела будущее, каким его видели мы, не видела, что поставлено на кон. Понятия не имею, что задумал Ник, но явно не помогать старику. Ник до жути благородный.

«Николас не может помогать Айронвуду», – подумала Этта, сжимая кулаки. Но ведь… он заключил с ним то соглашение за ее спиной, не так ли? Николас согласился сопровождать ее и проследить, чтобы она вернулась с астролябией. В обмен на все владения Айронвуда в восемнадцатом столетии.