От облегчения у Джордана едва не подкосились колени. –Вполне вероятно. К сожалению, мне не удалось разглядеть его лицо.

После ухода Фокса Джордан поднялся к себе. Уставший,раздраженный и злой на неизвестного безумца, мишенью которого стал, он отослалкамердинера спать и медленно сбросил сорочку. Однако образ Александры, мирноспавшей в соседней комнате, мгновенно прогнал усталость, особенно когда Джорданрешил, что разбудит жену поцелуем.

Подойдя к смежной двери, он прошел через гардеробную иоказался в погруженной во мрак спальне. Лунный свет струился в окна, бросаясеребристые лучи на атласное покрывало.

Александра не вернулась домой.

Ворвавшись в свою спальню, Джордан дернул за шнур сонетки.Полчаса спустя все заспанные слуги выстроились в гостиной, отвечая набесчисленные вопросы. Единственным исключением оказался Пенроуз, престарелыйпомощник дворецкого. Он тоже таинственно исчез куда-то. В результате суровогодопроса Джордан выяснил, что кучер кареты, привезшей Александру, видел, какхозяйка поднимается на крыльцо и вынимает ключ.

Потом она взмахом руки отпустила его – вещь, по словамкучера, до сих пор небывалая.

– Можете отправляться спать, – приказал Джордан. Все соблегчением разошлись, кроме одного старика в очках, в котором Джордан узналлакея Александры. Тот продолжал стоять у двери с одновременно встревоженным ирассерженным видом.

Джордан подошел к угловому столику, вылил остаток портвейнав бокал и, бросив мимолетный взгляд на Филберта, велел принести другую бутылку.Одним глотком осушив бокал, герцог небрежно опустился в кресло. Чего бы он недал в эту минуту за известие о пропавшей жене!

Пытаясь заглушить нарастающий страх, Джордан уставился наогонь. Почему-то ему не верилось, что с Александрой что-то случилось, однако онне мог заставить себя подумать о том, что ее отсутствие – прямое свидетельствотого, что неудачливым убийцей была именно она.

Но эта ослепительная улыбка, которой Алекс наградила его,когда обещала ехать сразу домой! Вероятно, она просто поехала куда-нибудь,после того как ловко провела кучера, заставив поверить, будто собираетсяоткрыть дверь. И неудивительно – ведь Джордан обещал тростью вколотить в неенемного здравого смысла. Скорее всего отправилась к бабушке, решил он,чувствуя, как портвейн понемногу успокаивает разгулявшиеся нервы.

– Поставьте бутылку сюда, – велел Джордан с плохо скрытойнеприязнью, оглядывая мрачного лакея, и, сам того не ожидая, впервые в жизниобратился к слуге не с приказом, а с просьбой:

– Скажите мне, она всегда такая… ваша хозяйка, я имею ввиду?

Старик, наливавший вино в бокал, на мгновение застыл, злобноподжав губы.

– Мисс Алекс… – начал он, но Джордан бесцеремонно перебил:

– Обращайтесь к моей жене как полагается! – рявкнул он. –Она герцогиня Хоторн!

– Да, и много счастья ей это принесло, как же! – яростнопрошипел слуга.

– И что это, спрашивается, означает?! – осведомился Джордан,настолько застигнутый врасплох столь небывалым проявлением вспыльчивостипростого лакея, что даже не подумал поставить наглеца на место, что,естественно, ожидалось от человека его темперамента и положения.

– То и означает, что слышите, – бросил Филберт, почти швыряябутылку на стол. – Кроме бед и обид, ничего ей этот титул не принес! Вы такойже скверный, как ее папаша… нет, хуже, куда хуже! Он всего лишь разбил ейсердце, а вы не только сотворили то же самое, но еще пытаетесь сломить ее дух!

Он уже был почти у двери, когда опомнившийся Джорданпрогремел:

– Немедленно вернитесь!

Филберт подчинился. Сжав, однако, шишковатые пальцы в кулакии презрительно глядя на человека, искалечившего жизнь мисс Александры.

– О чем это вы толкуете, черт возьми? Филберт вызывающевыдвинул вперед челюсть.

– Если вы думаете, что я раскрою рот и выложу всю правду,которую вы потом обернете против мисс Алекс, вас ждет сюрприз, ваше высокоесвятейшество!

Джордан собрался было приказать невероятно дерзкому лакеюнемедленно собрать вещи и убираться, но еще больше, чем удовлетворения, онжаждал объяснения поразительным откровениям слуги. С некоторым усилием взявсебя в руки, Джордан ледяным тоном объявил:

– Если вы знаете что-то такое, что могло бы смягчить моеотношение к вашей любимой хозяйке, лучше говорите сейчас, и немедленно.

Однако слуга продолжал упрямо молчать.

– Послушайте, – честно предупредил Джордан, – я сейчас втаком настроении, что, если доберусь до нее, за себя не ручаюсь. Она пожалеет,что вообще вернулась!

Старик, побледнев, в отчаянии стиснул руки, но не вымолвилни слова. Однако Джордан, чувствуя, что Филберт колеблется и все попыткизапугать его ни к чему не приведут, налил портвейна в другой бокал. И тутслучилось то, что привело бы все общество не только в изумление, но и полноеоцепенение, – сам герцог Хоторн протянул бокал ничтожному лакею и объявилсурово, как мужчина мужчине:

– Ну а теперь, поскольку, как выясняется, я без всякого,впрочем, намерения обидел вашу хозяйку, может быть, выпьете и расскажете, чем япохож на ее отца? Что он сделал?

Филберт с подозрением взглянул сначала на герцога, потом набокал и медленно протянул руку.

– Не возражаете, если я посижу? Ноги болят.

– Нисколько, – как ни в чем не бывало ответил Джордан.

– Ее отец был самым подлым негодяем, которого земля носила,– начал Филберт, не замечая, как взлетели вверх брови Джордана при этомдобавочном оскорблении. Сообщив это, лакей помедлил, чтобы подкрепиться вином,но, сделав глоток, поперхнулся и с нескрываемым отвращением уставился на бокал.

– Господи, – пробормотал он, – что это?

– Портвейн. Особый сорт, который делается специально дляменя.

– Вероятно, потому, что никто другой его в рот не возьмет, –ничуть не смущаясь, пробормотал Филберт. – Ну и гадость!

– Боюсь, ваше мнение разделяет большинство людей. Кажется, яединственный, кто его любит. Ну так что же сделал ее отец?

– У вас, случайно, не будет немного эля?

– К сожалению.

– Виски? – с надеждой настаивал Филберт.

– Конечно. Вон в том шкафчике. Наливайте. Потребовалосьшесть бокалов виски и два часа, чтобы вытянуть всю историю из упиравшегосялакея. К тому времени, как Филберт почти закончил повествование, Джордан,который почувствовал себя обязанным тоже переключиться на виски и не отстал отлакея ни на один глоток, скорчился в кресле и расстегнул сорочку, стараясьсохранить ясность мысли.