– Что?

– Через час мы отправляемся в Хоторн.

– Но…

– Александра, – невозмутимо объяснил он, – иного выхода увас нет. – Протянув руки, он легко коснулся ее плеч, борясь с настоятельнойпотребностью притянуть ее к себе и закрепить победу, которой смог добиться.

Александра возмутилась было, но пришлось признать егоправоту. В ушах зазвучали слова Родди: «Мы не слишком плодовитая семейка…»

– Хорошо, – почти грубо буркнула она, припомнив окончаниефразы: «…хотя не потому, что не пытаемся…» – Вы краснеете, – заметил Джордан,улыбаясь одними глазами. – Любая женщина покраснела бы, если бы ей предстоялопровести три месяца…

– …обнаженной и в моих объятиях? – услужливо подсказалДжордан.

Алекс наградила его взглядом, способным превратить скалу вщебенку.

– Но подумайте о том, как рискую я, – усмехнулся Джордан. –Что, если я потеряю голову и стану рабом вашего те… вашей красоты? – поспешно поправилсяон, положительно излучая веселость и добродушие. – А вы исчезнете, увозя ссобой деньги и всякую надежду на получение законного наследника?

– Вы, кажется, ни секунды не сомневаетесь, что я способна наэто, – раздраженно рявкнула Александра.

– Совершенно верно.

Именно его невыносимо дерзкая ухмылка и несгибаемоевысокомерие заставили Александру круто повернуться И направиться к двери.

Джордан едва успел поймать ее за руку и потянуть назад.

– Вы не покинете меня, пока мы не придем к соглашению, –спокойно и властно бросил он. – Либо мы заключаем пари, либо я увезу вас вХоторн под стражей, если понадобится, и не обещая ни гроша, даже если вы черезтри месяца решите уйти.

Он снова прав: положение самое безвыходное. Подняв голову,Александра взглянула мужу в глаза и с неприязнью прошипела:

– Пари.

– Вы согласны на условия?

– С величайшей неохотой, ваша светлость, – процедила она и,выдернув руку, шагнула к двери.

– Джордан, – сказал он ей вслед. Александра повернулась:

– Прошу прощения?

– Меня зовут Джордан. Пожалуйста, на будущее помните это.

– Предпочитаю не звать вас по имени. Предостерегающе поднявруку преувеличенно-насмешливым жестом, Джордан предупредил:

– Милая, будьте поосторожнее, иначе проиграете пари меньшечем за пять минут. Вы согласились быть послушной, любящей и покорной женой. Япредлагаю вам звать меня по имени.

Пронзив мужа негодующим взглядом, Александра, однако,величественно наклонила голову:

– Как пожелаете.

Александра уже вышла из кабинета, прежде чем Джордансообразил, что она умудрилась вообще никак не назвать его. Едва заметноулыбаясь, он рассеянно повертел в руках пресс-папье, предвкушая чарующие,сладостные дни в сельском поместье вместе с обольстительной, хотя и чересчурупрямой женой.

Восемь сопровождающих в ливреях, на гарцующих конях сбордовыми флажками, на которых золотом сиял герб герцогов Хоторнов, ехаливпереди процессии, состоявшей из великолепной кареты Джордана и трех других, сбагажом и слугами. Еще восемь сопровождающих следовали позади. Весь день онипроезжали бесчисленные деревни, поля и луга. Крестьяне выстраивались вдольдороги, чтобы полюбоваться необычным зрелищем: трепещущие флажки, бряцающаясеребряная сбруя, форейторы в бордовых с золотом ливреях и черный лакированныйэкипаж с гербом Хоторнов.

Они миновали подъездную аллею, ведущую к дому Тони, иАлександра с удовольствием подумала, что скоро увидится с его матерью и братом.Они были так добры к ней, а особняк казался более удобным и уютным по сравнениюс гнетущим великолепием Хоторна.

Едва заметная загадочная улыбка играла в уголках губАлександры, когда они приблизились к деревушке Уинслоу неподалеку от Хоторна.Их процессия повсюду привлекала всеобщее внимание, но такого она еще не видела.Все население Уинслоу высыпало на улицу и дорогу, жизнерадостно размахиваяцветными шарфами и платками. Очевидно, слуги были высланы вперед, чтобыпредупредить обитателей Хоторна о приезде хозяина, и новость быстро достигладеревни.

Как отличались эти радостные, взволнованные крики отравнодушного приветствия, полученного Энтони полтора года назад, когда те жесамые обитатели Уинслоу отдавали долг вежливости новому герцогу!

– Вы довольны чем-то? – поинтересовался Джордан, наблюдавшийза ней.

Александра, сама того не сознавая, обратила на него всю силусвоей ослепительной улыбки.

– Мне нравятся такие зрелища, – призналась она, виноватосмеясь. – Должно быть, это детство во мне говорит.

Джордан, всего минуту назад думавший лишь о том, чтобыпоскорее, возможно даже сегодня ночью, заронить в нее семена новой жизни,попытался подавить пламя жаркого вожделения, едва не испепелившее его.

После неохотного согласия на пари он ожидал, что жена всюдорогу будет капризничать и дуться, но, к его растущему смущению, с тогомгновения, как они покинули Лондон, Александра обращалась с ним с вежливойсердечностью, хотя и немного застенчиво. Безуспешно попытавшись найти причинустоль необъяснимой перемены настроения, Джордан решил наконец без обиняковспросить, в чем дело.

Александра, испуганно встрепенувшись, отвернулась от окна исмущенно взглянула на руки, прежде чем медленно поднять на него свои прекрасныеглаза.

– У меня было время все обдумать, милорд, – искреннеответила она, – и я решила, что условия вашего пари более чем справедливы. Вытак же, как и я, не хотели этого брака, и никого из нас нельзя винить за то,что мы друг другу не подходим. Вы предложили мне выход из этой невозможнойситуации. Большинство мужчин на вашем месте и не подумали бы сделать это!Поэтому с моей стороны будет непростительной грубостью плохо относиться к вамследующие три месяца.

Прежде чем Джордан успел оправиться от потрясения, которое ктому же усугублялось сознанием того, что Алекс непреложно и свято верит, будтоможет выиграть пари, она грациозно протянула ему затянутую в перчатку руку.

– Друзья? – предложила она. Джордан сжал ее руку, легоньколаская ладонь большим пальцем.

– Друзья, – согласился он, ничем не выдавая, как задет иодновременно восхищен ее желанием вести честную игру.

– Мы дома, – выдохнула Александра, как только процессияостановилась перед высокими железными воротами с гербом Хоторнов.