– Нужно вывести из строя онагры, – сказал Нико. – У нас мало времени.

– Тебе ни за что к ним не подобраться, – предупредила Лейла. – Даже если за нами последуют четвертая и пятая когорты в полном составе, остальные попробуют нас остановить. А к этим осадным орудиям приставлены самые верные последователи Октавиана.

– Силой нам туда не прорваться, – согласился Нико. – Но в одиночку я смогу это сделать. Дакота, Лейла, Жюль-Альберт отвезет вас к позициям легиона. Выходите, поговорите со своими солдатами. Убедите их последовать за вами. Мне понадобится отвлекающий маневр.

Дакота нахмурился:

– Хорошо, но я не собираюсь ранить своих товарищей-легионеров.

– Никто тебя об этом и не просит, – прорычал Нико. – Но если мы не остановим эту войну, весь легион сотрут с лица земли. Говоришь, чудовища очень обидчивы?

– Да, – кивнул Дакота. – То есть, например, достаточно только заикнуться тем двухголовым дикарям про их запах и… ой, – он ухмыльнулся. – А что, если мы затеем драку… случайно, конечно?

– Я на вас рассчитываю, – сказал Нико.

Лейла нахмурилась:

– А как ты…

– Я полон сюрпризов, – протянул Нико и скользнул в тень.

Он думал, что готов.

А оказалось, что нет.

Невзирая на трехдневный отдых и потрясающие лекарственные средства тренера Хеджа (вроде липкой коричневой гадости), стоило Нико шагнуть в тень, как он начал таять.

Руки и ноги превратились в пар, в грудь просочился холод. В ушах зашептали голоса призраков: «Помоги нам. Вспомни нас. Присоединяйся к нам».

Прежде он не осознавал, как сильно полагался на Рейну. Без ее силы он чувствовал себя слабым, как новорожденный жеребенок: ноги подгибались, каждый шаг грозил падением.

«Нет, – приказал он себе. – Я Нико ди Анджело, сын Аида. Это я управляю тенями, а не они мной».

Шатаясь, он вывалился обратно в мир смертных прямо на вершине Холма полукровок.

Упал на колени и обнял дерево Талии, чтобы не упасть. Золотое руно больше не висело на ветвях. Сторожевой дракон исчез. Может, руно и дракона перебазировали в более безопасное место, подальше от боевых действий? Кто знает. Нико посмотрел вниз, на выстроившееся в долине войско римлян, и сердце у него упало.

Ближайший онагр стоял метрах в ста от вершины холма, его окружали ощетинившиеся копьями траншеи, в которых засело около десятка полубогов. Машина была взведена и готова стрелять. В ее огромной праще лежал снаряд размером с «Хонду Цивик», поблескивающий золотыми крапинками.

С ледяным спокойствием Нико осознал, что Октавиан тоже не лыком шит. Снаряд состоит из зажигательной смеси и имперского золота. Даже мельчайшая частица имперского золота очень взрывоопасна. Под воздействием жара или давления это вещество вызовет взрыв чудовищной разрушительной силы; к тому же оно смертельно опасно для полубогов и чудовищ. Если онагр забросит такой снаряд в Лагерь полукровок, всё в зоне поражения будет уничтожено – испарится от жара или будет изрешечено шрапнелью. А у римлян шесть таких онагров, и рядом с каждым сложены штабеля боеприпасов.

– Дрянь, – пробормотал Нико. – Дело дрянь.

Он попытался думать. Рассвет уже занимается. Ему ни за что не успеть вывести из строя все шесть орудий до начала атаки, даже если у него достанет сил прыгать через тень от одной машины к другой. Будет чудом, если его хватит хотя бы на один прыжок.

Он заметил палатку римского командования – за легионом и немного левее. Вероятно, Октавиан сейчас там, наслаждается завтраком с безопасного расстояния от места сражения. Сам он ни за что не поведет войска в бой. Скорее всего, это мертвец надеется уничтожить лагерь греческим огнем с безопасного расстояния, дождаться, пока там всё прогорит, и с триумфом войти на вражескую территорию, не встретив никакого сопротивления.

Ненависть сдавила Нико горло. Он сконцентрировался на этой палатке, готовясь к следующему прыжку. Если он сумеет прикончить Октавиана, это может разрешить все проблемы. Тогда некому будет отдать приказ о наступлении. Юноша уже собирался уйти в тень, как вдруг у него за спиной чей-то голос окликнул:

– Нико?

Сын Аида развернулся волчком, выставив перед собой меч, и едва не обезглавил затаившегося в траве Уилла Соласа.

– Опусти оружие! – зашипел Уилл. – Что ты тут делаешь?

Нико лишился дара речи.

За спиной Уилла обнаружились еще двое полубогов, у всех троих на шее висели бинокли, а на поясе – кинжалы. Одеты они были в черные джинсы и футболки, а лица, на манер коммандос, раскрашены черной краской.

– Я? – переспросил Нико. – Это вы что здесь делаете? Хотите, чтобы вас убили?

Уилл нахмурился:

– Слушай, мы в разведке, следим за врагом. И мы приняли меры предосторожности.

– Оделся в черное, ага, – заметил Нико, – хотя сейчас восходит солнце. Раскрасил лицо и ничем не прикрыл копну светлых волос. Ты бы еще желтым флагом размахивал.

У Уилла покраснели уши:

– Еще Лу Эллен накрыла нас волшебным Туманом.

– Привет. – Девчонка рядом с Уиллом помахала пальчиками. Выглядела она немного обеспокоенной. – Ты ведь Нико, верно? Много о тебе слышала. А это Сесил из домика Гермеса.

Нико опустился на колени рядом с ними:

– Тренер Хедж добрался до лагеря?

Лу Эллен нервно хихикнула:

– А должен был?

Уилл пихнул ее локтем:

– Да. Хедж в порядке. Он поспел аккурат к рождению малыша.

– Малыша! – Нико улыбнулся, и у него заболели мышцы лица. Обычно он не задействовал их таким образом. – А Мелли с ребенком живы-здоровы?

– Всё замечательно. Очень милый мальчик-сатир. – Уилл содрогнулся. – Я его принимал. Тебе когда-нибудь случалось принимать роды?

– Гм. Нет.

– Мне нужен был свежий воздух. Поэтому я и вызвался отправиться на разведку. Боги-олимпийцы, у меня до сих пор руки дрожат. Видишь?

Он взял Нико за руку, отчего у сына Аида по позвоночнику словно прошел электрический заряд. Он быстро отодвинулся и резко сказал:

– Подумаешь! У нас нет времени на болтовню. Римляне атакуют с рассветом, и я должен…

– Мы знаем, – кивнул Уилл. – Только если ты собрался прыгнуть через тень в ту палатку, забудь об этом.

Нико мрачно уставился на него:

– То есть?

Он ждал, что Уилл вздрогнет или отведет взгляд. Большинство людей так и поступали. Но голубые глаза Уилла смотрели прямо на него, и в них была решимость.

– Тренер Хедж рассказал мне всё про твои путешествия через тень. Тебе больше нельзя прыгать.

– Я только что прыгал, Солас, и, как видишь, со мной всё хорошо.