Аннабет проигрывала Перибее. Хейзел выбили из седла на скорости девяносто шесть километров в час. Джейсон призвал еще одну молнию, но на сей раз Порфирион просто отбил ее наконечником копья.

Гиганты были больше, сильнее и превосходили полубогов числом. Их не убить без помощи богов. И, похоже, они совсем не уставали.

Шестерку полубогов окружили со всех сторон.

Очередной кусок скалы, запущенный кем-то из землерожденых, задел «Арго-II». На этот раз Лео не успел сбить его на подлете. Целый ряд весел срезало подчистую. Корабль закачался и накренился в воздухе.

Потом Энкелад метнул свое огненное копье. Оно пробило корабельный корпус и взорвалось внутри него, по веслам, как по водосточным желобам, метнулись струи огня. Палубу накрыло зловещее черное облако. «Арго-II» начал падать.

– Лео! – закричал Джейсон.

Порфирион засмеялся:

– Вы, полубоги, ничему не учитесь. Боги не придут вам на помощь. Чтобы наша победа исполнилась, нам нужна от вас всего одна вещь.

Царь гигантов улыбнулся в предвкушении. Кажется, он смотрел на Перси Джексона.

Пайпер быстро взглянула на юношу. У Перси по-прежнему шла носом кровь. Похоже, юноша не замечал, что тонкая струйка уже стекла по лицу до подбородка.

– Перси, осторожно… – хотела крикнуть Пайпер, но голос ее не слушался.

Капелька крови оторвалась от подбородка, упала на землю между ног Перси и с шипением испарилась, как вода на раскаленной сковородке.

Кровь Олимпа омыла древние камни.

Акрополь застонал и затрясся: мать-земля пробудилась.

На пляже, километрах в восьми к востоку от лагеря, стоял черный внедорожник.

Они оставили лодку у частного причала. Нико помог Дакоте и Лейле перетащить Майкла Кахейла на берег. Здоровяк еще не полностью пришел в сознание и что-то бормотал (Нико предположил, что это какие-то комментарии футбольного матча: «Красный двенадцать», «Прямо на тридцать один», «Бегом») и безудержно хихикал.

– Оставим его здесь, – сказала Лейла. – Только не связывайте его. Бедняга…

– А что с машиной? – спросил Дакота. – Ключи в бардачке, но, гм… ты умеешь водить?

Лейла нахмурилась:

– Я думала, ты умеешь. Тебе ведь уже есть семнадцать?

– Я никогда не учился! – возразил Дакота. – Некогда было.

– Я разберусь, – пообещал Нико.

Римляне уставились на него.

– Тебе же, типа, четырнадцать, – усомнилась Лейла.

Нико нравилось наблюдать, как эти двое нервничают в его присутствии, хотя они старше, выше и более опытные бойцы.

– А я не сказал, что сам сяду за баранку.

Он опустился на колени и приложил ладонь к земле. Почувствовал ближайшие могилы, кости забытых людей, сожженные и разбросанные. Погрузился глубже, проникая силой мысли в Царство Мертвых.

– Жюль-Альберт, поехали.

Земля разверзлась, из нее, разгребая почву руками, вылез зомби в истлевшем костюме автомобилиста девятнадцатого века. Лейла попятилась. Дакота взвизгнул, как детсадовец, и запротестовал:

– Это что такое, чувак?

– Мой водитель. Жюль-Альберт, пришел первым в гонке на легковых автомобилях Париж – Руан в 1895 году, но приз не получил, потому что на его машине была механическая топка.

Лейла уставилась на сына Аида:

– О чем ты вообще толкуешь?

– Его неупокоенная душа постоянно ищет возможности снова сесть за руль, – пояснил Нико. – Последние несколько лет он исполняет обязанности моего водителя, если мне нужно куда-то ехать на машине.

– У тебя шофер-зомби, – проговорила Лейла.

– Чур, я впереди. – Нико шлепнулся на пассажирское сиденье.

Римляне неохотно уселись сзади.

Нужно кое-что пояснить относительно Жюля-Альберта: он никогда не проявлял никаких эмоций, мог целый день проторчать в пробке и бровью не повести. У него был иммунитет к дорожной злости. Он даже мог на полном ходу въехать в лагерь диких кентавров и преспокойно лавировать между ними.

Таких кентавров Нико еще никогда не видел. Пегие лошадиные тела, волосатые руки и грудь сплошь покрыты татуировками, во лбу растут бычьи рога. Нико сомневался, что они, по примеру Хирона, смогли бы найти общий язык с людьми.

Не менее двухсот кентавров, разбившись на пары, без устали упражнялись с мечами и копьями или жарили на кострах туши животных (плотоядные кентавры… от одной мысли Нико содрогнулся). Они стояли лагерем по обе стороны от сельской дороги, огибавшей Лагерь полукровок с юго-востока.

Внедорожник потихоньку пробирался вперед, по необходимости сигналя. Время от времени какой-нибудь кентавр присматривался к машине, замечал на водительском сиденье зомби и в шоке пятился.

– Плутоновы наплечники, – пробормотал Дакота. – Сколько же кентавров за ночь подтянулось.

– Не смотрите им в глаза, – предупредила Лейла. – Они расценивают это как вызов на смертный бой.

Нико таращился прямо перед собой, пока внедорожник ехал через лагерь кентавров. Сердце отчаянно билось в груди, но он не испытывал страха. Он злился. Октавиан окружил Лагерь полукровок чудовищами.

Конечно, с лагерем у Нико были связаны двойственные чувства. Здесь он ощущал себя отвергнутым, не на своем месте, нежеланным и нелюбимым… но теперь, когда это место оказалось на грани уничтожения, он понял, как много оно для него значит. Здесь они с Бьянкой в последний раз жили рядом, как дома, только здесь они чувствовали себя в безопасности, пусть и временно.

Дорога повернула, и у Нико сжались кулаки. Еще монстры… сотни и сотни. Псоглавцы крадучись передвигались стаями, их секиры блестели в свете бивачных костров. Чуть дальше расположилось племя двухголовых людей, одетых в лохмотья и одеяла, как бомжи, вооруженные кто чем: пращами, дубинками, кусками металлической арматуры.

– Октавиан идиот, – прошипел Нико. – Он думает, что сможет управлять этими тварями?

– Они всё прибывали и прибывали, – сказала Лейла. – Не успели мы опомниться… в общем, смотри.

Легион выстроился у подножия Холма полукровок, все пять когорт стояли по порядку, выставив яркие, гордые штандарты. В небе кружили гигантские орлы. Осадные орудия – шесть золотых онагров, каждый размером с дом – разместили широким полукругом позади войска, по три с каждого фланга. Но при всей своей образцово-показательной дисциплине Двенадцатый легион выглядел жалким и маленьким – капля бесстрашных полубогов посреди моря кровожадных монстров.

Нико пожалел, что у него больше нет посоха Диоклетиана, хотя и сомневался, что легион мертвых воинов смог бы что-то сделать против этой армии. Даже «Арго-II» оказался бы практически бессилен перед лицом такой мощи.