Колдун пристально посмотрел в суровое лицо красноволосогонезнакомца. Да, он угадал: это воин. Только замахнулся на большее, чем маханиемечом и захватывание царств и королевств. На гораздо большее...

— Я не понимаю, как ты сумел пройти, — сказал он наконец, —но раз уж прошел... будь гостем. Меня зовут Россоха, я здешний волхв. Но не наслужбе, вольный. А кто ты?

— Тоже волхв, — ответил Олег. — И тоже вольный, только малочто умеющий. Зовут меня Олегом, я простой человек из дикого дремучего Леса...

Колдун со странным именем Россоха повел сухой рукой:

— Садись, расскажи о себе.

Олег не успел шелохнуться, как посреди помещения возникстол, шелестнула, расстилаясь, белая скатерть, тихо звякнула серебряная ваза сроскошными цветами, высокая и гордая, а рядом, как ее подданные, встали широкиеблюда, наполненные такими горками фруктов, что спелые сочные груши скатывалисьна скатерть.

Два широких кресла возникли у стола, Олег осторожно сел,сперва на всякий случай попробовав его на крепость. Колдун опустился напротив.Глаза смеялись, этот воин, жаждущий стать магом, явно не знает даже начал, ибовсяк сперва учится добывать колдовством себе пищу, затем одежду, а уж потомучится более отстраненному от первых потребностей.

— Богато, — сказал Олег тоскливо, — но что в богатстве? Заденьги друзей не купишь.

— Друзей не купишь, — согласился колдун с таким страннымименем, — зато врагов можно выбрать поприличнее.

Это было что-то новое, Олег сделал зарубку в памяти онекоторой пользе богатства.

Он не знал, почему подробно рассказал о жизни в Лесу исовсем пропустил это страшное лето, когда каганат, маги и даже боги...Показалось диким, что удалось столько пройти и такое свершить, кто поверит,засмеют, не бить же всех по головам... Теперь самому уже не кажутся дикими злыеслова Мрака, что умные да мудрые сопят на печи, а миром шевелят совсем другиелюди! Беспокойные, скажем так. И не обязательно наделенные умом или совестью.

— Я не хочу, чтобы миром двигали, — сказал он медленно, — телюди, которые им движут сейчас...

— Ого! А что ты хочешь?

— Чтобы миром двигали мудрые.

Колдун долго выбирал грушу, хотя все и так желтые, каклиповый мед, налитые соком, просвечивают, можно пересчитать зерна. Надкусил,сок брызнул широкими струями, но испарился, не коснувшись ни пола, ни одежды.

Олег, не дождавшись ответа, медленно брал груши, подносил кгубам, они исчезали во рту, оставляя озера сладкого душистого сока, мягкуюкожицу и несколько зерен, брал вторую, третью, чувствовал, что может опустошитьвесь стол, зачарованный такой роскошью.

В помещении была странная прохлада и полумрак, пахлотравами, березовым соком. Яркое солнце, что стояло прямо за окнами со всехсторон, все еще не слепило, Олег чувствовал, как истощавшее тело начинаетнаполняться как жизненными соками, так и чем-то иным, едва ощутимым, словночерпает силы прямо из этой блистающей бездны.

— Ты странный отрок, — сказал наконец старик. — Годами юн,но говоришь как умудренный жизнью муж, много повидавший и много испытавший...Да, миром правят не те, кто мудр, а кто силен и дерзок. Но нет на свете такоймагии, чтобы мудрого сделать сильным и дерзким.

В голосе Олега впервые прорвалось жадное нетерпение:

— Научи меня тому, что знаешь!

Колдун неспешно доел грушу, но Олег видел, что мозг старикаработает быстрее, чем его неспешные челюсти.

— Учить можно любого, — ответил колдун медленно. — Но годыпройдут, прежде чем научится сдвигать хотя бы щепочку. Лучше учить того, ктопредрасположен... в ком есть дар к волшбе, как у другого — к пению.

Олег сказал горячо:

— У меня это есть! Я только не знаю, как им пользоваться.

Россоха встал, жестом пригласил юного героя, пожелавшегостать волхвом, идти за ним. В правом углу хмуро поблескивало зеркало изтолстого металла, серого и угрюмого, словно отлитого из меди, олова и свинца.

Колдун подвигал губами, напрягся так, что вздулись синиежилы на висках, вскинул руки, по комнате пронесся неслышный вихрь. Олегчувствовал, как зашевелились его волосы, внезапно появилось ощущение, чтокто-то стоит за спиной.

— Взгляни вот в это зеркало... — проговорил колдуннапряженным голосом. — Что зришь?

К удивлению Олега, теперь в полированном металле отражаласьне противоположная стена, а далекие горы. Когда Олег приблизился, вместо своейудивленной рожи увидел серый рассвет, перевал, затянутый легким туманом, а вдолькаменной стены двигались четыре человеческие фигурки, сгибаясь под огромнымизаплечными мешками.

За спиной Олега раздался голос колдуна:

— Это разбойники. Только что ограбили и убили богатоготорговца, а с ним и его слуг. Сейчас уходят от погони через перевал в Куявию.Впереди вожак, видишь?

Присмотревшись, Олег заметил, что передний ступаетувереннее, в движениях чувствуется властность, привычка повелевать.

— Заметно...

— По всем человеческим законам, — сказал колдун, — его надобы наказать. Зуб за зуб, смерть за смерть. Ты смог бы его... скажем...умертвить?

Олег кивнул:

— Смог бы.

— Вот и хорошо, — одобрил колдун, но в его тоне звучалосомнение. — Он в самом деле натворил столько бед, что всяк имеет право очиститьземлю от этого негодяя...

Он прошептал несколько слов, щелкнул пальцами. Олегчувствовал, что колдун произносит еще и заклятия, но уже неслышно, чтобы гостьне подслушал и не перехватил. Затем сухо щелкнули пальцы, и заметнопобледневший колдун, словно из него выпустили кувшин крови, кивнул на зеркало:

— Смотри!

Четверо двигались все так же ровной цепочкой, затем ногипереднего стали заплетаться. Он остановился, загнул руку за спину, явно пытаясьсбросить тяжелый мешок. Ноги подломились, он упал сперва на колени, затем лицомвниз. Трое подбежали, перевернули на спину.

Олег вздрогнул, когда над ухом раздался насмешливый, ноочень усталый голос Россохи:

— Он сейчас умрет.

— Как ты это сделал? — воскликнул Олег пораженно.

— Повернул в его теле потоки крови. От головы к сердцу. И отног. Волны сшиблись, а сердце не из железа... Он еще жив. В городе, гдеискусные лекари, его могли бы спасти.

Олег не отрывал взгляда от четырех фигурок. Уши горели, ончувствовал на себе насмешливый взгляд колдуна. Да, это милосердно по отношениюк троим оставшимся. Без вожака они могут опомниться и вернуться к мирной жизни,пахать землю и сеять хлеб, а если бы Россоха поручил уничтожить вожака ему, тоон разверз бы под ними каменную плиту, а то и обрушил бы на них скалу, гдепогибли бы ни в чем не повинные горные зайцы, что торговца не грабили, а такжемуравьи, бабочки...