подняли, надо быстрее уходить.

От радости он меня даже за плечо куснул и опять заскулил, боднув лохматым лбом.

— Я ради тебя эту чокнутую к себе на спину посадил! Порой мне хотелось её прикусить по-хирургически!..

— Эй, мальчики! А мне объятья достанутся? — спросили с претензией звонким девичьим голосом.

Очень знакомым голосом.

Я вытер мокрое лицо рукавом, широко улыбнулся и только собрался подняться, но меня снова повалили на песок и стиснули в жарких объятьях.

— Живой! Мы так и знали! Знали! Зна-а-али!..

Девушка неожиданно разрыдалась у меня на груди, потом приподняла голову и сдёрнула платок с лица.

— Мидори... — прошептал я и сам притянул её к себе.

***

Интерлюдия первая. Мидори Арадо

День за днём она искала его.

Всю эту вечность.

Каждое утро отправлялась с Демоном в Котлованы и искала, искала, искала. До слёз тяжело, до боли долго, бесконечно и почти безнадёжно. Задыхалась в песках от жажды, падала от усталости, но искала.

Если бы не чутьё Демона, то они бы столько раз напоролись на отряды врагов, что не сосчитать. Только у неё не было права погибнуть, пока она не найдёт того, кого ищет. Её стремление больше напоминало сумасшествие, поиск ветра, глупую веру в невозможное.

Но она продолжала упорно искать его.

И если бы не её друидская магия, Мидори уже давно была бы сожрана очередным голодным упырём и похоронена в этих проклятых песках.

Но она чувствовала зубастых пустынных червей и обходила стороной, а потом снова отправлялась в путь. По камням, по горячей мёртвой земле, по холмам, навстречу едком дыму и обжигающему ветру.

Она не жалела ни себя, ни Демона.

Несчастный зверь до кровавых мозолей и трещин сбивал лапы, пробегая огромные расстояния в поисках своего хозяина, а потом, возвращаясь домой, выл всю ночь.

Он мало ел и почти не спал, а когда Мидори приходила к нему, чтобы обработать его лапы лечебными мазями, то сидел почти не шевелясь и уставившись куда-то вдаль.

Демон не сразу подпустил её к себе.

Но она была Друидом и умела управлять пространственными животными, в отличие от Джанко и Мичи, поэтому первой вызвалась искать Кирилла.

Они знали и верили: он жив. Но Мидори до конца жизни не забудет тот день.

Тогда, ранним утром, Акулина Снегова явилась в дом Кирилла, где учитель Галей как раз проводил собрание основных членов Клана. Девушка была ранена, вся в бинтах, еле шла и, казалось, еле дышала.

— Кирилл Волков уничтожил Цуо, — сказала она в гробовой тишине.

Это была великая новость.

Но никто не радовался: все молчали, потому что лицо Снеговой было настолько печальным, что всё сразу стало понятным.

— Он спас мне жизнь, — продолжила она, делая усилие, чтобы говорить спокойно. — Кирилл отвлёк врага на себя, но уйти не успел. Они окружили его. Я видела, как он упал от удара фагнума. Упал и больше не поднялся.

Снегова пошатнулась, еле удержавшись на ногах, и учитель кинулся к ней, хоть и сам весь затрясся от такой новости.

Девушка вцепилась ему в плечи и тихо расплакалась, уткнувшись лицом в его грудь. Мидори никогда бы не поверила, что железная Акула умеет плакать, если бы сама не увидела.

А учитель... кто бы видел его лицо в тот момент.

Он будто постарел лет на десять сразу, в один момент.

— Сынок... — прошептал он одними губами. — Сынок... как же ты... как же...

Мидори казалось, что она и сама сейчас упадёт в обморок. А вот Кика Гамзо действительно рухнула без сознания. Её успел подхватить брат Грич.

Мичи плюхнулся на стул и остался сидеть, как пришибленный, уставившись в пол, а потом прошептал:

— Надо их всех уничтожить. Всех до единого.

И такой ненависти в его голосе Мидори никогда не слышала. Ни до, ни после.

Дар речи потеряли и ребята-Витязи.

Исидора закрыла лицо ладонями, Платон Саблин побледнел до мучного цвета, как и Андрей Котов с Егором-Глыбой. Лёва Зверев застыл на месте, будто истукан, выпустив стакан с водой из рук. Тот разбился, но этого никто не заметил. Его брат Игнат навалился на стену плечом, будто у него отнялись ноги. Рада Бородинская вскрикнула и уткнулась Котову в плечо.

Одна лишь Джанко сжала кулаки и быстро направилась к Акулине.

— Он жив!

Она произнесла это твёрдо, громко и уверенно. Её глаза блеснули зелёным целительским огнём.

— Кирилл жив, я чувствую это! У меня с ним целительская привязанность, и я бы ощутила, если бы он погиб! Он жив!

Её напористое «Он жив!» всех вывело из ступора.

Акулина тут же перестала рыдать у Галея на груди и уставилась на Джанко.

— Ты уверена?

— Уверена. Целитель чувствует связь с тем, в кого влюблён.

Она объявила это прямо, не таясь и очень чётко.

Хотелось бы и Мидори сказать вот так же, только она не имела на это права. Сама виновата. Если бы тогда, в Ютаке, она не отвергала его ухаживания и не набивала себе цену, как дура, если бы не боялась повторить судьбу несчастной матери, если бы не жалела её и не обещала свадьбу Горо Исиме, если бы не оглядывалась на строгие янамарские традиции, если бы не врала и не глупила, то, возможно, всё было бы иначе.

Но какая сейчас разница?

Он жив. Это главное.

Кажется, точно так же подумала и госпожа Снегова. Она смерила Джанко странным взглядом и объявила:

— Тогда я выверну наизнанку все Котлованы, выловлю и выпотрошу каждого ниуда, каждого чароита, до которых дотянусь, задействую все средства Дома Снеговых, но достану информацию, где держат Кирилла, а потом вытащу его из плена. Он сильный и умный, ему нужна лишь небольшая зацепка, чтобы он сам нашёл дорогу к свободе. Но мне потребуется тот, кто будет постоянно ждать в Котлованах с его пространственным животным, чтобы забрать Кирилла, когда он выберется на поверхность.

И тогда Мидори без промедления вытянула руку.

Да она чуть из школьной формы не выпрыгнула!

— Я!!! Я буду его искать!! Я могу ждать его хоть сто лет! Хоть тысячу! Пока не умру! Я умею управлять пространственными животными! Я могу взять свою Тучку!

Услышав её слова, учитель хмуро на неё взглянул.

Мидори уже приготовилась выслушивать, что она непутёвая и не справится, что она опять лезет не туда, что она врёт, как дышит, или вообще ещё