class="p">— Это моя успокаивающая смесь, — ответил спокойный женский голос. — Еловый лист, лист дерева хо, ладан, цветок голубой ромашки и…

Отчётливый щелчок пронзил воздух, и я быстро навинтила колпачок на роллер:

— О! Да, голубой цветок пижмы. Приносит гармонию в разум и тело.

Я повернула голову. У женщины были иссиня-черные волосы с прямыми седыми прядями, обрамлявшими ее тонкие черты лица. Миниатюрная женщина, лет сорока-пятидесяти, но это можно было определить только по морщинам и пигментным пятнам на ее руках, которые несли банки.

Ее удивленные глаза скользнули по мне.

— Этого не может быть, — прошептала она, задыхаясь, затем быстро переложила предметы из рук рядом с кассовым аппаратом, прежде чем подойти ближе. Ее нежные пальцы запутались в моих длинных белых волосах. — Фрейя?

Я замерла под ее полным надежды взглядом, когда она изучала мое лицо. — Фрейя была моей матерью.

— Конечно, — ее рука опустилась, и на лице появилось смущение, — Мне так жаль, дорогая. Это как будто… заглядывать в прошлое.

Она слабо улыбнулась, пронизанная прошлыми воспоминаниями.

— Вы знали мою мать?

Было странно находиться здесь. Женщина, которая родила меня, скорее всего, ела в закусочной Мины Мэй, посещала эту аптеку и ходила по этим улицам. Люди Воющей Лощины всегда знали ее, в то время как я, ее плоть и кровь, не знала. У них было то, чего у меня никогда не будет — воспоминания, — и я внезапно позавидовала городу, отрезанному от общества, потому что в какой-то момент они не были отрезаны от моей матери.

Леди кивнула.

— Она была мне как сестра. Мы были неразлучны, не разлей вода, пока… — она сделала паузу, покачала головой, — Ну, ты знаешь… но ты не могла разлучить нас, свою маму и меня, — сказала она с беззаботным смешком. И ее смех быстро угас, когда ее глаза заблестели. — Я думаю о ней каждый день. И ты, Фэллон, она очень любила тебя.

Она вытерла глаза и глубоко вздохнула, собираясь с духом.

— В любом случае, ты здесь из-за Бенни? Я могу собрать кое-что, чтобы помочь ему справиться с этим кашлем.

— Да, мэм, — перебил Майло. — Каждый раз, когда этот старик кашляет, весь город сотрясается. У нас у всех кружится голова.

В моей голове крутилось так много вопросов, когда мои ноги приклеились к полу, и я могла только наблюдать, как она ходит взад и вперед по магазину, чтобы собрать банки с полок. Дама вернулась к прилавку и начала открывать каждую крышку, высыпая смесь в мраморную чашу, прежде чем измельчить листья в смесь.

— Этот чай успокоит его горло. Вкус сладкий, как мед, но послевкусие будет ощущаться как горечь на языке. Бенни — упрямый человек, так что ты должна настоять, чтобы он выпил.

Майло оперся локтем о стойку и повернулся ко мне лицом. — Ты слышишь это, Фэллон? Мисс Агата знает, что делает. Лучше, чем этот скучный и тупой доктор Морли.

Я оторвала ноги от пола и подошла к Майло, пока Агата Блэквелл скрывала свое веселье за натянутой улыбкой.

— Вы знаете, что я прав, — Майло поднял ладонь в сторону Агаты, — Нет причин быть любезным, когда дело доходит до правды.

— Ты единственный в своем роде, Майло, — пропела Агата, качая головой, просеивая новую смесь в отдельную банку из-под масона, затем сунула банку в подарочный пакет.

— Сколько я должна? — спросила я, наконец-то обретя дар речи.

Агата посмотрела на меня милыми глазами.

— Первый раз за счет магазина. Я просто так счастлива, что после всего этого времени я наконец-то снова тебя увидела. В последний раз, когда я тебя видела, ты была совсем крошкой…Я просто никогда не думала, что этот день настанет, честно говоря. Ты надолго останешься?

— Спасибо, и нет, только пока Бенни не встанет на ноги.

Я не знала, что еще сказать.

На этот раз ее улыбка казалась более натянутой, и она скрестила руки на прилавке. — В любом случае, мы рады, что ты вернулась. Дай мне знать, помогла ли смесь Бенни.

Попрощавшись, мы с Майло вышли из аптеки и вышли на мощеный тротуар. Туман только сгустился, заволакивая скользкие улицы, когда мы направились обратно в противоположном направлении, к моему скутеру. Хотя был только полдень, солнце уже выгорело, как будто оно потратило весь день, пытаясь пробиться сквозь облака, но не смогло этого сделать.

Когда мы дошли до пешеходного перехода, Майло остановился, что-то привлекло его внимание. Я проследила за его взглядом вдоль улицы, и дорога исчезла в тумане, черные очертания леса вдалеке.

Пробираясь сквозь влажный туман, четыре силуэта шли сквозь мрак. Один за другим они постепенно появлялись. Четверо парней, все в темных пальто, поношенных брюках или джинсах и ботинках. Их лица, были скрыты от окружающего мира. На одном была бандана, на другом — маска кролика на Хэллоуин, а на другом — простая черная маска. Но у одного спереди и в центре был череп импалы, длинные пепельно-коричневые рога указывали в затянутое облаками небо.

— Кто они такие?

Это прозвучало почти шепотом, когда я наблюдала, как стая парней приближается.

Майло положил руку мне на плечо и притянул меня ближе к себе. — Бэк, Зефир и Феникс. Это последние четверо из пяти первоначальных потомков клана Скандинавских лесов.

— Кто четвертый?

Менее чем в пятнадцати футах от нас человек в зверином черепе замедлил шаг. Знакомые серебристые глаза поразили меня, пристальные и привязывающие, удерживающие мое дыхание в своих тисках, мой взгляд в его хватке. Только на мгновение, прежде чем он отвернул голову, отпуская меня.

— Тот, что посередине? Это Джулиан Блэквелл. Сын Агаты.

Джулиан. Парень со скал.

Они прошли мимо нас, ни один из трех других не заметил нас и не обратил на нас никакого внимания. Они шли с определенной целью. Они шли уверенно. Они носили щит, жёсткий и непробиваемый.

Майло крепче сжал мое плечо.

— Они Полые Язычники.

Глава 3

Фэллон

У въезда в Воющую Лощину, где извилистые деревья, гробницы и склепы покрывали холмистое поле для захоронений, похоронное бюро Святого Кристофера было спрятано лесу. Пустынные железнодорожные пути пересекали главную дорогу и исчезали за зданием в лесу.

Была среда, и я последовала за Джоном Сент-Кристофером IV по сужающемуся коридору, пока мы не достигли винтовой лестницы. Джон был намного моложе, чем я ожидала, лет тридцати пяти, в облегающих джинсах и накрахмаленной белой рубашке на пуговицах с тонким черным галстуком. Его волосы были коротко подстрижены, профессионально и стильно.

— Твой офис находится здесь, в подвале, — объяснил он, когда мы спускались по винтовой лестнице.