Когда она очнулась от этого сна, то обнаружила, что дух все еще рядом с ней, наблюдает и защищает ее от других Пород, надежно скрывая запах и другие проявления ее подлинной личности. Годами Клэр Мартинес защищала ее. Пока не вернулся Гидеон. Теперь ощущение духа, присматривающего за ней, исчезло.

— Клэр ушла. Изменение было слишком внезапным. — Разочарование грызло ее сейчас, поднимаясь из колодца мучительных осознаний, которые отказывались скрываться. — Я слишком быстро потеряла слишком многое, и теперь мне нужно решить, куда идти дальше. Я не стану подвергать опасности всех вас, пока я это делаю.

Она не была Клэр.

Теперь ее генетика начнет приспосабливаться к тому, что начинается созревание генетики ее Породы. Тигрица, которая просто скрывалась внутри нее и выходила только когда она ее призывала, теперь начала сливаться с ее человеческой генетикой, так что она не сможет прятаться долго.

— Значит, ты столкнешься с этим в одиночку? — Запах его гнева стал наполнять воздух. — И ожидаешь, что мы просто примем это?

Она сглотнула, сжав кулаки в одежде, которую подняла с кровати, и повернулась к нему.

— Я не Клэр, — напомнила она, отчаявшись услышать, как он скажет, что это неважно. — Я больше не имею права просить вас.

Его губы сжались, во взгляде мелькнуло что-то мрачное и наполненное яростью, прежде чем оно исчезло, как будто этого никогда не было.

Вместо того, чтобы говорить о словах, которые ей нужно было услышать, он покачал головой, провел пальцами по своим черным с сединойволосам, затем повернулся и направился обратно к передней части дома.

Кэт хлопнула ладонью по губам, чтобы сдержать крик, звук разбившихся иллюзий. Она была настолько уверена, что он скажет ей, что неважно, что она не Клэр. Что в любом случае, она член семьи. Она была его племянницей в течение тринадцати лет, столь же долго он был частью ее защиты. Но он не мог сказать ей, что это неважно.

Потому что это было важно.

Она всегда знала, что в критической ситуации это будет важно.

Отбросив боль в то место, куда она затолкнула все остальные несдержанные обещания и несбывшиеся надежды, она справилась со слезами и закончила собирать вещи.

Вся ее жизнь уместилась в трех чемоданах. За двадцать пять лет так немного накопилось.

Небольшая коллекция ножей, которые она находила каждый год в свой день рождения в течение последних лет. Так же, как множество маленьких хрустальных драконов. Они были ее единственными подарками. На протяжении многих лет ей вручали подарочные карты и одежду. Терран отдал ей свой старый пикап, когда тот, который она купила в прошлом году, пришлось вернуть после того, как она потеряла работу секретаря в штаб-квартире племени.

Она знала, что Рэймонд позаботился об этом.

Подхватив самый большой чемодан одной рукой, на другое плечо она набросила ремень дорожной сумки и взяла чемодан поменьше.

На протяжении многих лет она приобретала кое-что. Оружие, которое скрывала, наличные деньги, к которым только у нее был доступ. Этого было не так много, но достаточно, чтобы ей не пришлось беспокоиться о том, что ее никто не возьмет на работу, так как она переехала из дома Рэймонда.

Либо работодатели отказывали ей из-за обвинений, выдвинутых против ее предполагаемого отца, либо они не нанимали ее, потому что Рэймонд специально попросил их не делать этого. По какой-то причине положение, в котором она оставалась, в лучшем случае было неустойчивым.

Впрочем, у нее действительно было место для жизни.

Удивительно, но голосовое сообщение, которое пришло от Лобо Ривера сразу после того, как она покинула собрание, было предложением об аренде дома, которым он владел недалеко от его огромного поместья в пустыне. Хорошее, маленькое место с бассейном и забором, окружающим почти акр собственности. Он был частным, легко защищаемым и, как она надеялась, безопасным.

Она была уверена, что за этим предложением стоял не один Лобо. Грэм неплохо справлялся с тем, чтобы убедить самую влиятельную Породу среди волков сделать предложение. Она просто не представляла, как ему это удалось.

Тем не менее, она не собиралась смотреть в зубы волчьему подарку. Это было подходящим местом для жизни. Она больше не станет ни приписывать себя к семье Мартинес, ни чувствовать каким-то приемышем среди Пород.

Джонас может сколько угодно изображать ее нового лучшего друга, но в те несколько секунд, когда ее обоняние было на пике, она ощутила правду.

Презрение, отвращение, высокомерное превосходство. Они его переполняли. Он не видел в ней человека или Породу, но считал неполноценным промежуточным звеном, не стоящим ничего.

Что не сулит ничего хорошего для дочери, которую, она знала, он обожал.

Она не понимала, как человек или Порода мог ненавидеть одного и любить другого с той же генетической мутацией.

Она и не собиралась тратить время, пытаясь понять это. У нее были другие проблемы, гораздо более серьезные проблемы. Одна, в частности, большая, мускулистая тигриная Порода, изображающая льва и решительно настроенная уничтожить ее.

Жаль, что она не могла так же решительно настроиться уничтожить его.

***

— Мне не нравится позволять ей уходить вот так, — Терран наблюдал за пикапом, пока он не скрылся из виду.

Гнев в его голосе соответствовал его запаху, привкус сожаления и печали наполнил вечерний воздух.

— Я знаю, — заверил его Каллен. — Это решение, которое она должна принять в одиночку, Терран, мы всегда это знали.

— Не так, — утверждал навахо. — Не имеет значения, защищает ли ее Клэр