И тут одна мысль приятно защекотала его:

«Да, как же я мог забыть? Есть же кое-кто, с кем я мог бы поиграть. Это, по меньшей мере, интересно. Наш Ромео. С такой душенькой – не грех».

– Я тоже вспомнил о нем, как раз нынче. – Бог опустился в ложе рядом с бесом.

– О, брат, я и не заметил, как ты вошел.

– Не разыгрывай комедию. Ты, как я погляжу…– Бог сделал паузу и предостерегающе погрозил брату пальцем, – не забыл об этой душе.

– Еще бы, конечно не забыл! – Дьявол передернул плечами и глотнул еще вина. – Буду рад ее заграбастать. Она же опальная. Ты сам, сам, если помнишь, покарал ее за гордыню. Сам сослал на Землю. А теперь? Что, проявляешь к ней симпатию?

Наступила задумчивая пауза. Бог, и Сатана подумали о чем-то своем, глядя на пламя, игравшее искрами в огромном камине.

В покоях было уютно и тепло. Красноватые отблески огня и тихое потрескивание дров настраивали на длительные неторопливые размышления.

Наконец, Господь опустил голову и грустно улыбнулся:

– Знаешь, мне симпатичен паренек, который в итоге получился. Из него мог бы выйти толк…м-да,… мог бы выйти светлый человек. – Он задумался еще на мгновение, уставился на Брата.

Тот с ироничной улыбкой наблюдал за ним.

Бог тряхнул головой, словно сбрасывая тяготившие его мысли, и твердо произнес:

– Нет, дорогой, я не отказываюсь от своих поступков. Эта душа провинилась и несет заслуженное наказание. Но я не отдам ее тебе просто так. Она попытается искупить свою вину на земле. Ейсли ей это удастся, она вернется в Райские Кущи. Ну а если она потерпит поражение… Что ж, тогда забирай. Мне симпатичен тот паренек. Он еще совсем молод, но я чувствую,…он сможет нести добро. Душа может выдержать испытание…

– Ой, ну зачем он тебе? Мне симпатичен тот славный паренек. – Передразнил Дьявол брата. – Вон, посмотри, какой бардак творится по всей Земле. С этим лучше делай что-нибудь. А то со своими пятнистыми кошками да полосатыми рыбами ты о людях вообще позабыл.

– Что еще я могу сделать для них? Один, без светлых людей. Без людей, способных нести чистую красоту, добро, истину! Их так мало. Они как бесценные самородки.

– Придумай что-нибудь! Ты ведь Бог. Ты воплощение добра! А добру положено торжествовать.

– Большинство людей верят в это только в кино, пока смотрят сказочные фильмы!

– Я, кстати, кино придумал…

– Да, ты, я помню. Стоит фильму закончиться, как они возвращаются к равнодушию и неверию. Я даю им все необходимые знаки! По ним они сами должны понять, что им делать! Но они слепы! Они не хотят ни видеть, ни слышать меня. И получается, что на Земле у тебя больше власти.

– Ты сам виноват! Как так могло, скажи мне, получиться, что даже на тебе зарабатывают деньги и испокон веков уничтожают людей твоими именами?

– Так всегда было.

– Тогда чем ты отличаешься от меня?

Бог посмотрел на Дьявола с печальной улыбкой

– Мы с тобой противоположны, и мы – едины, если ты позабыл. – Многозначительно произнес он.

– Тьфу, вот еще! – Бес усмехнулся, но тут же виновато потупился и отхлебнул еще вина,

– Мы с тобой – равновесие, – продолжал Бог, – друг без друга мы не существуем. И на земле есть еще люди, несущие добро. Они выбиваются из сил, неся эту тяжкую ношу. Добро или зло, вознесение или кара – выбор самих людей. Они сами должны отдавать себе отчет в том, что делают. Я наделил их разумом, чтобы они понимали о последствиях каждого поступка. Повторяю, я только даю знаки. Они должны следовать знанию. Им не надо ничего придумывать. Вся теория добра, ровно как и зла, была построена много эпох назад. Она не изменилась. Люди только стали жадные, очень, очень жадные. И слепые. Очень, очень слепые. Совершенно слепые!

– Любовь к деньгам и власти застит им глаза…– Дьявол поднялся из своего ложа, подошел к брату и положил руку ему на плечо, сжал его. – Прости, но тут я с тобой не согласен. Люди – куклы, которые со своими душами получают только указания к действиям. Сами они ни на что не способны. Ты даешь им знаки, а я ежеминутно диктую, что и как им следует делать. И, похоже, именно я поступаю правильно, потому что равновесие склоняется в мою сторону. Ты знаешь, я люблю тебя, брат, но законы бытия не отменить. И я выполняю свою миссию. И тебя не пощажу, хотя все отдам за тебя. Знай, я всегда страдаю, когда тебе больно.

– К чему ты клонишь?

– Я ничем не брезгую, борюсь за каждую душу, которую хочу перетянуть на свою сторону. И, как правило, весьма успешно. Я заберу его! Я понимаю, что он нужен и тебе. Пожалуй, даже больше, чем мне, но у меня он тоже не пропадет. И по праву победителя, я заберу этого «славного паренька».

– Победителя чего, позволь тебя спросить? В чем ты уже победил? – Господь вскинул голову, окинув Сатану взглядом полным величия. Тот растерянно попятился и плюхнулся в свое ложе, устыдившись. – У тебя достаточно приспешников, Черт. Ты вполне обойдешься без него.

– Нет, не обойдусь! Я хочу его, Брат! Хочу видеть его в своих слугах. И не называй меня чертом!

– Я тебе его не отдам! Эта душа вернется в Райские Кущи!

– Нет, не вернется! Она будет обитать в Аду!

– Нет, не будет!

– Неужели ты не понимаешь! Из него выйдет новый Гитлер, Наполеон!

– Нет, новый Леонардо или Чайковский!

– Отдай его мне!

– Нет!

– Отдашь!

– Это мы еще посмотрим!

– Здесь и смотреть нечего!

– Он будет мой!

– Не будет!

– Я все равно его искушу!

– Я не позволю!

– Иди ты к Черту, Боже!

– Не богохульствуй!

– Отдай его мне!

– Нет, постой-ка! – Воскликнул Бог. – О чем мы тут с тобой спорим? Все уже прописано.

Люди ведь куклы, которые получают указания к действию, не так ли?

– Прописано, прописано! Но только в общих чертах. Да и кто тебе сказал, что нельзя все переписать? Кто здесь устанавливает правила?

– Не смей! Я предостерегаю тебя. Ты не имеешь права вмешиваться и влиять на судьбу этого человека. Запомни: его жизнь это испытание его души, мы не имеем права влиять. Мы все оговорили. Не нарушай наших условий. – Бог строго погрозил ему пальцем и озарил ослепительным золотым сиянием покои Сатаны. Тот поспешно прикрыл глаза, так как выносить этот свет было для него страшнейшей пыткой.

Словно ярчайшая звезда на всем небосклоне, Господь осветил

Преисподнюю, и жизнь в ней на мгновение оцепенела, в страхе перед его величием.

2.

За окном сизовато-серебряной вспышкой молния прострелила спящее небо, и мощный раскат грома тяжело прокатился по крышам домов, дребезжа черепицей, и вздымая шерсть на загривках бездомных котов.