– Тогда, может, мы позавтракаем вместе? Если уж Ромео ничего не хочет делать без тебя…

– Да! Я голодный. – С готовностью кивнул Люциус и отставил гитару в сторону.

Ромео пошел в столовую потому, что услышал голоса. Каково же было его изумление, когда он увидел мать и друга, это воплощение непримиримого антагонизма, попивающими кофе и поедающими тосты с вареньем. Что-то странно кольнуло его сердце, когда он заметил, что мама необычно суетится, а Люциус бросает на нее лукавые взгляды. Но он тут же одернул себя.

– О-о, Роми! Наконец-то! – Восторженно воскликнула мама. – Какое счастье, что ты все же позавтракаешь!

– Да, раз уж все здесь, то и я поем. – Ромео уселся за стол рядом с Люсом.

– Ты как, старик? – прожевал Люциус вместе с тостом и бесовски блеснул глазами. Ромео пожал плечами. Он натужно улыбнулся: необъяснимый неприятный осадок в душе все-таки остался.

Мама хлопотала вокруг, наливая кофе, ставя еще тарелку с тостами, доливая молоко в молочник, и улыбаясь, улыбаясь, улыбаясь. Как-то смущенно. Как-то неуверенно. Что-то опять кольнуло Ромео. Он встретился взглядом с матерью, и та, вдруг зардевшись, сразу отвела глаза. Люциус хитро поглядывал на них поочередно. На него – лукаво, на нее…. «Ч-черт, да он же заигрывает с ней!»

Ромео вскочил, тост застрял у него в горле.

– Все! Нам пора бежать!– он порывисто схватил Люциуса за локоть и рванул за собой с такой неожиданной силой, что тот опрокинул на пол чашку с кофе и еле успел сам удержать равновесие, чтобы последовать за другом, а не в кофейную лужу.

– Как? Так быстро? Но вы же не доели… – мама осталась стоять в недоумении, сжимая в руках кофейник.

4.

– Что ты делаешь? – Ромео провернул ключ в зажигании слишком сильно, машина заревела, тут же дернулась и заглохла. – Объясни мне, что ты делаешь?

Люциус недоуменно пожал плечами и фальшиво широко зевнул.

Ромео повернул ключ еще раз. Машина заревела вновь.

– Если ты и дальше будешь жать на газ с таким остервенением, то мы улетим. – Глубокомысленно заметил Люс.

– Ты думаешь, я дурак? Ничего не видел?

– Да что ты видел? Ты че, больной? Что на тебя нашло?

– А-а! Пошел ты, гад! – Ромео махнул рукой, и синий Купер, завизжав колесами, неистово рванул вперед

– Э-э, черт, сука, ты убьешь меня! – проорал Люциус, хватаясь руками за поручень.

Ромео злобно хохотнул и поддал газу.

ГЛАВА 4.

1.

«Во тьме влачить свои мне годы, безраздельно властвуя лабиринтом жизни моей, и вечно и беспредельно страдать от разлуки с тобой!» Минотавр горестно склонил рогатую голову, издал душераздирающий стон и повалился на колени, простирая руки к бездыханному телу девушки в пурпурной тунике.

Ромео хлопнул себя по коленке толстой папкой и вскочил со стула:

– Стоп! Люс, ну че за фигня?!!

Минотавр поднял огромную голову и уставился на Ромео. Бегая перед ним и ругаясь, тот казался шалящим ребенком. Девушка, которая доселе бездыханно лежала на полу, приподнялась на локтях и с любопытством взирала на происходящее.

– Не верю! Это фальшь! Херня полная! Эти твои вздохи оставь на другой случай! Это слишком… сексуально. Ты должен орать от горя, реветь безутешно! Она умерла! Ты потерял навсегда свою любимую, понимаешь?! Вот так надо орать: О-о-о!!! У-у-у!!! Беспредельно страдать от разлуки с тобой! А ты стонешь, как будто у вас секс!

Из зрительного зала раздался взрыв хохота других студентов-актеров. Они тоже были одеты в древнегреческие одежды, головы их венчали лавровые венки. Среди этих эллинов Ромео в джинсах и майке выглядел совершенно неуместно. Но Ромео было грех жаловаться: в Университете его все любили, несмотря на маленький рост и завидные способности, которыми мало кто мог похвастать. И студенты смеялись, потому что знали, что Ромео выдал шуточку специально, чтобы не дать им умереть со скуки, пока Люциус битый час репетировал свой лаконичный, но очень трагичный монолог.

Минотавр с трудом стащил с себя голову, и облегченно выдохнул.

– Ромс, ты достал уже! Отвали, мне жарко, я задыхаюсь в этой голове! Я хочу пить, курить и отлить хочу уже!

– Ладно, Люс. Друзья, перерыв 20 минут! Я тоже пойду, глотну воздуха.

Ромео вышел из летнего шатра студенческого театра. Полуденное солнце превратило его Купер в синюю звезду, которая сияла также ярко как и само дневное светило. Ромео подошел к автомобилю и потрогал дверь. Металл был раскален.

– Ромео? – Послышался сзади тихий голос.

Он обернулся. Перед ним стояла Лайза, исполнительница роли Ариадны, главной женской роли в спектакле, и просто самая красивая блондинка университета. Это она лежала бездыханной на полу в пурпурной тунике в заключительной сцене. Курносая, с пухлыми розовыми губами и круглыми кукольными глазами, источающая надменность, она сводила всех с ума длинными локонами. Ее поджарое, тренированное тело было на голову выше Ромео. По ней сох Люциус, но к нему она испытывала величайшее презрение. Как, впрочем, и ко всем остальным.

В руках она держала два пластиковых стаканчика с водой.

– Хочешь пить? – Растягивая слова, спросила она и томно взмахнула густо накрашенными черной тушью ресницами.

Ромео робко улыбнулся:

– Прикольно выглядит Ариадна с пластиковыми стаканами. – Он принял один из ее рук.

– Да, пожалуй. – Она сделала глоток, тряхнула сияющими волосами и бросила на него кокетливый взгляд. Она мягко сделала полшага к нему. Он невольно отступил на полшага и уперся в автомобиль. Металл обжигал. Ромео смущенно кашлянул, будто подавился водой. Лайза довольно хмыкнула и произнесла:

– Твоя пьеса кажется мне гениальной.

– Вообще-то, это не моя пьеса. Это древнегреческий миф, который я просто попытался чуть изменить, адаптировать как бы…

– Ну, тем более. Знаешь, все думают, что ты гений, Ромео. У тебя так все клево получается. Это клево…– Она склонила голову на бок, и локоны ее рассыпались по пурпурному шелку туники.

Еще полшага к нему.

Он почувствовал, как ее бедро уперлось в его пах.

«Ой! Мама! Какая же она длинная».– Мелькнуло у него в голове. Он прижался к машине, пытаясь отстраниться. Опять хихикнул с неловкостью, дыханье как-то неудобно сперло. Лайза улыбалась, глаза ее чуть затуманились.

– У тебя есть девушка, Роми? Я слышала, что ты один…Разве такой парень как ты может быть один?

«Девушка… есть ли у меня девушка?…есть ли?…у меня есть мама… что за бред… что ей-то надо от меня?…» – мысли Ромео путались. От нее сладко и горько пахло жасмином. Перед глазами вдруг возникли фантастические глаза янтарного цвета. Незнакомка словно опять прошла мимо, словно снова глянула на него. Тем взглядом, равнодушным, но в то же время полным страсти.