Зато работа радовала: отношения с работодателем оставались никаким, что и было нужно Марине, изначально сильно тревожившейся из-за проведенного вместе вечера. Ее как и раньше не замечали, деньги снова лежали на своем месте, никто ни о чем с ней не заговаривал. И Марина ходила на работу с легким сердцем, каждый раз с удовольствием кладя в коробку из-под печенья недельную сумму, которую потом, в субботу, относила в банк.

Преподаватель эстетики, Арнов Виктор Игоревич, очень любил задавать дополнительные вопросы на зачете. Марина понятия не имела, зачем студентам-филологам в зачетках эстетика, но прилежно зубрила все необходимое, чтобы с легким сердцем сдать зачет и забыть об этом предмете.

— Три вопроса. Какая библиотека. Выкрутишься как-нибудь, — ворчала Света, собирая сумку после пары.

— Не хочу я выкручиваться, — Марина, уже готовая, стояла у двери, ждала сестру. — Скажешь Вовке, что я в библиотеке. Сама доберусь.

В ответ — недовольное фырканье. Впрочем, это Марину не волновало. Три вопроса, полчаса в библиотеке, и домой.

Все оказалось не так просто, и в поисках нужных книг Марина провела не полчаса, а целых два, просидев за учебниками вплоть до закрытия вуза.

Последний автобус, в сторону дома, должен был подойти через десять минут. Марина нервно оглядывалась по сторонам, считала те самые минуты и ждала, когда можно будет наконец — то повернуть ключ в замке входной двери.

Остановившийся рядом с остановкой автомобиль не столько испугал Марину, сколько удивил. «Он что тут делает? — подняла голову заинтересованность, едва Марина увидела водителя. — Его дом в другой стороне».

— Садитесь, — сухо и отрывисто, через открытое стекло, приказал работодатель.

Спорить Марина не решилась и послушно уселась на заднее сидение, выдавив из себя:

— Спасибо, Леонард Михайлович.

В ответ — молчание. Как обычно. Она для него не существовала. Или же была кем-то вроде мухи. Почему — то Марине стало обидно.

Дорога окончилась чересчур быстро. Казалось бы, только что уборщица села в авто на остановке, и вот уже выходит в двух шагах от своего подъезда. Лео не стал дожидаться, пока она зайдет в дом. Несколько дополнительных кругов по городу, и здравствуй, пустая квартира.

Зайдя в ванную, Лео включил самую холодную воду, какая была возможна. Ему необходимо было взбодриться, выгнать из головы дурные мысли, забыть о несбыточных желаниях…

Ночь он спал без снов. Редко когда у него появлялась такая возможность. Обычно по ночам ему снились красавицы с пышными формами. Но не в этот раз.

Выспавшись и приняв утренний душ, Лео оделся в домашний костюм, заварил крепкий черный чай и задумчиво уставился в окно. Ничего интересного там видно не было: обычный жилой район с высоты птичьего полета. Лео горько усмехнулся: там, внизу, живут, по-настоящему живут, а не притворяются живыми, обычные люди. А он тут, как вампир в склепе…

Часы сообщили, что скоро должна прийти уборщица. Лео прикусил губу, обдумывая очередной план, не особо умный с точки зрения здравого смысла. Впрочем, Лео слишком часто прислушивался к нему. А иногда можно было позволить себе и небольшое сумасбродство.

Уборщица открыла дверь секунда в секунду. В довольно скромном длинном ситцевом платье она выглядела, на взгляд Лео, как крестьянка из советских фильмов. Слишком бедный, заношенный, длинный наряд. Слишком невыразительная внешность в нем.

— Мне нужно убрать дачу, за ту же сумму, что и квартиру, — без предисловий заявил Лео, едва входная дверь отрезала их обоих от коридора. — В какой из выходных дней вам будет удобно?

Несколько секунд уборщица молчала. Лео внимательно наблюдал за эмоциями на ее лице. Удивление, нерешительность, жадность. Все ожидаемо.

— В воскресенье, Леонард Михайлович, — наконец-то послышался ответ. — Но мой брат…

— Ваш брат отправится в очередную командировку. Жду вас в воскресенье здесь в это же время, — и Лео, не прощаясь, заковылял к кабинету.

Разговор был окончен.

Выходные обещали порадовать очередными жаркими днями, заставив многих горожан или разъехаться по дачам, или скрыться под крышами, снабженными кондиционерами. Марина жару не боялась. Не сказать, что она нормально переносила такую погоду, но сидеть в четырех стенах только из-за жаркого солнца? Нет уж, увольте.

В субботу у Марины должен был состояться предпоследний зачет — с девяти утра и до бесконечности, в зависимости от настроения довольно придирчивого Артема Ивановича Голодкова, одного из старейших преподавателей вуза. Ехать убирать в субботу было просто невозможно. А вот воскресение, единственный выходной… Да, этот день отлично подходил для дополнительного заработка. И Марина собиралась сообщить Свете, что решила отправиться на свидание. Вовку ей было не обмануть. Света же воспринимала все буквально и верила каждому слову сестры.

Впрочем, ничего никому объяснять не пришлось: Света, едва узнав, что Вовка уезжает в субботу в командировку, выскочила за дверь через десять минут после него.

— До утра понедельника не жди, — крикнула она Марине на прощание.

Та только довольно улыбнулась: отлично, и лгать никому не придется.

В воскресенье, в своем «рабочем» платье, прихватив с собой на всякий случай джинсы и топ, Марина стояла в прихожей работодателя.

— Готовы? — то ли вопрос, то ли утверждение, Марина так и не смогла понять, но на всякий случай кивнула, хотя вряд ли работодатель заметил ее жест. — Спускаемся в гараж.

Знакомый красный «феррари» гостеприимно распахнул свои двери. На этот раз ехали с закрытыми окнами — в салоне работал кондиционер.

Марина смотрела в окно, наблюдая за мчавшимися мимо машинами, деревьями и полями.

Дача. Марина никогда не слышала, что у работодателя была дача. Конечно, за такой короткий срок, что Марина работала у него, о человеке вообще мало что можно узнать. Но эта дача… Марина сама не понимала, почему ее так удивило наличие у работодателя загородного дома. Может, потому что этот человек и отдых были для нее понятиями несовместимыми. А чем еще можно заниматься на даче, если не отдыхать от обычных, повседневных забот?

Дорога стелилась под колеса «феррари» гладкой лентой. Пустое шоссе так и манило вдавить в пол педаль газа. Если бы Лео ехал один, он, без сомнения, так и поступил бы, причем не первый раз, — своей жизнью Лео не дорожил. Но его жизнь принадлежала только ему, а вот жизнью чужих людей он без веской на то причины рисковать не привык. Жажда скорости и бесшабашность, конечно же, к таким причинам не относились. А потому «феррари» ехал не больше девяноста километров в час, благо на шоссе было практически безлюдно и «безмашинно», как выразился бы Сергей.

Уборщица тихой мышкой сжалась на заднем сиденье. В присутствии Лео она пыталась казаться этакой пылинкой, случайно попавшей на идеально чистый костюм. Но страха Лео не чувствовал. Он, проведший сознательные годы в атмосфере презрения, ненависти и того самого страха, мог поклясться, что уборщица его не боится. Вернее, боится, но не его. Чего? Кого? До сегодняшнего дня Лео не задавал себе эти вопросы и не пытался найти на них ответы. Теперь же, изредка скользя взглядом через зеркало заднего вида по хрупкой фигурке на сиденье, он, к своему удивлению, захотел узнать больше о причинах подобного поведения.