За окном поля сменяли перелески, затем луга, фабричные трубы. Пятьдесят километров. Вроде и не очень много. Лео несколько лет назад прозондировал почву, тщательно выбрал тот участок сельскохозяйственных угодий, который со временем может вырасти в цене в несколько раз, и совершил выгодную покупку. Два акра земли. Выгодное вложение. Дом, раскинувшийся на восьми сотках. Три этажа, крытая веранда. Бассейн, теннисный корт. Чуть позже, лет через пять-десять, Лео наделся выгодно продать это «имение», как саркастически называла мать его покупку. А пока же он ехал на дачу третий раз с момента ее покупки. Не отдых ему был нужен. Ему хотелось забыть хотя бы на несколько часов о шуме города, назойливых родственниках и своем уродстве. Всего лишь на несколько часов. Не так уж и многого он просил от жизни.

Уборка — лишь официальный предлог. Лео не желал находиться в огромном пустом доме в одиночестве. Пусть его спутница будет присутствовать на другом этаже, но Лео будет знать, что он не один, по крайней мере, эти несколько часов.

«Приехали, — подумал он с горькой иронией, — уборщица — единственный человек в этом городе, к которому я не питаю сильной неприязни и от которого не стремлюсь сбежать на край света».

Через два часа скоростной езды по пустому шоссе, мимо тянувшихся вдаль полей и перелесков, автомобиль остановился у трехэтажного дома. Высокий забор из темно-коричневого металлопрофиля тянулся в обе стороны без конца и начала и был похож на Великую Китайскую стену. Автоматические ворота практически мгновенно открылись, и Марина поразилась широкому, просторному двору перед домом. Здесь, казалось, могла поместиться вся ее квартира, и ещё прилично места осталось бы.

— Весь дом убирать сегодня не нужно. Что успеете, — как обычно безэмоционально сообщил работодатель. Ответа он, конечно, не ждал.

Внутри дом походил на квартиру своей пустотой. Вот только в квартире чувствовалось присутствие живых существ, пусть и посещавших ее лишь утром и вечером. Здесь же… Тихо, пусто, скорее, даже пустынно, как в египетской гробнице. Того и гляди из-за угла выскочит мумия.

Марина вздрогнула от такой дурацкой мысли, понимая, что накручивает сама себя. Работодатель, очевидно, подумал так же, потому что с едва заметной иронией в голосе сообщил:

— Трупов здесь нет. Наемных убийц — тоже.

Марина почувствовала, как к лицу приливает краска. Да, Вовка постоянно твердил, что их со Светой можно читать, как открытую книгу.

— Простите…

— За что? За вашу мнительность? — ирония все еще звучала, хоть и была дикостью для Марины, привыкшей к другому, более сухому тону. — Меньше ужасов смотрите перед сном. Ванная в конце коридора. Кухня — в той стороне. Мойте руки и давайте сначала выпьем кофе.

Марина недоуменно моргнула: однозначно, за время поездки кто-то незаметно подменил работодателя. Не мог тот, у кого она проработала уже довольно прилично времени, так спокойно, считай, душевно, общаться с ней, простой уборщицей.

«Приказы начальства не обсуждаются», — учил их со Светой Вовка.

А потому Марина послушно направилась в конец коридора — мыть руки перед внезапным, незапланированным чаепитием.

Ванная, такая же просторная комната, как и сам дом, явно содержалась в чистоте. «Или же никто ею не пользовался», — заметила про себя Марина. На стекле и подоконнике была заметна пыль, но не сказать, чтобы поверхности покрывал действительно густой слой.

«Зачем я здесь? — пришла в голову мысль. — Кто-то точно здесь убирает, пусть и изредка. Зачем тогда привезли меня?»

Кофе сварился быстро, кипяток для чая тоже был готов. Лео сидел за столом, обычным, не созданным под его размеры, пил небольшими глотками чай и старался запомнить свои ощущения. Сидевшая неподалеку уборщица гипнотизировала чашку с кофе уже больше минуты, никак не решаясь сделать второй глоток. Лео пытался понять, что чувствует, видя эту картину. Жалость? Раздражение? Недовольство? Нет, скорее, недоумение.

— Я не собираюсь вас травить, — с трудом сдерживая язвительность, сообщил он.

На щеках уборщицы появился румянец. Как обычно. Этакая постоянно красневшая тургеневская барышня.

— Простите, Леонард…

— Объясните мне, — решительно перебил он ее, — что такого страшного в моем присутствии? Когда меня нет рядом, вы не боитесь потреблять ни кофе, ни печенье. Сейчас что не так?

— Я… — секундное молчание и затем, похоже, признание, — я боюсь потерять работу.

Лео порадовался, что успел проглотить чай, иначе, несомненно, поперхнулся бы.

— Из-за чего? Из-за чашки кофе в день?

— Но ведь это не входит в мои обязанности, — и снова краска на лице.

Лео, конечно, частенько называли за глаза бесчеловечной сволочью, бездушным эгоистом, но в данную минуту он с трудом понимал связь между несчастной чашкой кофе раз в день и обязанностями уборщицы.

— Насколько я помню, — Лео порылся в памяти, выуживая нужные данные, — до меня вы работали в двух офисах. Там был запрет на обед?

— Там каждый приносил свое…

Ах, вот оно что. Она боится, что объедает его. Большей глупости Лео представить себе не мог.

— Пейте кофе и ешьте печенье, — Лео кивком головы указал на вазочку на столе, наполненную несколькими видами печенья, — я не настолько беден, что бы не накормить вас.

На этот раз сарказм в голосе сдержать не удалось.

Уборщица предсказуемо покраснела. Но хоть к печенью потянулась, и то хлеб. Лео мысленно усмехнулся: кого б ещё он кормил на своей кухне, как не уборщицу. Хотя, следовало признать, все чаще Лео смотрел на нее, как на привлекательную молодую женщину. Дурак.

Кофе тек по пищеводу горячей рекой. Организм прогонял остатки вялости и усталости. Два съеденных печенья, почти полноценный завтрак, несомненно, помогут продержаться до возвращения домой. А там можно будет что-нибудь приготовить. На крайний случай сойдет позавчерашний хлеб с водой.

Марина слабо понимала, почему вдруг решила не отмалчиваться, а сказать правду. Ее слова, похоже, изумили работодателя, причем изумили до чрезвычайно редкого, практически небывалого, в голосе сарказма. Бездушная машина проявила эмоции, пусти и, с точки зрения Марины, негативные.

— На первом этаже кухня, ванная, туалет, бассейн, пара больших комнат, типа гостиных, библиотека и мой кабинет. В последние два помещения заходить с уборкой не нужно. Сам бассейн чистить — тоже. Остальное в вашем распоряжении. Закончите — зайдете в кабинет, он в конце коридора, я решу, что делать дальше. Продуктов на столе бояться не нужно.

Выдав указания, работодатель, переваливаясь, вышел из комнаты. «Как медведь», — подумала Марина, провожая его взглядом. Небольшой, но опасный медведь. Правда, сейчас он сыт, а потому не тронет. «Продуктов на столе бояться не нужно», — намек был ясным. Марине показалось, что работодатель был оскорблен, когда заявлял: «Я не настолько беден, что бы не накормить вас». Хотя меньшее, что она хотела, — это оскорбить самого Леонарда Крамова. Впрочем, ее желания с его совпадали мало.