Вульф не мог не признать, что даже в виде блестящего облачка мать выглядит очень сердитой.

— Не смей! — прикрикнула на него Ориэлла. — Стой здесь! Нам позволено лишь наблюдать.

— Это тот, кто меня заколдовал? — спросил он.

— Да, но твой папа расправится с ним, я надеюсь.

* * *

Отчаянным рывком Форрал освободился и развернулся лицом к врагу…

…И тут же оказался на широкой зеленой лужайке. Он опять был в своем прежнем человеческом облике и держал в руке меч. Форрал едва не рассмеялся от радости. Здесь, в Стихии Земли, это оружие было ему куда больше по вкусу, чем клык, рог или коготь.

Но ликовать было рано. Из раны в боку лилась кровь, к тому же Миафан едва не откусил ему ногу — и теперь она в любой момент могла подвести. Впрочем, противник выглядел не лучше. Он двигался неуклюже, при каждом вдохе из груди его вырывался свист: похоже, протаранив акулу, Форрал сломал Миафану ребро. Одна рука Верховного Мага была обожжена, и меч он держал как-то неловко. И вдобавок он, разумеется, был слеп на один кристалл.

— Итак, мы подходим к концу, — прохрипел Миафан и закружился вокруг Форрала, не спуская с противника настороженного взгляда. Отметив его повадки, выдержку и сосредоточенность, Форрал подумал, что старик, наверное, и в жизни неплохо владеет мечом. Миафан заставлял Форрала все время поворачиваться, чтобы он еще больше растревожил раненую ногу. Меченосец, понимая, что Миафан и сам не в лучшей форме, выжидал, когда он не выдержит и перейдет в атаку, — так было больше шансов на то, что противник допустит ошибку.

Наконец Верховный Маг сделал пробный выпад, испытывая Форрала. Удар вышел неловким из-за обожженной руки, а Форрал не смог скрыть гримасы боли, ступив на поврежденную ногу. Миафан снова атаковал. Зазвенели клинки. Крутанув меч вокруг гарды противника, Форрал сделал молниеносный выпад. Миафан отскочил как испуганный кролик, и Форрал улыбнулся.

Миафан опять закружился, пытаясь нащупать брешь в обороне противника. Форрал постоянно заставлял его двигаться, подгонял и подстегивал, а сам при этом старался экономить силы. Вскоре Миафан начал уставать, и Форрал сменил тактику. Теперь он уже не нападал — он разил, и каждый удар был подобен броску кобры. Миафан, обманутый его первоначальной медлительностью, растерялся и стал медленно отступать. Выдержка ему изменила, он начал делать ошибки. Форрал заметил, что из-за сломанного ребра ему трудно поднять руку на уровень плеча. Он воспользовался этим — и лезвие его меча распороло рубаху на груди у Миафана. Проклятие — совсем чуть-чуть не достал!

Миафан побледнел. Он был испуган, и Форрал это знал. Меченосец улыбнулся.

— Ты, наверное, теряешься в догадках, где я взял волшебную силу? — спросил он, нанося очередной удар. Верховный Маг что-то хрюкнул и с трудом увернулся. Форрал безжалостно продолжал:

— Между прочим, ее дал мне Анвар. — Легким поворотом кисти он отразил выпад противника. — Приятно думать, что мы убьем тебя как бы вместе. — Снова послышался треск рвущейся ткани. На левом рукаве Миафана расплылось алое пятно. — Это тебе за Ориэллу. А это, — меч прочертил кровавую полосу на груди Верховного Мага, — это тебе за Вульфа. — Миафан вскрикнул от боли, но успел рубануть Форрала по здоровой ноге. Меченосец не устоял и, упав на землю, стремительно откатился. На то место, где он только что лежал, со свистом опустился меч Миафана, но со сломанным ребром он двигался слишком медленно. Привстав на одно колено, Форрал вонзил свой клинок ему в самое сердце.

Верховный Маг осел, и под тяжестью его тела лезвие вошло еще глубже.

— А это тебе за меня, — сказал Форрал.

Подъезжая к городу своего отца, Д'Арван представлял себе Мару — только мысли о ней давали ему успокоение. Он ехал, останавливаясь лишь на краткий ночлег или для того, чтобы дать лошадям немного отдохнуть, и всю дорогу его терзали воспоминания о резне в Вайвернесс. После того, что творили там солдаты, ему трудно было осуждать отца и его подданных за презрение к смертным. Более того, каждый лишний день, прожитый на этом свете господином Пендралом, Д'Арван считал личным оскорблением. Он никогда не подозревал, что способен на такую всепоглощающую ненависть, — и, надо сказать, она ему нравилась. Мара и ее друзья в гарнизоне в свое время были правы, говоря, что на свете есть вещи, бороться с которыми можно только с оружием в руках.

Трясясь в седле, Д'Арван покосился на Харгорна. Ветеран смотрел на город фаэри, и на лице его было то же угрюмое выражение, с каким он уезжал из Вайвернесс.

— Очень мне все это не нравится, — пробормотал старый воин. — Я бы назвал это просто преступлением.

Д'Арван едва заметно улыбнулся. По дороге Харгорн не раз уже высказывал свое отношение к идее Д'Арвана захватить Нексис руками фаэри. Как правило, его речи начинались словами «это самая нелепая мысль, которая когда-либо приходила тебе в голову», продолжались вопросами «зачем тебе все это нужно?» и «не думаешь ли ты, что в Нексисе тебе за это спасибо скажут?», а заканчивались предположением, что «Мара тебя образумит».

Внезапно привычное ворчание прекратилось, и Д'Арван услышал:

— Клянусь титьками Тары! Это еще что за штука?

— Ты прекрасно знаешь, что это за штука, Харгорн, — сказал маг. — Или ты забыл, как летала наша Ориэлла? Мой отец увидел, что я возвращаюсь, и теперь встречает меня. Готовься с шиком въехать в город, приятель.

— Благодарю покорно — я уж лучше по земле как-нибудь, — пробормотал Харгорн. — Хотя вряд ли твои друзья фаэри предоставят мне возможность выбирать.

Д'Арван пожал плечами:

— Если хочешь трястись на своем худосочном пони по холмам — пожалуйста. Не думаю, что тебе кто-нибудь запретит.

— Нет уж! — быстро сказал Харгорн. — А то потом скажут, что меня не было рядом, чтобы вправить тебе мозги в нужный момент.

Д'Арван просиял от радости, когда фаэри опустились на землю, и Мара, сидевшая за спиной у Хеллорина, соскочила с седла. Маг был бы счастлив вдвойне, увидев ее, если бы новости, которые он вез, не были так печальны.

Мара вцепилась в него мертвой хваткой:

— Зачем ты вернулся? Ты должен был пойти с Ориэллой! Д'Арван улыбнулся. Ему не терпелось ее удивить.

— Перед отъездом мы с Хеллорином кое-что придумали, и теперь она может владеть Древней Магией без меня. Поэтому я спокойно вернулся к тебе.

Но Мара продолжала хмуриться.

— А если ей потребуется помощь другого мага?

— У нее есть Чайм, — улыбнулся Д'Арван. — Мара, пойми, я не мог оставить тебя одну. Ты носишь моего ребенка! Все, что я мог, я сделал, и поверь, Ориэлла только рада, что я вернулся к тебе. Если быть совсем точным, она меня просто к тебе выгнала. — Он протянул к ней руки — Когда мы уединимся, я передам тебе…