Дальнем Востоке, на реке Уссури, на острове Даманском. И ранним морозным утром кровь советских солдат и офицеров обагрила чистые снега. Повод не скрывали: «остров Даманский — китайская земля».

«Китайская земля?»

Но подождите… подождите… Ведь советско-китайская граница на Дальнем Востоке установлена не сегодня и не вчера, а столетия назад, установлена и скреплена международными договорами…

Еще в середине прошлого века Китай и Россия составили географическую карту. Она подписана, отпечатана и заверена государственными печатями двух великих держав, которые и сегодня хранят ее в своих государственных архивах как важный государственный документ. И на этом документе черным по белому написано, что советско-китайская граница в районе острова Даманский проходит по китайскому берегу реки Уссури.

Вопрос о китайских территориальных претензиях к Советскому Союзу возник не так давно. За шесть лет до начала «большого тайфуна» премьер Чжоу Энь-лай был в Непале, и на организованной в столице Катманду пресс-конференции корреспондент «Америкен бродкастинг корпорейшн» задал вопрос:

— В последнее время появились сообщения, что некоторые участки советско-китайской границы не определены. Соответствует ли это действительности?

Чжоу Энь-лай ответил:

— На карте существуют некоторые незначительные различия. Но пусть из-за этого у вас не болит голова…

«Незначительные различия…»

До той поры, до 1960 года, пограничные вопросы действительно не поднимались и в этих вопросах между Советским Союзом и Китайской Народной Республикой не существовало разногласий. Уже после Великого Октября декретом за подписью Ленина были аннулированы все неравноправные и тайные договоры. Союзный советско-китайский договор предусматривал обязательство взаимного уважения государственного суверенитета и территориальной целостности.

В связи с уссурийскими событиями в разговорах дипломатов, наблюдателей и корреспондентов в Пекине вспоминались известные и неизвестные факты о том, что территориальные претензии и стремление к ревизии существующей границы появились еще задолго до Уссури и «тайфуна».

Интересно, что из беседы с одним североафриканским дипломатом я впервые услышал намек на то, что позднее обсуждали в мировой печати: еще в 50-х годах Мао Цзэ-дун и другие китайские руководители предложили «статус-кво» на советско-китайской границе и ликвидацию Монгольской Народной Республики.

Эта идея, как мне стало известно об этом позднее от монгольского дипломата, не нова. Еще за тринадцать лет до образования Китайской Народной Республики Мао Цзэ-дун в разговоре с Эдгаром Сноу заявил: «После нашей победы Монголия автоматически станет частью Китая». И кто знает, может быть, еще тогда профессор Лю Пын-хуа составил план «Краткой истории современного Китая», которая после уссурийских событий и в связи с ними вызвала столько дискуссии и разговоров в дипломатическом корпусе. Второе, «дополненное и исправленное», издание «Краткой истории…» появилось в Пекине в 1954 году, а за границей — восемь лет спустя. История ее «появления» за границей довольно любопытна. Внимание индийского студента, обучавшегося в Пекине, привлекла странная карта на 253-й странице этой книги. Студент рассказал о ней непальскому коллеге, а тот информировал премьер-министра Непала, прибывшего с официальным визитом в Пекин.

Что же привлекло внимание студентов? На карте была надпись: «Эпоха стародемократической революции (1840–1919). Территории, отторгнутые от Китая империализмом». И далее следует перечень следующих территорий: «Большой северо-западный район, переданный царской России по Чугучакскому договору 1864 года»; Памир, Непал, Сикким, Бутан, Ассам, Бирма, Андаманские острова, Малайя, Сиам, Аннам, Тайвань, Пескадорские острова, архипелаг Сулу, острова Рюкю, Корея; «Большой северо-восточный район, присоединенный к царской России по Айгунскому договору 1858 года»; «Большой северо-восточный район, присоединенный к царской России по Пекинскому договору 1860 года», Сахалин. Появление «Краткой истории…» и «странной карты» не было случайным, так как несколько лет спустя, вопреки «успокоительному» заявлению Чжоу Энь-лая в Катманду, китайская пропаганда начала превозносить до небес китайских императоров и завоевателей, подчеркивать «прогрессивную роль» Чингисхана и «исторических завоеваний» императора Канси маньчжурской династии Цин. Утверждалось, что «наши границы простирались от Тихого океана — на востоке и от островов Южного моря — на юге до Гималаев — на западе и Сибири — на севере». Да и сам Мао Цзэ-дун в беседе с группой японских социалистов заявил, что «около ста лет назад район к востоку от Байкала стал территорией России, и с тех пор Владивосток, Хабаровск, Камчатка и другие пункты являются территорией Советского Союза…»

«Владивосток, Хабаровск, Камчатка…»

Мао Цзэ-дун заявил это в 1964 году, а за сорок два года до него Владимир Ильич Ленин говорил: «Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский». И вот теперь в Китае стали раздаваться угрозы, что «мы еще не предъявили счет», что нужно «подумать о других путях решения территориального вопроса», восстановления «исторических прав». Слушаешь эти угрозы и вспоминаешь, что где-то это уже слышал, встречал. Ну конечно! Это уже знакомые концепции Чан Кай-ши из его книги «Судьба Китая». И не только его. Много лет спустя другой Чан — Го Чан-ду в другой книге будет призывать с Тайваня: «Пусть патриоты не пожалеют усилий, чтобы поддержать проводимую правительством политику против коммунизма, против России, в защиту нашей священной земли, чтобы возвратить потерянные нами леса и реки». И специалист по китайскому вопросу профессор Гарвардского университета Бенджамен Шварц, внимательно слушавший эти угрозы, раздававшиеся с обеих сторон Тайваньского пролива, сопоставил их и весной 1966 года заявил в сенатской комиссии по иностранным делам конгресса США: «В своих концепциях о Великом Китае позиции пекинских руководителей очень мало отличаются от позиции националистического правительства». Угрозы переходят в нарушения границы. Только за 1963 год советские пограничники зарегистрировали более четырех тысяч нарушений, в которых принимало участие более 100 тысяч китайцев — гражданских и военных.

Это было в 1963 году, а три года спустя начнется «большой тайфун», который вызовет усиление антисоветизма, что повлечет за собой новые пограничные нарушения, они выльются в пограничные провокации, а затем в кровавые пограничные инциденты.

И снова возникает вопрос: кому нужны эти пограничные нарушения, провокации, инциденты? Не тем ли, кто хочет разжечь националистические страсти и с их помощью добиваться «единства» и «сплоченности»? Не тем ли, кто хочет оправдать в глазах китайского народа свой антисоветизм и ищет пути для сближения с капиталистическим миром с помощью антисоветизма? Но еще перед пограничными нарушениями и инцидентами в разгар «большого тайфуна» как призыв и предупреждение прозвучал решительный голос Москвы: Как подтверждает история, разнузданный антисоветизм и разжигание вражды и ненависти к СССР никогда и никому не приносили ничего, кроме бесчестия и позора. Несомненно, так будет и на этот раз.

Просыпаемся поздно. Тяжелая ночь была полна кошмарных снов. Каким будет наступающий день? А день выдался ясный, на северной стороне студеного неба сияло солнце… На «рабочей площадке» на многочисленных железнодорожных путях стояли тяжелые товарные эшелоны для Вьетнама,