при ее непосредственном участии. Более того, в любом рассказе или романе, выходившем из-под его пера, можно было обнаружить едва уловимые напоминания о Дани. Она была чернилами, которые фиксировали все его мысли. Она была выдающейся женщиной во всех отношениях.

Но идея повидаться вновь с Дани не особенно вдохновила Сонсу. Дани было уже 56 лет. Он же теперь искал встреч с куртизанками младше собственной дочери. Встреча с Дани никак бы не стимулировала его на возобновление их отношений. Отказ ей оскорбил бы не только ее чувства, но и его собственные. К тому же лицезреть то, как поблекла ее красота и насколько она растеряла очарование, ему не хотелось. А потому он написал в ответе, что она подарила ему самые нежные воспоминания и он желает ей наилучшего, но их жизни давно разошлись в две разные стороны. Естественно, если она нуждалась в деньгах, то он был готов помочь ей в меру своих возможностей. Все эти мысли были выражены в исключительно изящной и уважительной манере. Он перечитал письмо с удовлетворением писателя, который горд за результат своих трудов, даже если это просто обычное письмо.

* * *

– Подождите, пожалуйста, здесь, – сказал молодой секретарь Яшме, указывая на кресло с жесткой спинкой у входа в кабинет. Огромный гараж был заставлен машинами, военными грузовиками, грудами шин и автозапчастей. Механики ритмично передвигались среди нагромождения вещей. Пара японских офицеров, приехавшая на бронированном грузовике, что-то втолковывала специалисту. В уголке было организовано небольшое огороженное пространство, использовавшееся как офис. У двери выстроился ряд стульев, который служил своеобразной комнатой ожидания. Яшма тихонечко сидела и завороженно смотрела на то, с какой скоростью работали сотрудники Ханчхоля. В гараже трудилось по меньшей мере 30 человек – по большей части молодежь, но были и люди с волосами, в которых уже поблескивала седина.

Прошло минут десять, прежде чем открылась дверь. Яшма сразу же вскочила на ноги. Из кабинета появилась женщина, а за ней – и сам Ханчхоль. Яшма удержалась от того, чтобы не позвать его по имени, но так и осталась стоять на месте, вдруг сильно пожелав испариться в воздухе. Но лицо Ханчхоля неожиданно озарила радость узнавания.

– Яшма! – проговорил он приглушенно. Сопровождавшая его женщина с любопытством оглядела посетительницу.

– Как твои дела? – спросила Яшма. Девушка кашлянула.

– Госпожа Яшма, это госпожа Сохи – дочь господина Сонсу. Сохи, Яшма – моя давняя подруга.

Девушка была чуть ниже ростом, чем Яшма, но имела грациозное телосложение. Бордовая юбка прикрывала стройные ножки, тонкие, как стебельки. Нос у Сохи был несовершенный, но широко расставленные большие глаза создавали впечатление свежей красоты.

– Я вас будто бы откуда-то знаю… – заметила Сохи. – А, вы же играли в «Удачном дне»! Я его еще в школе ходила смотреть!

Яшма слегка склонилась в знак благодарности. Она не играла в фильмах с 1936 года, но многие люди все еще помнили ее кинокартины. В 40-е снимали одни лишь агитационные фильмы. Воспоминания о днях, проведенных на съемочной площадке и в кафе, так поблекли, что она задавалась вопросом, не привиделись ли они ей в сновидениях.

– Рада познакомиться с вами, – сказала Яшма. Сохи засмеялась.

– А ваш голос не такой, каким я себе его представляла. Я видела вас только в немых фильмах… Так откуда вы знаете друг друга?

– Когда я учился, мне приходилось подрабатывать рикшей. Госпожа Яшма была одной из моих самых лояльных клиенток, – вмешался в разговор Ханчхоль. – Столько воды утекло с нашей последней встречи, нам есть что обсудить.

– Конечно, конечно. Я тогда пойду. Рада была встрече с вами, госпожа Яшма, – отметила Сохи, наградив гостью уверенным взглядом бездонных черных глаз, прежде чем покинуть их.

Глубоко вздохнув, Ханчхоль открыл дверь в кабинет, и они вместе прошли внутрь. Под потолком висела одинокая голая лампочка, оранжевое сияние которой подсвечивало большой деревянный письменный стол, заваленный книгами и толстыми папками. Ханчхоль сел за стол, уложив руки тыльной стороной вниз на бумаги.

– Ты как? – спросил он наконец. – Много времени прошло…

– Семь лет, – ответила Яшма. Где-то в глубине ее сознания она вела точный подсчет времени, которое прошло с момента их последней встречи. – Я наслышана о твоих компаниях. Весь город судачит о тебе. Мне всегда радостно слышать, что ты так преуспел. Я же тебе еще тогда говорила, что у тебя все сложится замечательно.

– Да ничего особого-то и нет. Это только начало, – сказал с улыбкой Ханчхоль.

– Да ты же даже не знал, как работают машины. А теперь у тебя своя мастерская и так много сотрудников. Я бы не разобралась в чем-то настолько сложном.

– Машины не столь уж сложны, если ты уделяешь должное внимание каждой их части. Мне как раз своей простотой нравятся автомобили. Машины, арифметика, бухгалтерское дело – это все просто. Сложно становится, когда приходится общаться с людьми. – Утомленная улыбка выдавала, что в юности у него за душой не было ничего.

– Ты совсем не изменился. Все такой же, как прежде, – заметила Яшма.

В действительности же Ханчхоль заметно повзрослел. На лбу у него показались пока что едва различимые линии. Возвышенности и провалы рельефа лица стали более явными, что, впрочем, лишь подчеркивало его привлекательные черты. С годами в его внешности возникла утонченность, которая свойственна мужчинам между пиком молодости и полноценным средним возрастом. На нем не было галстука, а из-под расстегнутого воротника выглядывал верх сильной груди.

– Ты тоже, – в свою очередь отметил Ханчхоль. – Но что тебя привело сюда? Тебе нужны еда или деньги? Если да – я сделаю все, что могу…

– Нет, я здесь не для этого, – отрезала Яшма. Она бы предпочла издохнуть от голода, нежели попрошайничать еду у Ханчхоля. Ее глубоко огорчило, что он спросил ее об этом. – Я здесь по поводу тетушки Дани. Она очень больна. Умирает.

– Какая жалость. – Ханчхоль снова вздохнул, покачивая головой. – Ведь она тебя воспитала.

– Пока еще не слишком поздно, она хотела бы повидать человека, который много в прошлом для нее значил. Твоего наставника, господина Ким Сонсу…

Когда Яшме стало известно о том, что у Ханчхоля дела пошли в гору, одновременно с этим известием она узнала, что его первым начальником и благотворителем стал Ким Сонсу. Умудрившись в качестве управляющего спасти издательство от краха, Ханчхоль заручился финансовой поддержкой Сонсу и открыл свой гараж. Только когда Дани рассказала ей о Сонсу, Яшме наконец-то стало понятно, что наставник Ханчхоля был одним из двух любимых мужчин тетушки.

– Я ранее направляла письмо, надиктованное тетушкой Дани. Он ответил, что может помочь деньгами, но не готов к личной встрече.