Никто даже не оглянулся. Не раздалось ни единого «но».

– Слушаюсь, Т минус сто десять, – только подтвердил Зелинский и занялся передачей приказа дальше.

Слабый огонь оставшихся батарей щита вдруг прекратился, когда одиннадцать кораблей прыгнули. Сто двадцать американских ракет второго залпа встретил только «Турку».

31 августа 2211 ESD, 00:02

На этот раз они не столько вышли из остановочного пространства, сколько вывалились из него. Краем глаза Кристенсен заметил идущие по экрану Хаука красные пятна тревожных сообщений. Это не был хороший прыжок.

Он несколько раз сглотнул, пытаясь справиться с новыми и новыми волнами тошноты. Другие тоже пострадали. Фостер прижимала руки к шлему, словно пытаясь спрятать закрытое за бронированным визиром лицо в ладонях, Лефейн держался за желудок, а Зелинский бессильно морщил нос, пытаясь остановить льющую из того кровь.

Он взглянул на оживающий центральный экран, на котором как раз появлялись довольно беспорядочно разбросанные корабли конвоя. И, увы, не только они.

– Контакты! – сейчас же раздался в наушниках хриплый голос Колли. – Четыре, поправка, шесть контактов, курс двести семьдесят – шестьдесят четыре, дистанция тысяча сто, медленно растет. Похоже, нас только что обнаружили. Конвой подтвержден, десять контактов, дружеские.

– Девиация позиции, восемьдесят шесть единиц с точки оптимального входа в систему, направление двести шестьдесят шесть – пятьдесят восемь. – Хаук очень старался говорить спокойно и по делу. Более-менее получалось у него второе. – Доклад с поста искателей: лейтенант Найт отключена от поста, положение тяжелое, отсутствие синхронизации, пост не готов, повторяю, не готов для нового прыжка.

Кристенсен сжал зубы. Майя дорого заплатила за этот прыжок, хотя могло быть и хуже. Он кивнул.

– Двигатель – желтый, сенсоры – желтый, метатели семь и с девятого по двенадцатый – черный, восьмерка – оранжевый, антиракетный щит – желтый, навигация – желтый. Сектор четырнадцать отрезан аварийными переборками, разгерметизация, семь признаков жизни. – Лефейн склонился на посту, словно загипнотизированный всматриваясь в монитор. Сквозь фильтр шлема было видно, как шевелятся его губы. – Пять. Два.

– Есть просьба о предварительных данных для прыжка конвоя.

Кристенсен прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться среди орущих вокруг сообщений. Совершенно как Майя, подумалось вдруг ему. Она тоже так делает в сложные моменты.

Парадоксально, но, похоже, навигационная ошибка на этот раз спасла им жизнь. Идеально проведенный маневр бросил бы их почти точно в центр вражеских кораблей – наверняка системного патруля. И теперь у конвоя было небольшое превосходство – но очень небольшое. Они были в прифронтовой системе, в одной из немногих точек концентрации остатков колониального флота.

– Руль, курс девяносто – триста, полная тяга, держаться в строю. Связь, передать это остальным. Радар, идентификация врага, дать знать, когда сменят курс, Лефейн, спасательные группы в четырнадцатый. Фостер, мне нужен рапорт тактиков так быстро, как сумеют. Навигация, расчетное время готовности к прыжку. Вооружение, готовность метателей, ядерное.

Несколько «так точно» слились в одно в наушниках Кристенсена. Командор откинулся в кресле и прикрыл глаза. Нынешний курс был маневром отсрочки – они убегали от врага, давая себе шанс на то, чтобы еще раз поставить искателя на ноги.

Весь конвой сейчас зависел от Найт, от маленькой, уставшей Найт, которую поспешно фаршировали лекарствами на ее посту. После последних попаданий ее не удалось перенести в госпиталь, который обычно и использовался для такой цели.

– Спасательная группа возле четырнадцатки, есть связь с одним из уцелевших, будут входить, как только поставят технологический шлюз, – отрапортовал от инженерного поста Лефейн.

– Враг идентифицирован, эсминцы и что-то близкое по классу, возможно, корабль РЭБ, совершили разворот и идут в нашем направлении, эхо стабильное, разве что они маскируются. – Колли тяжело вздохнул в микрофон. – Обозначаю их от D-1 до D-5 и U-1. Есть несколько новых контактов, выше трех тысяч единиц, без идентификации, принимаю их в качестве враждебных. Есть и что-то еще.

– Что?

– Кажется, есть сигнал буя.

* * *

Брисбен совладал с тошнотой и вышел в коридор. Ему пришлось сейчас же отступить назад, чтобы пропустить бегущую группу контроля за повреждениями. Что-то, похоже, пошло не так во время прыжка – что, впрочем, и не странно при таких условиях.

Он тряхнул головой, чтобы восстановить резкость зрения.

– Риверс, что происходит в навигационной централи? – Коммуникативный протокол его отряда позволял ему пользоваться внутренней связью корабля без угрозы быть подслушанным. Брисбен сталкивался с врагом так часто, что научился его уважать. Как и умение противника размещать агентов на кораблях.

– Минуту назад прибыла дополнительная медицинская группа, сэр. Искатель в тяжелом состоянии, можно было ожидать после такого прыжка. – Риверс служил три года на «Колоссе» как техник навигационной централи. Брисбен недаром выбрал в качестве охранника именно его. – Она в сознании и отключена от соединения, это дает шанс. Если она доставила нас аж сюда – должна быть само совершенство, но теперь…

– Понимаю, – пробормотал Брисбен. – Докладывай об изменениях.

Кристенсен был глуп, если верил, что вытянет отсюда всех. Очень благородно, но, увы, на войне такого не хватает. Еще один такой прыжок мог убить их всех. А этого Брисбен не мог позволить.

– Харрис, присоединись к Риверсу, я иду на мостик. Остальным следить за грузом, Штейн главный.

Подтверждения полученного приказа донеслись до него, когда он бежал трусцой по коридору.

* * *

Навигационный буй излучал постоянное, ясное эхо на радарной консоли. Лучшая дорога к бегству для конвоя, подброшенная им буквально под нос. Похоже, американцы решили, что при таком количестве сил в системе им можно ее не прятать.

И, собственно, они были правы.

– Мы теряем контакты, я вычисляю вероятную траекторию. Они осторожны… – Исчезающие контакты на экране радара замещались серыми точкам «духов», обозначенных на экране Колли. – Все еще нет идентификации остальных кораблей.

– Время боевого контакта?

– Час и семь минут, если они удержат курс и ускорение.

– Связь, передай на транспортники, пусть увеличат мощность. Курс сорок – двадцать, максимальное ускорение. Фостер, перешли данные тактическому отделению, я хочу результатов.

Кем мог посчитать их враг? Если новости дошли раньше конвоя и их опознали верно – у потрепанного конвоя шансов в битве не было. Но если те не знали, чего ожидать, то сильное излучение транспортников могло сбить их с толку. Одиннадцать кораблей – особенно с большого расстояния – могли быть видны как флотилия эсминцев или, по крайней мере, как несколько транспортников, охраняемых эскадрой или двумя. Если американцы будут ожидать битву, то не встанут у них на дороге. А когда поймут, то не успеют уничтожить их раньше, чем конвой достигнет буя.