– Я хотела спросить, действительно ли тебе нравятся люди моего пола и предпочтений, – отрешенно сказала Три Саргасс, – но думаю, в этом нет нужды.

Махит отрицательно покачала головой. Во рту стало сухо, как на Пелоа. Она чувствовала между ног сердцебиение, как если бы пустилась вскачь.

– Хорошо, – сказала Три Саргасс и поцеловала ее еще раз, потом прижалась к ней, ее маленькие груди ощутили груди Махит, бедро проникло между ее бедрами. Махит принялась тереться о нее, сместилась так, чтобы ее тазовая кость прижалась к шву на брюках Три Саргасс. Три Саргасс охнула и укусила Махит в ключицу. Она была горяча и через ткань, и Махит испытывала нетерпеливую, довольную уверенность в том, что рука Три Саргасс, оказавшись у нее в паху, утонет во влаге.

– Ты всегда такая, когда побеждаешь? – спросила она. Три Саргасс снова укусила ее и, рассмеявшись, принялась настойчивыми движениями втираться бедром все глубже ей в пах.

– Только когда побеждаю кого-нибудь вроде тебя, – ответила она.

«Значит, только варваров? – чуть было не сказала Махит. – Только в достаточной мере инородных партнеров?» Чуть было, но предпочла кое-что получше, полегче – снова поцеловать ее. Ощутить занимающее все большее пространство, головокружительное воспоминание Искандра, который целовал кого-то, ростом настолько же меньше, чем он, насколько Три Саргасс была меньше, чем Махит – императора, который открывался на его рот, как открывалась Три Саргасс. Ощутить эту двойственность и с готовностью впустить ее в себя. Волосы Шесть Пути были длиннее, имели цвет серебристой седины, но, когда Махит вонзила пальцы в косичку Три Саргасс и совершенно разворошила ее, текстура оказалась такой же.

– Идем, – сказала она, когда поцелуй прервался из-за недостатка кислорода, – я не буду трахать тебя стоя…

– Кровать узкая, – одна рука Три Саргасс исчезла под футболкой, расстегнула бюстгальтер, рассеянно и со знанием дела погладила сосок. – Тут идеальный пол…

– Я варвар, но другого вида, – сказала Махит и поймала себя на том, что тоже смеется, она отошла на полшага, чтобы стянуть с себя жакет, потом футболку через голову. Прохладный воздух покрыл голую кожу у них на руках, на ребрах пупырышками. Воздух и вперившийся в нее взгляд Три Саргасс.

– Ты – нет, – сказала Три Саргасс мрачно и целеустремленно, – а я того самого вида.

С этими словами она опустилась на колени перед Махит, быстрая и легкая в движениях. Она прижала открытый рот к месту сочленения ног Махит. Ощутила через ткань жаркую влагу, ее язык уже пришел в движение… «Звезды небесные, тысяча черных дыр», – подумала она.

– Ну, давай уже, – выдохнула она, добавив ругательство – и бог с ним, что тейкскалаанское, плевать, что она думает по тейкскалаански, что она и Искандр безвозвратно, катастрофически потеряны, – она погрузила руку в волосы Три Саргасс и крепко прижала ее голову к себе.

Во всех бескрайних просторах Тейкскалаана для молодого человека, присягнувшего Шести Раскинутым Ладоням, считается честью быть отобранным в качестве медицинского кадета для Флота. Пятая рука, медицина в тесном сочетании с исследованиями и разработками, второе место в министерстве войны по желанию попасть туда. Еще бо́льшая честь – служить в местах ведения активных боевых действий до завершения обязательных лет подготовки. А возможно, еще бо́льшая честь – получить разрешение под наблюдением одних только камер и алгоритма обнаружения биологически опасных веществ избавиться от останков аутопсии инородца.

Шесть Ливень в возрасте двух с половиной индиктов достаточно молод, у него все еще остаются угри у висков, и он каждое утро протирает их вяжущими средствами и только потом надевает униформу. По собственному ощущению и по оценкам, представляемым ежеквартально его начальствующими офицерами, он вполне справляется с порученными ему заданиями. Он из тех будущих солдат, которого, когда придет время, можно будет назначить руководить медицинской частью. «Лицо, которое не только проявляет инициативу в науке, но и заботится о своем физическом состоянии», – написал его последний руководитель, и это наряду с другими факторами привело к его переводу с одного из малых кораблей Десятого легиона на флагман.

В настоящий момент он настроил облачную привязку на аудифонное устройство и довольно громко проигрывает свой любимый новый альбом в точке костного подсоединения у себя в черепе, одновременно убираясь в лаборатории и аккуратно упаковывая различные части тела инородца для надлежащего криохранения. Он на три месяца отстает от новейших тенденций в области дребезгармонической музыки, потому что подписал с Флотом двухгодичный договор, запрещающий почтовые обмены с землей, но этот альбом он украл с игрового автомата на станции у последних больших гиперварат, где они останавливались между Каурааном и этим полем бойни у черта на куличках.

Это последний релиз от «Всеобщего коллапса», группы, которая, по мнению Шесть Ливня, самая разносящая вдребезги из дребезгармонических групп, и когда он в следующий раз будет в отпуске, он уж постарается провести его на планете, где они будут давать живые концерты. Они сейчас поют в его черепе в три голоса, а он, упаковывая части тела инородца в соответствующие контейнеры для криохранения, подпевает себе под нос. На нем, конечно, латексные перчатки и дыхательная маска. Это стандартная одежда при работе с отходами аутопсии, а отходы аутопсии инородцев явно требуют более строгого обращения.

Шесть Ливень всегда точно придерживается протокола, только разве что слушает музыку во время работы.

Этот инородец вызывает у него беспокойство. У него вскрыта грудная клетка, и это напоминает крайне неприятные крылья, залитые кровью. Голова инородца почти отделена от чересчур длинной шеи, все вокальные складки обнажены и рассечены. Шесть Ливень никогда прежде не видел мертвых инородцев, и теперь он глазеет на него отчасти для того, чтобы почувствовать это щекочущее нервы атавистическое очарование перед отвратительными зрелищами, а отчасти его заставляет смотреть искренний интерес. Он отводит тяжелую голову назад, чтобы получше разглядеть зубную систему; подвижный иссиня-черный язык с розовыми пятнами; спороподобная структура ротовой полости, белые грибовидные щупальца, торчащие из мягкого нёба…

Спорообразные структуры в ротовой полости – они явно не были описаны в отчете о вскрытии – Шесть Ливень, прежде чем прийти сюда, прочел его с огромным и чрезвычайно конкретным вниманием.

В его ушах дребезгармоники – сверкающий водопад, и они делают то, что всегда делали для него: слушая их, он чувствует себя блестящим, бесстрашным и невозмутимым в своем любопытстве.

То, что он делает дальше, кажется не такой уж плохой идеей. Плохо как раз то, что она кажется ему хорошей, и то, что он так быстро двигается. Конечно, ему нужно взять образец этих спор – конечно, ему нужно подтверждение, что это грибные инфильтраты, а если так, то об этом нужно срочно доложить начальствующему офицеру и дальше вверх по команде всем, кому необходимо знать, если инородцы, их сегодняшние враги, вовсе не млекопитающие, а… Шесть Ливень приходит к удивительно точной фантазии, хотя сам он об этом никогда не узнает: их враги являются носителями какой-то разновидности грибного разума.