– Не видишь? Что ты имеешь в виду?

Но Фрейм снова не ответил, лишь поцеловал мои пальцы.

– Надо дождаться утра. Коллахан восстановится, я уверен. И сможет провести обратный эксперимент. Тогда… тогда все и решится.

Я подняла голову, чтобы видеть его глаза. Темная озерная вода, а что под ней? Что таится на глубине? Камни и коряги? Или что-то пострашнее?

– Обратный эксперимент?

– Ритуал. – Фрейм усмехнулся. – Это слово больше соответствует обстановке.

– Что именно собирается сделать Коллахан?

– Отменить желания, Рид. Я ведь говорил.

– Желания, которые мешают? – уточнила я, начиная что-то понимать. – Оборотничество Габи, шипы Димитрия, золотую руку Якова? Или все желания? Все до единого?

Фрейм промолчал, и я ахнула.

– Боги! Да вы задумали именно это, ведь так? Отменить вообще все? Может, и сам Исход? Вернуть человечество на ту точку, когда началась Эра Исполнения Желаний? Коллахан изучает время… Время! Он сам стал временем, его воплощением! И не просто так. Он желал понять, как оно работает, изучить изнутри! И он нашел способ? Ведь так, Фрейм? Вы вернете день Исхода и запустите его заново! Отмените Эру Исполнения Желаний! Но разве это возможно?

– А менять материю, пространство и само мироздание – возможно? В древности люди знали, что это реально. В Эру Вещей это знание было утрачено, мир стал косным и плотным, недвижимым. А после Исхода уже никого не удивляют изменения и исполнение желаний. Создание чего-то нового – это лишь результат новых знаний, Рид. И неважно, как это назвать – магия или наука.

Он снова прижал мои пальцы к губам и прикрыл глаза. Впервые вот так – не отворачиваясь, не закрываясь. Словно давая мне изучить свое лицо во всех подробностях. В мельчайших чертах. Я и изучала, отпечатывая их на внутренней стороне век и на изнанке души. Сохраняя их там, словно в самом надежном депозитарии.

Кстати, надо бы проведать свою тайную коробочку, о которой я почти забыла. Может, удастся найти в испорченных записях еще что-то ценное.

Но покидать объятия Фрейма категорически не хотелось. И я снова закрыла глаза, сворачиваясь в его руках.

– Ты дал клятву, ведь так? – прошептала я. – Клятву, что не станешь меня… соблазнять? Это Коллахан тебя вынудил?

Фрейм тихо рассмеялся.

– Ну Коллахан-то точно считает, что я для тебя плохая компания.

– Коллахан тебя не знает!

– Как раз знает. Да, я обещал, что буду держаться от тебя подальше. Но это оказалось слишком тяжело, Рид. Я не могу о тебе не думать. Эти чувства заслонили собой все остальное. И меня это пугает.

Я подняла голову, всматриваясь в его глаза.

– Меня тоже, Фрейм.

– Я почти уверил себя, что ты будешь счастлива с Димитрием, – с горечью и яростью произнес он.

– Это не так. Димитрий мое прошлое, это не изменить. Но в будущем его нет.

Мы замерли, глядя друг на друга. Мгновение, когда души соприкасаются. Момент понимания, когда уходит недоверие и расцветает новое, восхитительное чувство. Еще не близость. Но уже предчувствие.

Новое.

– Рид, я…

Его шепот я погасила пальцами, положив ладонь на его губы.

Потом. У нас будет время для узнавания и приближения. Медленного или страстного, чувственного, дикого и нежного. Время, которое еще впереди. Рядом тяжело дышал спящий Коллахан, и я не хотела, чтобы важные слова были сказаны сейчас.

И поняв это, Фрейм кивнул.

Я снова свернулась в его руках, уткнулась носом в его шею.

И ощутила нежное прикосновение губ к своей макушке.

– У твоих волос цвет терпкого вина, Рид… Тебе подходит. Я от них хмелею… Я от тебя хмелею…

Его шепот едва слышен, но согревает лучше пламени.

У меня было так много вопросов, мыслей, догадок! Сказать, что Коллахан задумал нечто несусветное и совершенно сумасшедшее, разве можно так играть со временем? Надо все хорошенько обдумать…

Но я почему-то вместо этого я просто уснула.

А проснулась на хрустящих белых простынях в своей комнате. И как-то сразу все вспомнила – и вчерашний день с мамой, и ужасное отравление брата… И Фрейма.

Мельком удивилась, как это он пронес меня через все коридоры замка, а я даже не проснулась.

Комнаты, а значит, и весь замок, снова преобразились, и я расценила это как хороший знак!

Потянулась и, скатившись с кровати, бегом отправилась умываться и одеваться. Сегодняшний наряд был еще роскошнее – расшитый узкий лиф, длинные рукава, зеленая парча и золотые кружева, пышный подъюбник и туфли с пряжками. В дополнение – жемчужное ожерелье в несколько рядов и гребень, больше напоминающий корону. Безумно красивое, но такое же безумно неудобное платье. Но огорчать Коллахана, который радовал меня подарками, я не хотела, поэтому застегнула все пуговички и завязала все шнурки, воткнула гребень и вылетела из комнаты.

Солнце едва-едва выкатилось из-за гор, но все Правители уже собрались в кабинете Коллахана. И к моей радости, он тоже был здесь – сидел во главе стола, бледный, но вполне живой. Его шею закрывал платок, скрывая новый шрам. Фрейм скромно стоял в углу кабинете, почти сливаясь с тенью. Но когда наши взгляды встретились, его губы слегка изогнулись. И я ощутила себя счастливой.

– Мэрид! Доброе утро! Не хотел… тебя будить. – Коллахан радостно улыбнулся, и я кинулась к нему, прежде чем брат поднялся.

– Сиди, – шепнула я, целуя небритую щеку. Глаза у брата были совершенно больные, но он сделал вид, что это результат ночной попойки. Мол, отметил воссоединение с любимой сестрой. И никто не уличил брата во лжи.

Я села на свое место и внимательно осмотрела Правителей. Некоторые выглядели не лучше Коллахана. Яков вчера явно перебрал с крепким элем, а Димитрий, похоже, почти не спал. Габриэль тоже явилась, и к счастью – на человеческих ногах. Оценить свежесть лица Райана и вовсе не получилось, он сидел, опустив свой капюшон, и демонстрировал присутствующим лишь клубящийся под ним туман.

– Мэрид, ты прекрасно выглядишь! Тебе невероятно идет это платье, – похвалил внимательный Яков.

Димитрий сжал зубы, молча пожирая меня глазами.

– А вот у нас ночка выдалась знатная, – со смешком продолжил Яков, потирая взъерошенную макушку. С одной стороны его волосы примялись, а другой торчали вихрами. – Габи, а у тебя солома в волосах. Кажется, ты не заметила.

Райан поперхнулся чаем, Габриэль посмотрела на него и отчаянно покраснела. Димитрий презрительно скривился.

– Боги, Райан! У меня кружится голова от этого мельтешения под твоим капюшоном! Хватит прятаться. Мы все уже поняли, чем вы двое занимались ночью в овраге.