Он поднимался медленно, постоянно удерживая свой вес то на одной, то на другой руке. Сначала это было несложно, но света становилось все меньше, а потом Акайо, рывком подтянувшись, ударился головой о крышку. Сжал пальцы на рукояти меча, повис на ней, ожидая, пока погаснут вспыхнувшие перед глазами искры.

— Акайо? — беспокойно донеслось снизу.

— Все в порядке, — отозвался он. Нащупал ступеньку, попробовал осторожно опереться на нее. Та угрожающе заскрипела, накренилась, однако удержала. Поддалась крышка над головой, в колодец хлынул поток такого яркого света, что Акайо, привыкший к темноте, зажмурился, ослепленный. На миг обрадовался — выбрались! Но воздух был слишком затхлый, и, сумев открыть глаза, Акайо увидел над собой потолок, такой же серый, как тоннель, по которому они шли. Выбрался наверх, замер на миг, оглядываясь...

Отвернулся. Решил — подумаю об этом позже. Привязал конец веревки к основанию люка, крикнул вниз:

— Можно подниматься!

Сел на край, глядя в темноту, и все равно в поле зрения попадал серый прах, устилавший пол. Рядом с крышкой лежали два золотых кольца, и слишком живо представлялись переплетенные руки тех, кто носил эти кольца. От кого давно не осталось даже костей.

Акайо ждал, что первой поднимется Таари, и оказался прав. Протянул ей руку, помог выбраться из колодца. Думал, нужно будет поддержать, когда она увидит зал, но она, оглядевшись, только нахмурилась.

— Я примерно этого и ожидала, — передернула плечами. Заметила: — Могло быть хуже, если бы от них остались мумифицированные тела или скелеты.

Акайо кивнул в ответ.

Зал был длинным и светлым, один конец упирался в лестницу, по сторонам пол обрывался, резко становясь намного ниже. Несколько скамеек посередине, несколько серых колонн. И прах, смешанный с тем, что не истлело — украшениями, пуговицами. Акайо наклонился, поднял узкий прямоугольник, похожий на передатчик Таари. Следом потянулись нити наушников. Большой палец удобно лег на круглую кнопку, надавил.

В глухой тишине едва слышная музыка показалась оглушающей.

Таари протянула руку, Акайо передал ей плеер — вспомнил все-таки слово.

Они были когда-то такими же, как Эндаалор. Это уже была не теория, не вероятность ученого размышления, а зримый, ощутимый, грохочущий в маленьких наушниках факт. Акайо помог подняться Джиро и пошел вдоль зала, стараясь наступать туда, где не было праха. Оставшиеся вещи позволяли угадывать возраст умерших, кое-где встречались странные банки. Акайо подобрал одну, нашел на крышке круглый “ключ”. Нииша учила их открывать такие.

В нос ударил вкусный мясной запах, совершенно не сочетающийся с обстановкой. Акайо поставил банку обратно, огляделся.

— Они пытались здесь спастись, но это не помогло. Что-то убило их очень быстро, почти сразу, когда они пришли.

Подумал — прежде я не сделал бы вывод так быстро, и не стал бы озвучивать его. Раньше приходилось прилагать усилия, чтобы понять происходящее, осознанно складывать все мелкие детали в картинку. Теперь он мог достроить до целого даже самую странную ситуацию, которую прежде не решился бы вообразить. С одной стороны, раньше он всегда мог быть уверен, что увидел истину, с другой… С другой, сейчас было легче: накопленный опыт позволял понимать и принимать происходящее без усилий.

То, что он узнавал, могло удивлять, поражать, быть почти невообразимым, но это больше не причиняло боли. Внутренний слом, который преследовал его с начала жизни в Эндаалоре, наконец исчез.

— Я не знаю, что здесь было, — призналась Таари, подходя к нему. — Ни как использовали это место изначально, ни почему здесь надеялись спастись, ни почему это не помогло. У нас мало записей о катастрофе — если мы считаем, что видим ее следы.

— Тут рельсы, — сказал Иола, стоящий у края пола. — В книгах я много раз читал о поездах, возможно, это их станция?

— Метрополитен, — добавил Наоки, — помнишь? Как в книге про девушку, которая открывала любые двери.

Акайо слушал объяснения с интересом — эту книгу он пропустил, наверное, она была среди тех, что купил Иола на празднике Высадки. Сам подошел взглянуть на рельсы, похожие на колеи лежней, что делали возле штолен, только не деревянные, а стальные. Сказал:

— Тогда где-то будет поезд?

— Тогда где-то будет выход, — чуть резче, чем можно было ожидать, заметила Тэкэра. — Сначала мы найдем его, а потом все желающие вернутся и будут бродить тут хоть до пришествия предков!

— Кажется, уже не получился, — тихо сказал Тетсуи. Замолчал, не договорив, и никто не решился закончить фразу. Разве что мысленно.

Если Таари права, если основатели Эндаалора взлетели с этой же планеты и вернулись на нее, если Империя — потомки тех, кто чудом выжил после катастрофы, ждать возвращения предков бессмысленно. Они уже вернулись и даже привезли с собой Золотой век. Только не для Империи, которая стала с ними воевать, а для самих себя.

Они направились к лестнице, поднялись по ней вместе, а Акайо все еще думал — как так вышло? Если они были такими же, как эндаалорцы, если то, чему учили их в больнице, было их собственной историей, почему Империя потеряла изобретения прошлого? Если прямо под землей лежит куда более развитое прошлое, почему они ничего о нем не знают?

Наверное, они никогда не найдут ответа.

На середине пути лестница оборвалась, засыпанная обвалом, пришлось возвращаться. Все шли в молчании, погруженные в свои мысли, но те явно текли в одну сторону. Во всяком случае, они вместе спустились на рельсы, помогая друг другу. Углубились в темный тоннель, когда света стало совсем мало, положили друг другу руки на плечи. Акайо, в этот раз не первый, соразмерял шаг, чтобы не наступить на пятки идущему впереди Кеншину. Эта темнота словно была паузой в спектакле, временем небытия, позволяющим обдумать, осмыслить происходящее.

Акайо шел, улыбаясь. Ему не нужно было это время. Он хотел увидеть следующее чудо и мог его представить, он тоже стремился наверх, но взамен ясной цели выживания пришла другая.

Таари говорила, Эндаалор не может изменить Кайн. Акайо думал, что он один не сможет тоже, просто не хватит времени и сил. Теперь он знал, что делать. На самом деле, уже не первый день знал.

— Поезд, — сказала Тэкэра. — Он здесь, в темноте. Я найду, с какой стороны можно обойти.

Они ждали, прислушиваясь к шагам, звону металла, постукиванию. Потом вместе втянулись в найденную сбоку щель, как змея в нору, залезли в высокие двери.

— На ощупь мы все равно ничего не поймем, — сердито заметила Таари. Но бросить исследование не предложила.

Здесь тоже был прах и мелкие вещи, засыпанные им. Под пальцами скользила обивка длинных сидений, похожая на кожу, железные стены, гладкие стекла. У дверей Акайо нашел выступающий прямоугольник и долго ощупывал его, прежде чем решил, что это что-то вроде планшета, которым Таари пользовалась в Эндаалоре. Сбоку вдавилась в рамку круглая кнопка, экран посветлел, вспыхнул голубым.