Рисунок и слова не узнавались, в углу замигал крохотный значок пустой бутылки. Подбежала Таари, провела пальцем по тексту наверху. Он напоминал имперские символы, но только отдаленно, прочитать их Акайо не мог.

— Нужно сфотографировать, пока заряд не сел, — Таари спешно вытащила из рюкзака маленький аппарат, щелкнула дважды. Акайо увидел ее улыбку, странную, словно к огромному счастью примешивалась такая же огромная… Боль? Обреченность? Он не смог понять сразу, а потом экран мигнул и погас, снова оставив их во тьме.

— Идемте дальше, — через мгновение предложила Таари. — Здесь мы ничего не сможем сделать, а на следующей станции будет еще одна лестница. Может, не все они завалены.

***

Станция была во многом похожа на прошлую, здесь были те же следы пытавшихся спастись людей и так же разрушен путь наверх, но зато нашелся путь вниз. Лестница посреди зала привела сначала в длинный, заворачивающийся дугой коридор, а потом на еще одну станцию. На этот раз отличающуюся.

— Это… Дверь? — растерянно спросил Юки, трогая то, что скорее напоминало часть стены, отодвинутую на крохотных колесах. Там, где она прошла, прах был сдвинут, собравшись в целую гору.

— Это дверь, — подтвердила Таари, шагая через порог. — Гораздо интересней, куда она ведет.

Сначала она вела в такой же длинный коридор, глухой и серый. С другой его стороны тоже была дверь толщиной в шаг, приоткрытая едва-едва, словно с той стороны боялись, не ворвется ли что-нибудь в слишком широкую щель.

“Словно они держали оборону так долго, что уже не могли поверить в безопасность,” — подумал Акайо, пытаясь отодвинуть эту тяжесть еще хоть немного. Та сначала поддалась с трудом, а потом вдруг заскрипела и покатилась сама, звучно грохнув о стену.

— Осторожней, пожалуйста, — недовольно заметила Таари, даже не обернувшись. Она протиснулась в щель сразу, и теперь смахивала пыль с машины, очень похожей на эндаалорский компьютер. Акайо пошел вдоль стены, вместе с остальными изучая странное место. Праха здесь не было, воздух казался приятней, словно они уже вышли из-под земли. Кеншин скрылся за одной из множества белых дверей, позвал вскоре:

— Посмотрите, тут целый лес!

В очень темной и влажной комнате в самом деле оказался кусочек леса, но шумели в нем не листья, а узкие трубы, тянущиеся под потолком в разные стороны из этого зала. Акайо проследил одну из них, нашел конец в другой комнате, поставил под него ладонь. Кивнул, убеждаясь — маленький лес дышал для всего этого места.

— Бункер, — уверенно сказал Наоки. — Здесь прятались от катастрофы. И спрятались, раз потом открыли дверь.

— Но не все, — добавил Юки печально.

— Все бы не поместились, — отрезала Тэкэра. — Им бы не хватило ни еды, ни воды, ни даже воздуха. Хорошо, что они успели вовремя запереться.

Это было логично, но все же Акайо невольно поморщился от практичности подхода. Кто выбирал, кто должен выжить, а кто — умереть? И, кто бы это ни был, судя по тому, какую страну создали выжившие, он ошибся.

— Последняя проба чистая. Нацуи гений, ее технология правда сработала! Скоро мы снова сможем выйти наверх. Не думал, что это случится при моей жизни, и все-таки нам всем повезло. Мы не умрем под землей.

Громкий голос говорил на эндаалорском — почти на эндаалорском, искаженном, глотающим половину звуков, делая их похожими на язык Империи. Акайо, замерший, пока звучали слова, оглянулся, ища источник. Конечно, это был компьютер, за которым сидела Таари. Она подняла голову, предупредила:

— Я включаю продолжение.

Щелкнула чем-то.

— ...Мы не умрем. Но что ждет нас наверху? Мы восстановим Токио и будем жить, как раньше? Тогда пройдет сто лет, и снова кто-нибудь решит поиграть с тем, что не способен понять. У нас будет новая катастрофа, я предвижу это!

Голос стал тише, мужской, но высокий, он словно говорил сам с собой. Сейчас он молчал, хотя слышались шорохи. Акайо посмотрел вопросительно, Таари пожала плечами. Собиралась сказать что-то, но голос из прошлого заговорил снова.

— Мы должны придумать, как избежать ее. Решить сейчас, договориться и действовать. Я не хочу, чтобы моим детям пришлось выбирать так, как пришлось мне. Я хочу, чтобы они выжили.

— Аудиодневник, — сказала Таари, когда голос замолчал. У нее горели глаза. — Тут много записей, но большинство не запускается. Чудо, что машина вообще работает спустя столько лет, посыпалось только хранилище данных, даже не целиком!

— Запрет на новое, — дрожащим голосом сказал Тетсуи. — Он это имел в виду? Законы Империи.

Сжал кулаки. Тэкэра и Джиро одновременно положили руки ему на плечи.

— Они хотели спасти нас от своих ошибок, — заметил Иола.

— И создали новые, не лучше старых, — фыркнул Кеншин, накрыв ладонью шрам на своей щеке.

— Стоп, — Таари резко встала, прерывая их. — Может быть, все так и они придумали вашу Ясную Империю. А может быть, нет! У нас нет доказательств. Пока нет. Давайте искать дальше.

***

Они обыскали бункер вдоль и поперек, открыли все, что можно было открыть, включили все, что можно было включить, послушали и прочитали все, что можно было послушать и прочитать. Прямых доказательств так и не нашли, но во всех крепла уверенность — те, кто спрятались здесь, специально создали Империю. Технологии погубили их жизнь, и они решили создать новый мир без них, ограничить все возможности для изобретений. Иола показал плакат с человеком с катаной, сказал коротко:

— Вдохновились.

Казалось, даже он, самый спокойный, еле сдерживал ярость от того, что сделали их предки, желая своим потомкам лучшего. Из страха, мечтая о выживании, они забыли, что это не всегда равно жизни.

Никто не знал, сколько прошло времени, но когда они рассмотрели последние находки, в сон клонило всех. Собрались в большой комнате с множеством непривычно высоких кроватей, сварили рис, разделили его между собой. Съели жадно, только сейчас почувствовав голод, но молча. Они уже обменялись всеми возможными впечатлениями, а теперь просто пытались осознать, переварить узнанное.

Сказала вдруг Таари:

— Вот и следующая ночевка, а вы уже все рассказали. Значит, теперь моя очередь.

Помолчала, глядя куда-то сквозь них. Начала, как нырнула в омут:

— Моя мать была кайной. Она пришла в Эндаалор сама, и нет, она не искала смерти. Она искала спасения. Ваш император правит уже восемьдесят лет, вы видели его сына, изгнанного из дворца. Сугаваро Ичиро, принявший нас в своем доме, мог быть императором.

Взгляды скрестились на Акайо, он опустил голову, чувствуя, как вспыхивают щеки. Он думал, она сказала им раньше!

К счастью, Таари продолжала говорить, отвлекая от мыслей о том, что рядом с ними сидит внук Императора.

— У принца был свой двор, люди, близкие не по крови, но по уму. Моя мать родилась в семье чиновников, ее с детства готовили как невесту будущего императора, но она стала его другом. Мейдо Сакура, слабая девочка с сердцем, любившим весь мир, и умом, отказывающимся принимать на веру все, что ей говорят. Они были похожи — как и еще многие, кого Ичиро собрал вокруг себя. Например, Симото. Она назвала эту фамилию, Мейдо, и я узнала сразу. Их всех звали так, юношей и девушек, составляющих свиту принца. Свободные умы, в его павильоне они говорили то, за что во всей остальной Империи казнили.