– Я потерял ее… Я больше ничего не слышу, – чуть не плача, произнес Степан.

– Спасения не будет… – то ли спрашивая, то ли утверждая, молвила Марианна, сжимая ладонь Константина.

И он в этом чужом, разваливающемся на глазах сне почувствовал прилив счастья – в час отчаяния это было до безумия странно и нелепо, но он не пытался анализировать, без всяких умозаключений он совершенно точно знал, что причина тому – Марианна, ее рука, их нечаянная близость, и жалел лишь об одном – о том, что скоро и счастье, как и все на этой и той стороне, канет в черную дыру.

Мир трещал по швам. Потолок, как тяжелый гидравлический пресс, опускался все ниже, сетчатая пелена обволакивала воздух, затуманивая видимость, не давала дышать.

– Любопытно, что наступит раньше: мы задохнемся или нас раздавит? – попытался сыронизировать Константин.

– Братцы! Кто это? Кто говорит? – вновь возбудился Степа, тщательно навострив слух.

В тот же миг гирлянда на потолке погасла, грянул гром, потолок разломился пополам, и тяжелый черный свод обрушился наземь, словно заколачивая сон Грегора из далеких недр, как крышку гроба.

* * *

Ветер поднялся снова. Но шипы гаффов плотно врезались в ствол, на давая арбористу упасть. Валера разрывался между диктуемой разумом необходимостью скорее завершить работу и подгоняемым любопытством желанием узнать, что на самом деле происходит в доме напротив. Адреналин, ветер и риск удерживали Валеру на высоте. Он упорно ждал, однако после прихода троицы дом словно впал в спячку: свет в окнах замер, ни шороха, ни звука. Валера начинал терять терпение и интерес.

Тем не менее вскоре его упорное бдение было вознаграждено, да еще как! По темной аллее вдоль сосновых колонн к коттеджу приближались новые гости.

– Оба-на! – Валера даже присвистнул. – Кого я вижу!

Вначале в поле его зрения попала инвалидная коляска, в которой сидела светловолосая девушка. Коляску эту катил, держа за приспособленные сзади ручки, молодой человек с пышной рыжей шевелюрой. Лицо его мелькнуло на мгновение еще до поворота на аллею, после чего он стал виден лишь со спины. Но Валере с его сверхнаблюдательностью хватило и беглого взгляда, чтобы узнать в сопровождавшем девушку-инвалида человеке того самого наглеца вора, укравшего телефон.

Праведное негодование и азарт охотника затмили все «за» и «против». Впервые Валера оставил недоделанной работу, бросил без присмотра хилое подпиленное дерево, но представившийся шанс нельзя было упускать. «Я ненадолго, всего на чуть-чуть», – говорил он себе или, вероятнее всего, дереву, когда в ускоренном темпе спускался вниз. Он, освободившись от альпинистского снаряжения, покинул вверенный ему пост, не забыв прихватить рюкзак на всякий случай. Валера, повторяя как мантру: «Я ненадолго, всего на чуть-чуть», прошел через незапертые ворота соседнего участка и, двигаясь по аллее, вскорости достиг странного дома.

И тут же его взяла оторопь – у самых дверей дежурил огромный пес с выдающейся челюстью, черный как смоль и жутко лохматый. Пес сидел на земле, будто врос в нее тяжелым задом, и напоминал одну из химер парижского собора Нотр-Дам. Бежать было поздно, да и некуда. Валера медленно шел вперед. Боковым зрением приметил у за ближайшими кустами три темные тени. Они жалобно поскуливали и жались друг к другу. Валера сделал шаг, другой – пес глядел в оба, но с места так и не тронулся. Двери распахнулись у Валеры перед носом, и он очутился внутри. А пес, не менее странный, чем дом, остался снаружи, продолжив стращать пугливые тени.

Резкий свет ударил в глаза. Огромный зал, погруженный в тишину, настораживающую, необъяснимую, болезненную. «Где гости? Где хозяева дома?» – вопрошал сам себя Валера. И ответ нашелся, достаточно было взглянуть под ноги. Пол в зале устилали тела, рядом разбросана пластиковая посуда. Первая мысль – вызвать полицию. Валера механически нащупал карман – естественно, в нем не оказалось мобильника. «Но где же воришка? Где девушка в коляске?» Коляска сразу попалась на глаза – стояла у дальней стены, – но девушки в ней не было. Валерий решил осмотреться. Для начала прощупать у людей пульс, возможно, не все еще потеряно. Но в ход его мыслей неожиданно вторгся резкий звон – столь чудно́й в мертвой тишине страшного дома. Немыслимо то, что он узнал этот звук – мелодия звонка на его телефоне была стандартным рингтоном, многие устройства китайского производства звучат точно так же, – но что-то подсказывало Валере – именно сейчас он слышал свой телефон.

Валера быстро последовал в направлении звука. Мобильник обнаружился слева от входа, дисплей высвечивал имя – звонил Сергей, но Валера, вместо того чтобы сообщить товарищу о происшествии в доме, сбросил вызов – рядом на полу лежал рыжий воришка, недвижимый, как и остальные. Валера расстегнул парню ворот и, нащупав пульс, принялся трясти его что есть мочи:

– Эй, чудик! Очнись! Просыпайся! Кому говорю!

Парень пошевелился, веки его дернулись, он продрал глаза и резко поднял корпус. Пару секунд он пялился на Валеру, не в состоянии взять в толк, кто перед ним и где он сам.

– Ты украл мой телефон, помнишь? – решил внести ясность Валера.

Парень вспомнил и, как ни странно, обрадовался, расплывшись в подкупающей улыбке:

– Ты, ты! Это ты сидел на дереве! Твой телефон и ты! Ты спас меня! Надо срочно будить остальных, иначе – смерть!

Парень тараторил, вернее, бредил как умалишенный, но против того, чтобы разбудить остальных, Валера ничего не имел (а вдруг кто из них окажется разумнее чудно́го воришки и сможет внятно объяснить, что к чему?). Степа молнией сделал круг по залу в поисках застрявших в безумном сне товарищей. К счастью, те быстро нашлись – все, кроме Марианны, он так же, как и Валера, увидел пустую коляску. Не прошло и минуты, как общими усилиями Степы и Валеры цыганка Мала, Константин и Аким были выдернуты из сна. Аким, ни слова ни говоря, метнулся к обнаруженному им на полу Пашке – его сердце билось, но очень, очень медленно.

– Он еле дышит, – сказал Аким, принявшись за обследование остальных спящих.

– Где Марианна? – тут же спросил Константин.

– Не знаю, – ответил Степа, жестом указав на пустую коляску.

– Плохо, очень плохо, – хватаясь за голову, произнес Константин. – Она у него. И будьте уверены – он запустил Вихрь!

– Кто запустил? Мы же вроде вырубили психа? – спрашивал Степа, все еще не понимая.

– Вырубили, но не его, а проекцию, то есть ту его часть, что контролировала сон.

– А сам он где?

– Думаю, наверху, в зеркальной комнате, там, где я его застал. – Константин кивнул в направлении лестницы, ведущей на второй этаж. – Там он подключается к Вихрю, управляет им.

Валера слушал, стоя в сторонке. Его надежды найти разумное объяснение случившемуся летели в тартарары. Наконец, решив, что пришло время заявить о себе, Валера подошел ближе и вмешался в беседу:

– Я, конечно, дико извиняюсь, но кто-нибудь мне объяснит, что за чертовщина тут творится?