– Ты что, трус? – удивлённо произнесла Ирина.

Мартин возмутился.

Он и сам не считал себя трусом, и поступков, дающих повод кподобным обвинениям, не совершал. Возможно, он и на рожон лишний раз не лез,но…

– Зачем? – воскликнул он. – Если мы ничего не можем изменить– зачем выяснять?

Во взгляде Ирины явно промелькнуло сожаление.

– А зачем ты меня искал?

– Хотел тебе помочь… спасти тебя. – Мартин неловкорассмеялся. – Ну, допустим, ты мне понравилась.

– И всё?

– Абстрактным любопытством, где ты и что делаешь, я нестрадал!

Похоже, Ирина растерялась. Для неё мир ещё был ярок и молод,поступки не требовали обоснований, а глупости – оправданий.

– Жалко, – сказала она. – Извини…те. Я зря вас вытащила наБеззар.

– Ира, я хочу, чтобы ты вернулась на Землю, – сказал Мартин.

– Со временем я вернусь, – сказала Ирина. – А сейчас…извини. Утром мы отправляемся в мир ключников.

Вечером, когда голубое солнце опустилось к горизонту, Мартинсидел у входа в деревянную пирамиду, выделенную им с Ириной для ночлега.Вздыбившиеся волны, пронзённые солнечными лучами, казались причудливым экраном,демонстрирующим видовой фильм из жизни Беззара. Всё так же скользили в синейсубстанции неясные тени – только теперь, на просвет, у них были хорошоразличимы пучки жгутиков. Дикие «звери»? Домашние «животные»? Стада «скота»?Промысловые «рыбы»? Всё одно – простейшие… У самого дна раскинулись деревья –погребённые под слоем субстанции, но тем не менее поразительно похожие наземные. Мелкие бактерии крутились между ветвей… паслись?

Мартин меланхолично отхлёбывал из фляжки – там уже осталосьсовсем чуть-чуть коньяка – и вспоминал какую-то читанную в детстве популярнуюкнижку. Юные герои, попав внутрь человеческого организма, подружились слейкоцитами, сражались с бактериями, путешествовали по внутренним органам, непренебрегая даже кишечником… в общем, вели познавательную и увлекательнуюэкскурсию.

Сражаться Мартину, слава Богу, не приходилось. К самой идеедраться с огромной амёбой он относился крайне скептически. А вот экскурсиявышла презанимательная.

– Не помешаю? – вкрадчиво спросили из-за спины. Беззарийцыпередвигались очень тихо. Оглянувшись, Мартин решил, что видит Павлика, иприглашающе махнул рукой.

– Алкоголь? – поинтересовалась амёба. – Для возбуждениямыслительной деятельности?

– Скорее для торможения, – признался Мартин. – Употребляете?

– Что ты, у нас свои методы! – бурно возмутилась амёба. –Другие дозировки, другие вещества… – Прозрачный бурдюк мягко опустился рядом сМартином и добавил: – Если не возражаешь, я повышу количество медиаторов всинем лабиринте.

– Пожалуйста, пожалуйста! – согласился Мартин. Он всегда былтерпим к чужим слабостям, поскольку любил свои.

Некоторое время Мартин полоскал губы в коньяке, а амёбапобулькивала. То ли в процессе выработки «медиаторов», то ли по инымфизиологическим причинам.

– У тебя осталось очень мало алкогольной жидкости, – заметилПавлик. – Ты прибыл почти без имущества.

– Так получилось, – признал Мартин.

– Давай ёмкость. – Амёба вытянула ложноручку.

Мартин поколебался, но фляжку дал.

Тонкий прозрачный щуп скользнул в горлышко, коснулсяжидкости, отдёрнулся. Некоторое время амёба размышляла, потом сказала:

– Тут вовсе не чистый алкоголь. Тут много примесей. Онинужны?

– Они приятны, – ответил Мартин.

– Это труднее… – признался Павлик. Но фляжку не вернул. Побесцветному телу прошла дрожь, мутные вихри распустились между органеллами,потянулись к щупальцу – и потекли во флягу. Как зачарованный Мартин наблюдал заживым самогонным аппаратом. Принял из ложноручек флягу, подозрительно принюхался.Посмотрел на амёбу.

– Состав совершенно не изменился, – сказала амёба. – Пей.

Мартин колебался.

– Ты брезгуешь? – удивилась амёба. – Но вы поглощаете плотьживых существ, сок растений, выделения насекомых… чем хуже эта жидкость?

– Ты разумный, – мрачно сказал Мартин. – Это… как-то… что-токаннибальское…

– Поверь, двести граммов массы я теряю безболезненно, –сообщила амёба. – Кстати, вы же ели суп?

Мартин вспомнил поданный им на обед суп-пюре. Очень похожийпо вкусу на сваренный с хорошей свежей говядиной гороховый, с похрустывающимикомочками – то ли сухариками, то ли овощами… И мясо на второе – жирноватый, номягкий и без жил кусок вырезки…

– О Господи… – только и сказал он. – Так вы синтезируетепищу из своих тел?

– Так проще всего, – признался Павлик. И гулко захохотал.

Наверное, этот смех и заставил Мартина поднести фляжку кгубам и сделать хороший глоток.

«Ахтамар». На зависть лучшим армянским виноделам.

– Я не смогу синтезировать пищу или еду по твоим описаниям,– сообщила амёба. – Но по образцу – легко.

– Ирина знает, что она ест? – спросил Мартин.

– Конечно. Она понимает. К тому же только таким образом мыможем обеспечить вам защиту от нашей воды.

Мартин смирился и ещё раз глотнул коньяка. Сказал:

– Плевать. Завтра я отправляюсь домой. А вы – летите бомбитьключников.

– Мы вовсе не намереваемся их бомбить, – возмутился Павлик.– Так… лёгкая угроза, если потребуется. Вначале надо разобраться в ситуации.

– Глупо, – изрёк Мартин. – Глупо и безрассудно. Ну с чего вывзяли, будто транспортная сеть уже существовала, была разрушена и этоповторится?

Ложноручка мягко похлопала его по плечу.

– Посмотри на наш мир, Мартин.

Мартин посмотрел и сказал:

– Я только этим и занимаюсь весь вечер. Что я долженувидеть?

– Подумай. Что тебе кажется странным и ненормальным?

– Вы, – не раздумывая ответил Мартин.

– А ещё? А почему?

– Не бывает разумных одноклеточных! – выпалил Мартин. – Немогли они… вы возникнуть! Тем более на вашей планете есть многоклеточныерастения!

Прозрачный бурдюк покивал верхней частью туловища и сказал:

– Всё верно. Не могли мы возникнуть самостоятельно. Мы былисозданы искусственно.

Мартин отставил флягу, посмотрел на Павлика – словно понималмимику амёб. И спросил: