Стоял морозный осенний день, ярко светило солнце.

Несчастье случилось примерно в четыре часа дня. Полунин пересказывал свой разговор со следователем, но вдруг замолчал и, застонав, обеими руками схватился за живот. Лицо его побледнело, на лбу выступила испарина.

– Что случилось, Иваныч? – обеспокоенно крикнул Болдин.

– Прихватило что-то.

– А ты обезболивающее принимал? – спросил Шакирыч.

– Принимал, – еле выдавил из себя Полунин. – Все утро принимаю.

– Где мы, Славка? Далеко до ближайшего города? – спросил Шакирыч.

– Судя по карте, километров через пять должен быть небольшой городишко… То ли Серовск, то ли Серновск.

– Славик, дави на педаль.

Но Полунин уже не слышал ни их голосов, ни рева машин.

Несколько секунд он корчился, хрипя на заднем сиденье, затем, уткнувшись лицом в кожаную обивку сиденья, затих, изо рта у него пошла пена.

– Господи, – испуганно произнес Шакирыч, смотря на Полунина, – неужели все кончено?

Темные круги, плывшие перед глазами Полунина, становились все ярче и светлее. Наконец они образовали один светлый круг, в центре которого возникло лицо молодого мужчины с белой шапочкой на голове.

Лицо было серьезным и улыбающимся одновременно.

– Ну вот, сознание вернулось. Теперь будем ждать, когда вернется аппетит, а дальше выздоровление пойдет быстрыми темпами.

Полунин нахмурился, вглядываясь в невысокого молоденького паренька, склонившегося над ним.

– Где я? – спросил он.

– В больнице, уважаемый, – весело ответил паренек. – Больница у нас провинциальная, довольно-таки скромная. Но операцию мы вам сделали как надо.

– Кто делал? – спросил Полунин.

– Я и делал, – весело ответил парнишка.

– Похоже, первая в жизни, – усмехнулся Полунин.

– Третья, если честно, – сознался парень. – До этого, когда я учился в Москве, только ассистировал.

Полунин поднял голову и посмотрел на свой живот. От солнечного сплетения до низа живота по центру была приклеена белая широкая марлевая полоска.

– Ну ты меня и распахал, парень, – произнес Полунин.

– Иначе было нельзя, большой объем операции.

– И сколько я после этого проживу? – спросил Полунин.

– Надеюсь, что долго, – так же весело ответил хирург. – Потому что раньше аппетита к вам вернулся юмор, а это добрый знак.

– А что ты у меня там нашел? – спросил Полунин.

– Скажу сразу, чтобы вы не волновались, – серьезно произнес врач, – биопсия раковых клеток не показала. Мы диагностировали у вас болезнь Крона. Она не так часто встречается. При ней происходит опухание кишечника, он покрывается язвами. Все это ведет к непроходимости пищи, а следовательно, к страшным болям, которые вы испытывали. Пришлось удалить вам часть пораженного кишечника, так сказать, упростить немного конструкцию, – парень снова улыбнулся.

– От чего она возникает? – спросил Полунин.

– Причины могут быть разными. Стрессы, например, физические травмы, – ответил врач. – Судя по наколкам на вашем теле, стрессов и, наверное, физических травм в вашей жизни было предостаточно.

Полунин взглянул на врача уже более внимательно. За всей этой показной веселостью в парнишке угадывался человек серьезный и проницательный.

– Да, было дело, – ответил Полунин. – Я тяжело сидел, как ты говоришь, со стрессами и травмами.

– Ну вот, надеюсь, что теперь все у вас пойдет нормально. По крайней мере, там в коридоре сидит целая толпа людей, которые переживают за вас и хотят, чтобы у вас было все хорошо.

Парнишка улыбнулся и, отойдя от кровати Полунина, пошел к выходу из палаты.

– Вообще-то вам нужен покой, но одного человека я могу впустить, если вы хотите.

– Валяй, – добродушно ответил Полунин. – Выбери на свой вкус одного из них, коль ты говоришь, что там целая толпа.

Врач вышел из палаты, почти сразу же дверь снова открылась, и вошла жена Полунина – Анна. Владимир удивленно посмотрел на нее и спросил:

– Ты откуда здесь? Кто тебе сказал? Когда ты успела приехать сюда?

– Мне Славка с Шакирычем позвонили, – ответила она, присаживаясь на стул рядом с его койкой. – Долетела самолетом до областного центра, а там меня встретил Славка на машине и привез сюда. Ты просто очень долго был без сознания.

– Да, – задумчиво произнес Полунин, – очень долго. Но теперь, кажется, я пришел в себя. И кое-что понял, а кое-что оценил заново.

– Что, например? – улыбнувшись, спросила Анна.

Полунин, взяв руку жены в свою, ответил:

– А то, что мне больше не стоит никуда уезжать от вас с Антошкой.

Анна крепко сжала его руку.

– А мы тебя больше никуда и не отпустим.