– Определитель, – произнес он вслух, – телефонный определитель номера. Я видел у Таньки на столе такой аппарат.

– Ну и что? – удивленно произнесла Рита, наливая себе еще виски. – Папа любил достижения техники, он вполне мог ей его купить.

«Значит, Танька вычислила мой адрес по телефонному номеру. Это сделать легко, такой же трюк проделали Шакирыч и Славка. После этого она сообщила адрес киллерам. Но вряд ли она передала эти данные непосредственно Багрову. Ведь он мне сказал, что сам получил адрес от какого-то шефа. Значит, Танька передала адрес кому-то еще, а уже тот – Багрову. Кто это мог быть? Человек из администрации? Но ведь Слатковский скрывал свои отношения с Танькой».

Рита налила себе еще виски. Он подошел к ней и взял со стола бутылку.

– По-моему, тебе хватит.

В глазах Риты вдруг вспыхнула ярость.

– Отдай! – крикнула она. – Кто ты такой, чтобы меня воспитывать! Даже папочка, если бы он воскрес, не посмел бы со мной этого проделать.

– Я не папа, – произнес Полунин и, вырвав у нее стакан с виски, выплеснул его содержимое на ковер.

– Сволочь! – вскричала Слатковская и, вскочив, ударила кулаками Полунина в грудь.

Собака, дремавшая на кресле, вскочила и залаяла. Но Владимир спокойно и уверенно обнял Риту, крепко прижав ее к себе.

– Успокойся, прошу тебя, успокойся.

Реакция Риты сменилась мгновенно – вспышка ярости угасла, она вдруг расплакалась, обмякнув в руках Полунина. Он усадил ее обратно на диван, не выпуская из своих объятий.

Слатковская некоторое время что-то бессвязно говорила, уткнувшись ему в плечо, и, постепенно успокоившись, заснула.

Владимир осторожно уложил ее на диване, подложив под голову небольшую подушечку, потом принес из соседней комнаты плед и укрыл им спящую.

Он взял со стола бутылку, чтобы вылить ее содержимое в раковину, но потом, раздумав, поставил ее обратно.

«Нет, пожалуй, это не то, – подумал он, – надо, чтобы она сама захотела избавиться от этой дряни».

Он еще некоторое время стоял и смотрел на спящую женщину, затем, повернувшись, пошел к выходу.

Собака вскочила со своего места и побежала вслед за Полуниным. Пес, стоя в коридоре, внимательно наблюдал, как Владимир выходил из квартиры.

* * *

Владимир припарковал красную «Ниву» недалеко от салона и, выйдя из машины, направился в заведение Татьяны Коробковой.

Татьяна была одна, она сидела за своим рабочим столом и, нацепив на нос изящные очки, просматривала какие-то бумаги.

– Здравствуй, Танюша, – улыбнулся Полунин и, подойдя к ее столу, уселся на свободный стул.

– Володя! – подняв глаза на Полунина, с удивлением произнесла Татьяна. – Ты здесь? Я… Я, честно говоря, не ожидала…

– Вот пришел отдать тебе ключи от «Нивы». Спасибо, ты меня очень выручила, – все так же улыбаясь, произнес Полунин. – Правда, много пользоваться ею не пришлось, меня все больше на чужих машинах возили, но все равно спасибо.

– Ну что ты, что ты, – ответила Таня, – рада была тебе… помочь.

– Кстати, извини меня за тот дебош, который устроили здесь омоновцы, когда они бегали за мной.

– Ты с ними разобрался? – спросила Татьяна.

– Это было небольшое недоразумение, – ответил Полунин, – мы его уладили. Не сразу, но уладили. Поэтому я теперь ни от кого не скрываюсь и могу ехать домой.

– А как же это тебе удалось? – удивленно произнесла Татьяна.

– Долго рассказывать, – ответил Владимир. – Если коротко, то вчера меня у квартиры, где я сейчас обитаю, поджидали два головореза. У них были планы увезти меня за город и закопать там, где-нибудь в лесочке. Но им не повезло, сейчас они оба дают показания в прокуратуре. Они оказались очень разговорчивыми ребятами, прокурор, не вдаваясь в подробности, сообщил мне, что эти двое выдали уже столько информации, что он вполне может снять с меня всякие обвинения.

Лицо Татьяны потихонечку вытянулось от удивления. Когда Полунин закончил, она тяжело вздохнула и сказала:

– Ну что ж, я очень рада за тебя, Володя. Надеюсь, ты не уезжаешь прямо сейчас?

– Нет, еще побуду пару деньков в городе и перед отъездом зайду к тебе, а сейчас, извини, мне некогда. Спешу на очень важную деловую встречу. Кстати, можно, я от тебя сделаю один звонок?

– Да, пожалуйста.

Татьяна подвинула к нему телефон.

– Извини, пожалуйста, это очень… официальный разговор.

– Да-да, конечно, о чем речь.

И, встав из-за стола, Татьяна вышла из кабинета. Полунин быстрыми движениями раскрутил корпус телефонной трубки и прикрепил к мембране маленький «жучок».

Затем он положил трубку обратно на рычаг и вышел из кабинета. Татьяны в коридоре не было, поэтому Владимир, не попрощавшись с ней, вышел из салона и, пройдя по улице метров десять, уселся в темно-синюю «БМВ».

На заднем сиденье иномарки сидел Славка с надетыми на голову наушниками. Рядом с ним, на заднем сиденье, лежал раскрытый чемоданчик с аппаратурой для прослушивания.

– Ну что, ты поймал сигнал?

– Поймал, поймал, – произнес Славка.

Он поднял руку, прося тишины в салоне, и, быстро сняв с себя наушники, передал их Полунину.

Когда Владимир надел их, до него донеслись обрывки разговора: -…Он мне сам сказал, слышишь, сам сказал, – кричала Коробкова, – что двое твоих людей, которые его поджидали в подъезде, сейчас в прокуратуре дают показания, у них ничего не получилось, слышишь, они не смогли его убрать… Что мы теперь будем делать?!

– В первую очередь мы должны успокоиться, – ответил Татьяне мужской голос, – я тебя прекрасно понял и постараюсь все выяснить, а ты пока собирай вещи и быстро езжай ко мне, расскажешь все подробности…

Связь оборвалась, видимо, мужчина положил телефонную трубку.

– Ну и кто это был? – спросил Славка у Полунина.

– Голос с того света, – ответил ему Владимир.

* * *

Дверь в кабинет Гришаева открылась, и на пороге появился улыбающийся розовощекий Краснов.

– Ну что, важняк? Как твои дела?

– Да так, чуть-чуть белее сажи, – сказал Гришаев. – Чем ты порадуешь?

– Да, в общем, порадовать особо нечем, но пара веселых эпизодов есть, – произнес Краснов, присаживаясь.

– Ну выкладывай.

Гришаев стряхнул пепел в пепельницу и, откинувшись на спинку стула, приготовился слушать руоповца.

– Объявились Евневич с Капновым.

– Здорово! – воскликнул Гришаев и уже более деловито спросил: – Живые?

– Живые, но, по-моему, нездоровые. Во всяком случае, один из них точно болен, – ответил Краснов.