– Мне нужно было скрыться от тебя, Петь. Нужна была защита, – посмотрела ему в глаза, задирая голову вверх.

Боже! Я и забыла, каково это чувствовать себя маленькой и беззащитной рядом с ним, таким высоким и сильным. Все эти годы я могла рассчитывать только на себя. У меня даже не было возможности расслабиться. И сейчас впервые с момента нашей встречи я испытывала настоящее наслаждение от тех эмоций, что пробуждались вблизи мажора, от его мощи и мужской привлекательности.

– От меня? – спросил он, напряженно.

В вечернем освещении его глаза казались совершенно черными, лишь отблеск фонарей в радужках выдавал его эмоции.

– От тебя, – сказала твердо.

– Блядь, Наташ, – выдохнул шумно. – Но почему?

Его ноздри раздувались, и он заиграл желваками.

– Я все сказала в нашу последнюю встречу. Ты разбил мне сердце, ударил по самому больному, и доверять я тебе просто не могла. Ты лгал мне, Петь. Смотря прямо в лицо лгал. Никакая любовь не способна была помочь закрыть глаза на случившееся.

– Но выйти замуж, чтобы спрятаться от меня! – воскликнул он, и мне даже показалось, что его затрясло.

– Иначе ты не оставил бы меня в покое, верно?

– Не оставил, – твердо сказал мажор, долго всматриваясь в мое лицо, а затем взял меня за руку, и мы пошли дальше по парку, допивая чай.

Я видела, как он напряжен и задумчив. Петя явно хотел спросить меня о чем-то, но почему-то не решался. А я и так рассказала слишком многое.

– Так как же ты жила с тем, кого не любила? – наконец-то решился задать этот вопрос.

– Все просто, Петь, – вырвала свою руку из его ладони и, добежав до мусорки, выбросила пустой стаканчик в урну и вернулась к Державину. – Мы и не жили вместе, – боялась посмотреть ему в глаза, ожидая увидеть там гнев. Казалось, что он после этого разочаруется во мне.

И так было бы лучше… Державину не пришлось бы ломать свою жизнь ради призрачной надежды, а мне – учиться жить заново с дырой в груди.

– Договорной брак? – не дождавшись от меня ответа, Петя усмехнулся. – Как же он согласился на это? Я понимаю, для чего это нужно было тебе, но ему?

– У него тоже была своя выгода.

– Что, блядь? Пониженный процент по ипотеке? Или что? Я не врубаюсь! – теперь мажор явно выходил из себя. – Я понимаю, ты бы заплатила ему, но… – тут Державин осекся, и улыбка сошла с его губ. – Ты говорила, что тебе помогли, верно?

– Больше я ничего не скажу, – поспешила пройти вперед.

– Нет, Наташ, давай вывали на меня всю правду. Я хочу понимать, кто у меня за спиной помогал тебе в то время, как я поднял на уши всю страну, чтобы вернуть тебя.

– Петь, ну к чему это сейчас? Восемь лет прошло…

– Кто это? Отец? – сжал он плотно челюсти, а я лишь опустила взгляд ниже, упершись взором в широкую грудь.

Сеять раздор между отцом и сыном больше, чем уже было между ними, я не собиралась. Но обманывать и отрицать причастность Державина-старшего тоже не стала.

Он связался со мной в день переезда и предложил стопроцентный способ избавиться от его сына, и я согласилась, понимая, что все будет напрасно, когда он начнет меня преследовать на новом месте.

– Он, да? – с горечью спросил он. – Сука! – выругался он. – А сам делал вид, что помогает искать тебя, – усмехнулся он. – Но цель у него была не помочь вернуть тебя, а избавиться раз и навсегда.

Я несмело посмотрела на Петра, на его лице отображалась целая буря эмоций. Гнев, отчаяние и безысходность.

– Что он пообещал Агееву? – дышал тяжело.

– Деньги, и обещал поспособствовать с переездом в Штаты. Не злись на него, пожалуйста, – подошла к Петру ближе, практически не оставляя между нами свободного пространства.

– Да что он знает о том, как лучше? Ну избавился он от тебя, сделал меня несчастными и окончательно потерял. Меня же там без тебя совершенно ничего не держало. Что в итоге имеет он?

– Прости его, Петь, – посмотрела на блондина снизу вверх. – У нас просто не было шансов. Всё оказалось против нас.

– Нет, Мотылек! Я был за нас, и я бы вгрызался в землю, лишь бы вернуть тебя, – коснулся костяшками пальцев моей скулы, задержав взгляд на губах. – Если бы ты только дала мне шанс…

– Хочешь сказать, за восемь лет ты все еще ждешь того самого шанса от меня?

Пульс участился, и во рту пересохло от волнения. Не мог же он быть таким же ненормальным, как и я. Не могла я ему запасть так глубоко в душу, чтобы он спустя столько лет думал обо мне. Ведь Державин, в отличие от меня, продолжил встречаться с другими, даже жениться собирался.

– Знаешь, Нат, и сейчас мне кажется, что этот шанс мне нужен даже сильнее, чем прежде.

Глава 92

Ната

– В-всё-о-о хо-о-рошо? – присела мама напротив, наблюдая за тем, как я ковырялась в каше.

– Думаю о том, как оставлять тебя одну, – тяжело выдохнула.

Ночь прошла как в тумане. Я снова и снова мысленно прокручивала разговор с Державиным, а потом думала, что сейчас не время ворошить былое. Ведь у меня на кону работа мечты, да и его карьера, окажется, под ударом из-за меня. Поэтому в голову не приходило ничего иного, как оставить все как есть, несмотря на то что сердце от подобных мыслей обливалось кровью.

– Я в пор-я-а–адке. И То-о-оля, – замешкалась она, а потом здоровой рукой нырнула в карман халата, вынимая оттуда бархатную коробочку. – Во-от, – поставила она ее на стол.

Я смотрела на красный бархат, и внутри меня что-то встрепенулось. Нежное, волнующее, легкое, но в то же время это чувство оказалось настолько сильным, что на пару мгновений у меня перехватило дыхание.

– Неужели это?.. – кивнула на коробочку. – Можно? – подняла на маму глаза.

Она казалась смущенной, и я видела, что она нервничает. Ей явно было важно услышать мое мнение.

– Да, – ответила она.

Дрожащими руками я взяла коробочку и осторожно открыла крышку, увидев изящное золотое колечко с небольшим прозрачным камнем посередине.

– Как красиво, – дух перехватило от нахлынувших эмоций.

Глаза защипало только от одной мысли, что моя любимая и самая лучшая мама на свете наконец-то счастлива. После всех тех горестей, что ей пришлось пережить, она нашла любовь и покой.

– Ты согласилась? – взглянула на неё, явно переживающую за мою реакцию.

– Ска-а-азала по-о-одума-аю, – смутилась она.

– Почему? Ты его не любишь? – я видела,