А у меня прострелило в груди от отчаяния в его голосе.

– Но сейчас ведь у тебя все хорошо, верно? – смотрела ему в глаза высоко задрав подбородок. В груди жгло так, что хотелось кричать. Наверное, я никогда не смогу забыть его.

– Нет, не верно! – резко обрубил меня. – Хуево все! Суррогат! Не настоящее! – больше не контролировал себя.

– Тогда мне очень жаль тебя, – сдержалась, чтобы не расплакаться. Сама не могла принять других, но и ему довериться не получалось. – Надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь найти свое счастье. А пока просто оставь меня в покое.

Развернулась и пошла к лестнице, не оборачиваясь. Удары сердца отдавались громким стуком в висках, под ребрами пекло, и каждый вздох давался с трудом. Но не успела я выйти на лестничный пролет, как Державин поймал меня за руку, резко притянув к себе и обнимая за талию. Сердце ухнуло от страха, когда он накрыл мое горло ладонью так, что я была вынуждена посмотреть на него. Сердце замерло, когда заглянула в его почерневшие глаза, наблюдая, как широко раздуваются его ноздри.

– Только с тобой я буду счастлив, – взглядом окинул мое лицо и задержал взор на губах.

В висках запульсировало, когда Державин как в замедленной съемке наклонился, прижавшись своим ртом к моему.

Глава 89

Ната

Прикосновение мягких губ, теплое дыхание и язык, проскользнувший в мой рот сквозь преграду зубов. Сердце замерло в груди, как и все жизненные функции в организме. И лишь когда забытый и в то же время настолько знакомый вкус наполнил рот, во мне все всколыхнулось. Отзываясь на осторожные ласки и крепкие прикосновения.

Петя ласкал меня губами и осторожно гладил мой язык своим, и было в этом что-то забытое и настолько волнующее, что у меня перехватило дыхание. Нужно было его оттолкнуть, сопротивляться, но во мне будто закончились все силы, и я не просто не прекратила это, а поддалась, отвечала на его поцелуй, погружаясь все в большую пучину страсти.

Сначала несмелые, движения губ и языка становились более глубокими, откровенными, все сильнее затягивая в чувственный водоворот. Он уже не спрашивал разрешения на поцелуй, а завладел мной и моим ртом, вылизывая его изнутри, превращая во что-то разватное и неконтролируемое.

Меня кинуло в жар, когда Державин отпустил контроль и, прижав меня к стене, вдавился пахом в мое тело, давая ощутить через плотную ткань джинсов его эрекцию, а руками подхватил меня под ягодицы, поднимая вверх так, что я обхватила ногами его поясницу.

И как только наши лица оказались на одном уровне и Пётр вжался мощным торсом мне между ног, явно демонстрируя намерение шагнуть дальше, я будто протрезвела, вспоминая девушку, что сегодня висла у него на шее. Я уперлась ладонями в его плечи и с трудом разорвала порочный поцелуй.

– Отпусти меня! – попыталась соскользнуть, но Петя продолжал скользить губами по моему лицу, подбородку, шеи.

– На-та-ша-а-а, – протянул он, сжимая меня еще сильнее и прижимаясь колючей щекой к моей. – Что ты со мной творишь? – говорил приглушенно.

– Петя… – дышала его запахом, ощущала на себе его руки, и казалось, что вернулась назад на восемь лет, когда не было никого и ничего важнее, чем этот парень напротив. – Ни к чему это. У тебя есть девушка.

– Была девушка, – сделал акцент на первом слове. – Я сегодня поговорил с ней и ее отцом, расторгая помолвку.

– Помолвку? – смысл сказанного сковал холодом внутренности. – Это была твоя невеста? – слова давались с трудом.

До этой судьбоносной встречи месяц назад я много раз представляла себе Петю женатым с детьми, но столкнулась с ним в реальности, и у меня ни разу даже не закралось мысли, что он может быть несвободен.

– Отпусти, – отвернулась от него, пребывая в ужасе от того, чему только что позволила случиться.

– Теперь даже не мечтай, – проговорил твердо. – Ты выслушаешь меня и мы наконец-то поговорим как взрослые люди. Я же вижу, ты тоже ничего не забыла. Тебя тянет ко мне, но ты сопротивляешься своим эмоциям. Почему?

– Ты видишь то, что хочешь видеть, – голос дрожал, и я понимала, что уже проиграла в этой битве, обнажив перед блондином истинные эмоции.

– Вижу и чувствую! Потому что сам ощущаю то же самое.

Не верила в его искренность.

– Когда должна была состояться свадьба? – старалась сохранить невозмутимость.

– Что? – смотрел на меня расфокусированным взором. – При чем здесь это? Свадьбы не будет.

– На какую дату была назначена свадьба? – повторила вопрос, посмотрев ему прямо в глаза.

– Восемнадцатое августа, – нахмурился Державин.

– Все просто, Петь. Никакая это не любовь. Просто предсвадебный мандраж и желание гульнуть напоследок.

Сползла с его рук, поправляя задравшуюся футболку.

– Это ты по собственному опыту судишь? – не дал мне уйти, поставив руки с двух сторону от моей головы. – Этим я для тебя был? Приключением перед свадьбой?

– Думай что хочешь, – меня кольнули его слова. Но сейчас я могла думать только о том, что он снова играет. А руководит им желание взять от последних свободных деньков максимум.

– Я никогда не заблуждался на счет своих чувств к тебе. И никогда не испытывал ни к кому и сотую долю того, что чувствовал и чувствую к тебе. Моя помолвка не более чем сделка. Отец моей невесты известный ресторатор в Европе. Мы время от времени встречались с его дочкой. Каюсь, я не был монахом. Не стану оправдываться, – усмехнулся, и мне послышался упрек в его голосе. – Я стажировался в одном из его заведений, а он хотел, чтобы его дочь унаследовала бизнес, но она ни черта в нем не смыслит. И поэтому идея выдать ее за того, кто не потопит дело его жизни, а приумножит, стала для него спасением. Ему нравилось, как я готовил, нравилось, как на меня реагировала публика, но еще больше ему нравилось, что мы ладили с его дочкой. И чтобы мне перешла в руководство вся сеть, я приехал сюда, показать, что могу вывести ресторан, независимо от его территориального расположения, на новый уровень и приумножить доход заведения, сделать его сверхприбыльным.

– Зачем тебе тогда чужой бизнес, если ты и сам в состоянии сделать себе имя? – договорной брак в обмен на чужое дело, это так не походило на Державина.

– Потому что он уже сделал свой выбор. И если отец моей бывшей невесты захочет разрушить мою карьеру, то он сделает это незамедлительно. Никакой талант мне не поможет и связи отца или деда, потому что критики, блогеры,