К вящей радости своих родителей, они подали заявление ипоженились. И как нельзя более вовремя! После распада СССР в конце девяностопервого года новая страна Россия стала активно формировать новыйдипломатический корпус, и на волне этих кадровых перемен супруги Плетневы ужевесной девяносто второго оказались в вожделенной Италии.

Устраивать свою личную жизнь вне рамок семейной жизниоказалось совсем несложно, если умело покрывать друг друга. Иззагранкомандировки Плетневы вернулись, имея достаточно денег на покупкуквартиры и машины (с учетом, конечно, помощи обоих родительских пар). Они судовольствием покупали мебель и обустраивали свое жилье, совершенно забыв онамерении развестись. Через некоторое время Павел завел очередной роман смолоденькой сотрудницей МИДа, и Ольга тут же предложила:

- Паша, если ты хочешь на ней жениться - нет проблем.Разведемся хоть завтра.

Павел вытаращил на нее глаза.

- Я?! Разводиться?! Да ты с ума сошла! Ни в коемслучае. Как только я разведусь, мне кислород перекроют. Каждая моя возлюбленнаябудет немедленно беременеть и требовать, чтобы я как честный человек на нейженился. Даже если она окажется замужем, всегда остается опасность, что в одинпрекрасный день она заявит мне: дескать, любимый, я ушла от мужа и хочу теперьбыть только с тобой. Мне это надо? Я же не смогу ей объяснить, что я-то не хочубыть только с ней, потому что мне любая женщина надоедает максимум через год.Кроме тебя, конечно. Что я могу сделать, если я так устроен?

Ольга была "устроена" почти так же. Она готовабыла поддерживать отношения с мужчиной только при условии, что не будет с нимвместе жить. Встречаться три-четыре раза в неделю, приятно проводить время,ужинать в ресторане, заниматься любовью - и на этом все, никаких обязательств,никакого быта, никаких чужих родственников, которым нужно оказывать внимание ис которыми нужно считаться. Пашкины мать и отец - совсем другое дело, они всеодна семья, но чужие родители, братья с сестрами, дядюшки с тетушками ивнучатыми племянниками, и каждый со своими причудами, претензиями итребованиями - нет уж, увольте, это не для нее. Однако для того, чтобыочередной возлюбленный не впал в соблазн сделать ей брачное предложение, Ольгенеобходимо было официально считаться замужней женщиной. Опыт показал, что еслизамужняя дама отказывается развестись с мужем, чтобы упасть в объятиялюбовника, это воспринимается спокойно и даже одобрительно, в то время как еслисвободная от семейных уз женщина почему-то отказывается выходить замуж, ееначинают считать странной, дефективной, а то и сумасшедшей. Во всяком случае, стакой женщиной явно не все в порядке. А Ольга Плетнева совсем не хотела, чтобыо ней так думали.

Вот и выходило, что ситуация, сложившаяся под влияниемвнешних обстоятельств и рассматривавшаяся как временная, незаметно перешла впостоянную, ибо оказалось, что она соответствует обстоятельствам не тольковнешним, но и внутренним. Да и родители Ольги и Павла были счастливы оттого,что их дети живут так дружно. Внуков вот только нет, но, значит, не судьба...

* * *

Стоя в арке, Павел основательно продрог, несмотря на то чтобыл тепло одет. Сырость пробралась за воротник и оттуда медленно спускалась поспине. Ливень прекратился, переродившись в нудный нескончаемый моросящий дождь.На часах уже половина десятого, черный "Лексус" нее еще стоит увторого подъезда, а результата пока никакою.

Без десяти десять из подъезда шестнадцатиэтажного дома вышелчеловек с висящим через плечо кофром от видеокамеры. "Неужели он?" -подумал Павел, не веря в удачу. В дождливых сумерках он нс мог как следуетрассмотреть этого человека, видел только, что это мужчина. Субъект с кофромслегка замедлил шаг, поднял голову и посмотрел на окна. На те самые окна,которые Ольга утром помечала крестиками на схеме. "Точно - он!" -понял Плетнев.

Мужчина накинул на голову капюшон и быстрым шагом двинулсяпо противоположной стороне. Павел осторожно выглянул на улицу. Мужчина, судя повсему, приехал не на машине, во всяком случае, направлялся он в сторону станцииметро "Новокузнецкая". Ольга говорила, что до метро от этого доманикакой общественный транспорт не ходит, нужно идти пешком переулками, изанимает это минут пятнадцать. Павел хотел было сесть в машину и доехать дометро, а там подождать человека с кофром, по в последний момент сообразил, чтотот может оказаться местным жителем и идти вовсе не на метро, а к себе домой.Павел, как дурак, станет высматривать его на платформе, а он уже давно будетпить чай в своей квартире. Или, допустим, не войдет и метро, а сядет в автобус,который там останавливается. Придется идти за ним следом под дождем. Тоже мнерадость...

Мужчина шел быстро, и, двигаясь за ним по пятам, Павелоказался возле метро уже минут через десять. Ольга явно определяла время врасчете на прогулочный шаг и высокий каблук.

В вагоне метро Павел сумел как следует рассмотретьпредполагаемого шантажиста (в глубине души Плетнев все-таки допускал мысль, чтоошибся, мало ли людей ходит по городу с видеокамерами, а то. что именно на теокна посмотрел, так это простое совпадение). Ничем нс выдающаяся личность,молодой парень лет двадцати или около того. черты лица несколько неправильные,асимметричные, как бывает у психически больных людей. Но это ведь может быть иот природы или вследствие какой-нибудь соматической болезни. Парень пребывал вглубокой задумчивости, периодически губы его расплывались в улыбке, как будтоон мечтал о чем-то необыкновенно приятном.

Проехал он всего одну остановку и на станции"Китай-город" пересел на Рижскую линию. "Странный он какой-то, -с недоумением подумал Павел. - Мог бы сразу с "Новокузнецкой" перейтина "Третьяковскую" и ехать без пересадок. И о чем он толькодумает?" В этот момент парень с кофром снова задумчиво улыбнулся, и Павелсо злостью ответил сам себе: "Как это о чем он думает? О деньгах, которыехочет с Лельки слупить. Небось сейчас мысленно их тратит, вот и улыбается,козлище. Руки чешутся шею ему свернуть. Ей-богу, пришиб бы как поганоготаракана, если бы не боялся, что за это посадят. Угрызения совести меня бы ужточно не мучили".

Они доехали до станции "Свиблово", где пареньнаконец вышел. Еще несколько минут пешком, и он вошел в подъезд дома, такого женичем не примечательного, как и он сам. Павел даже удивился, как легко емуудалось проследить за шантажистом. Ему всегда казалось, что слежка - делочрезвычайно тонкое и трудное, но это, наверное, тогда, когда человек опасается,что за ним могут следить, и все время проверяется. Обычные же люди ни о чемтаком не думают, и им и в голову не приходит оборачиваться назад и смотреть,нет ли среди идущих сзади прохожих кого-нибудь, кто полчаса назад садился с нимв один вагон поезда. Этот тип, по-видимому, никого не опасался. Что ж, темлучше.

Зайти в подъезд следом за парнем Павел не смог, там виселдомофон, а открывалась дверь при помощи специального ключа-пластины. Плетнев взадумчивости остановился, и на его удачу в этот момент из подъезда вышлаженщина.