– А мне кажется Теодор очень часто сомневался, и именно ты прогоняла все его опасения и страхи. Уж ты наверняка знала бы, как поступить, если бы он спросил у тебя совета.

– Он так говорил?

– Каждый день. – Сайан протянул мне белый льняной платок. – Если бы на твоем месте оказался кто-то другой, что бы ты ему посоветовала?

Я промокнула глаза и аккуратно сложила платок.

– Я бы напомнила этому человеку, что Галатия сейчас как никогда нуждается во всех нас. И мы обладаем способностями и знаниями, которые другим недоступны. Но еще… я бы предпочла, чтобы подобные вещи оставались тайными.

– Такие секреты нельзя хранить вечно. Есть у меня некое подозрение: что, в конце концов, так будет лучше. Больше никаких уловок, никакого скрытого чародейства. Возможно, ты боишься того, как станет проявлять себя твоя сила в нашем новом мире?

Я задумалась. Полли когда-то спрашивала меня о том же…

– Я не хочу этого. Я этого не заслуживаю.

Теперь настал черед Сайана рассмеяться. Несколько молящихся обернулись и наградили его сердитыми взглядами, но он, похоже, их даже не заметил.

– Уж если ты не заслуживаешь места среди победителей, его не заслуживает никто. Я переживал, что ты так и останешься в доме своего брата, забытая всеми.

– Мне казалось, я чашка с дыркой, – слабо улыбнулась я, а Сайан вздрогнул, вспомнив старый разговор, – больше ни на что не гожусь. Но теперь… теперь я думаю – а может, и гожусь…

Сайан тряхнул головой.

– Еще как. Сдается мне, ты еще себя проявишь.

– Не вздумай слопать все сливы! – Виола шлепнула Кристоса по руке, которую он тянул к корзинке с фруктами, а тот в ответ шутливо толкнул ее в плечо.

– Это для Пенни! – возразил он, показывая три золотистых плода, таких спелых, что вот-вот лопнут.

Кристос бросил одну сливу Пенни, та поймала ее на лету и опустила на землю извивающуюся малышку, которая тут же помчалась к отцу.

– Теа, не беги в грязь! – охнула Пенни. – Тетя Софи только что сшила тебе это платье, не испачкайся.

– Я специально взяла для него белый хлопок, – засмеялась я. – Даже если испачкается, оно прекрасно отстирывается дочиста.

– Ах нет, не забирай у меня последние сливы! – запротестовала Виола, увидев, как Теа пухлыми липкими пальчиками вытащила из корзины сладкий плод.

Малышка была копией Кристоса: с шапкой темных кудрей и обаятельной улыбкой, которую она и адресовала Виоле, заработав еще один фрукт.

– Где же Сайан с лимонадом? – спросила Аннетт, оглядывая площадь Фонтанов, словно капитан, что осматривал волны с мостика корабля.

Припекало солнце; площадь пульсировала, будто живая, от скопления народа. День Республики – праздник в честь принятия закона о реформе – за три года после окончания гражданской войны стал в Галатии традицией. Весьма символично, что галатинцы отмечали не начало войны, посеявшей рознь, и не ее кровавые битвы, а день, когда они пытались добиться перемен мирным путем. Разумеется, это означало, что национальный праздник приходится на середину лета, самую жаркую пору.

– Вон же он, – заметила Пенни. – Сразу за тем большим деревом.

Она с видимым облегчением уселась на один из стульев, что мы принесли, – во время второй беременности ноги Пенни ужасно отекали, – и принялась так сильно обмахиваться салфеткой, что закачались ее большие жемчужные сережки.

– Разве ты не рада, что мы сидим в тени? – осведомился Кристос, вручая ей запотевшую металлическую чашку с прохладным питьем. Мы расположились не просто в тени, а под тентом, установленным для руководства Галатии. – В должности правителя имеются свои плюсы.

– Но нам придется слушать одну из твоих пространных речей, – засмеялась Пенни. – Не уверена, что оно того стоит.

– Обещаю – я буду краток. – Кристос передал и мне чашку холодной воды. Я с признательностью заметила, что она приправлена мятой. Брат всегда отличался отменным вкусом.

Сайан принес бочонок лимонада, и довольная Теа захлопала в ладоши.

– Знаю-знаю, она вовсе не мне радуется, – сказал он, водружая свою ношу на стол. – Причина – либо лимонад, либо мое обещание дать погладить лошадей, которых я пригнал для скачек.

– Лимонад, – ответил Кристос, пожимая ему руку, словно они встретились после долгой разлуки, хотя последние дни все мы провели вместе.

За пару недель до общенационального праздника Военную академию Республики закрыли на каникулы, и Сайан приехал на север, чтобы испытать своих скакунов на первых ежегодных Народных скачках.

Налив стакан лимонада, я расположилась на одеяле в тени раскидистого тополя. Сережка с семенами упала мне в чашку, и я достала ее.

Увидев вожделенный напиток, ко мне бросилась Теа, намереваясь им завладеть, но я вытянула из эфира чары и развесила нити перед племянницей. Та расхохоталась и схватилась за них, позволив мне намотать чары ей на пальцы, а потом принялась играть золотистой паутинкой.

Аннетт и Виола поздоровались с Артуром Хиссо. Теперь он представлял Пеллию в Народном совете. Кристос и еще несколько политиков дружно подняли стаканы с лимонадом, в честь чего – я не расслышала. Рядом со мной уселся Сайан и стал наблюдать, как Теа дергает за световые нити, остававшиеся для него незримыми.

– Малышка такая же одаренная, как и ты, – заметил он.

– Порой я гадаю, кто еще из нас способен управлять магией. Ведь стоит только поверить в свои возможности… – Я сплела из чар корзиночку, и Теа захихикала. – Малыши больше верят в то, что видят, чем взрослые.

– Скорее всего. Или же ты по-прежнему не желаешь признать уникальную природу своего дара. Ты научила десятки студентов, составила фундаментальный законопроект в области магии, помогла достигнуть международных соглашений по поводу использования чар. И три года работала специальным консультантом Совета. И после всего этого ты еще не уверена?

– Это были три очень долгих года, – вздохнула я. – Пожалуйста, передай инжир.

Сайан вручил мне сочный плод, а заодно взял несколько себе.

– Я бы хотел обсудить с тобой проблемы воспитания и обучения курсантов, а ты непременно должна взглянуть на моих лошадей. Превосходные галатинские жеребцы.

– Было бы замечательно.

Вдруг прямо в лицо мне прилетела скомканная салфетка, запущенная точно под шляпу не знающей промаха рукой. Я подняла голову и увидела Аннетт – она многозначительно показала большим пальцем на помост.

– Насколько я понимаю, нам следует помолчать и послушать выступления, – заметил Сайан.

– И то верно, – согласилась я, передав салфетку Сайану, и с прищуром указала ему на следующую цель: широкополую шляпу Аннетт, украшенную перьями. Он кивнул и убрал снаряд в карман, приберегая его для более удачного момента.