Они ели молча и с аппетитом, подставляя довольные лица солнечным лучам, которые падали сквозь кружево дубовых листьев. Мурмяуз бегал от Алиды к Тилю и обратно, выпрашивая лакомые кусочки, и друзья щедро угощали кота, умиляясь его упитанным щёчкам. Морковка покорно жевала овёс, обмахиваясь серым хвостом, а лесные птицы беззаботно заливались в древесных кронах.

Алида наковыряла семечек из зернового хлеба и выставила ладонь, подзывая птиц. Несколько чечёток и щеглов спустились к ней и принялись клевать угощение. Тиль, наевшись, растянулся на земле и по привычке закусил травяной стебелёк.

– Как хорошо размяться после поездки. А то у меня уже хребет закостенел – сидеть постоянно скрючившись. И припасы твои – что надо. Отлично, должно быть, демоны в замке живут. Как думаешь, разрешат мне погостить, когда вернёмся?

– Даже не знаю, – ответила Алида. – Лучше сходи отыщи ручей и набери воды, будем пить чай. А я пока соберу трав.

Тиль нехотя поднялся, взял пустой мех для воды и углубился в рощицу. Алида вдохнула полной грудью ароматный воздух и даже порадовалась, что поблизости нет никаких городов и деревень: можно расслабиться, не укрываться заговорённым плащом и не прятать Импиор, опасаясь грабителей.

Она тоже поднялась с земли, потянулась, по-кошачьи выгнув спину, и окинула поляну взглядом опытной травницы. Уже скоро она набрала дикой мяты, душицы, чабреца и кипрея, а из сухих веточек сложила кострище и разожгла огонь с помощью огнива. Тиль вернулся быстро, и они заварили травяной чай, вскипятив воды в котелке.

– А теперь, думаю, неплохо бы развлечься, – улыбнулся Тиль, отставляя пустую керамическую миску, из которой он пил чай. – Где там мой дружок?

Он достал из футляра гобой и бережно протёр его уголком рубашки. Алида страдальчески застонала.

– Опять будешь фальшивить! Ладно, ладно, но только сыграй не балладу о несчастной любви, а что-нибудь весёлое.

Тиль подмигнул ей и заиграл простую бодрую песенку. Мелодия пришлась Алиде по вкусу: незамысловатая и привязчивая, из тех, которые остаются звучать в голове ещё долго после того, как стихнет последняя нота. Она сама не заметила, как ноги пустились в пляс, а музыка наполнила сердце радостью. Тиль играл песню за песней, и Алида кружилась по опушке, разгорячённая весёлыми мотивами, подол её платья колоколом раздувался вокруг ног, а волосы растрепались по спине, отливая на солнце цветом крепкого чая.

– Красиво танцуешь! – восхитился Тиль. Музыка оборвалась, растворилась в воздухе, рассыпалась над цветами золотарника, и без неё стало пусто и тихо.

Алида отбросила со лба прядь волос и, тяжело дыша, плюхнулась на землю. Ей хотелось ещё потанцевать, но гордость не позволяла просить Тиля сыграть снова: она ведь всегда возражала против его музыки.

– У меня есть один знакомый, – сообщила она, – у которого свирель играет сама собой. Только задаёшь ей мелодию – и всё, дальше она сама.

– Опять штучки демонов? – проворчал Тиль. – Но было бы неплохо, это точно. Представь: инструмент сам играет, а ты свободен и можешь, например, потанцевать с симпатичной девчонкой.

Он вскочил и дёрнул Алиду за руку, рывком поднимая её с земли. Она взвизгнула от неожиданности и засмеялась. Тиль обхватил её за талию и закружил в танце, напевая весёлую песенку без слов.

От него пахло чем-то тёплым, похожим на прогретое солнцем сено, а руки так ловко и крепко держали её, что Алида почувствовала себя под надёжной защитой. Она сама от себя не ожидала, что ей захочется просто забыть обо всём и безмятежно кружиться по лесной поляне в объятиях музыканта и наслаждаться погожим днём, как это делают все простые девушки, не знающие её бед. Ей подумалось: а не для того ли Вольфзунд нанял Тиля, чтобы он развеивал её мрачное настроение и сдерживал огонёк злобы, готовый полыхнуть в груди яростным пламенем?

«А ведь бабушка томится в пернатом теле, пока ты тут развлекаешься», – промелькнула непрошеная мысль. Алиде резко расхотелось танцевать, она вырвалась из рук Тиля и, подобрав подол платья, зашагала к телеге.

– Эй, Клари, ты чего? На ногу наступил, что ли? Ну, прости. Не такой уж я хороший танцор.

– Нет, – бросила она через плечо. – Ты прекрасно танцуешь, Тиль. Просто нам действительно нужно ехать. Нельзя забывать, ради чего мы здесь. Поедем дальше.

Тиль пожал плечами, но спорить не стал. Он отвязал Морковку и пошёл за Алидой.

– Учти, Клари. Танец остаётся за тобой. А может быть, и поцелуй.

Позже набежали пушистые облака, к вечеру собравшиеся плотным покрывалом туч, зарядил мелкий нудный дождик и вечер стал совсем серым, безрадостным и монотонным. Телега переваливалась по грунтовой дороге, которая уже начинала раскисать, и комья тёмной грязи налипали на копыта Морковки и приставали к колёсам.

Позади остались оранжевые огоньки Агстарда – среднего городишки, поменьше Биунума. Алида уже пожалела, что они не задержались там на ночь: в дождь было бы гораздо приятнее спать на постоялом дворе, но она сама настояла на том, чтобы эту ночь провести в пути. С каждым часом её нетерпение росло, в груди скреблось ощущение, что они едут слишком медленно, заставляя бабушку, Герта и Рича ждать её действий. Алида честно призналась себе, что в её представлении путь в Мёртвые Земли занимал меньше времени.

– Говорил я, туча идёт, надо было остаться, – ворчал Тиль. Он натянул капюшон так низко, что даже носа не было видно, и его голос звучал глухо.

– Ну и оставался бы, – буркнула Алида. Мурмяуз уютно устроился у неё за пазухой, от кота было так тепло, будто она обнимала печку. – Я не просила тебя тащиться за нами. Это Вольфзунд тебя купил.

– Ага, купил пажа для своей любимицы. Нет уж, молчи лучше. Когда вредные девчонки начинают ворчать, это невыносимо.

– А когда ворчат изнеженные музыканты, которым мешает дождик, это выносимо?

Морковка громко фыркала, отплёвываясь от капель, которые попадали ей в ноздри и повисали на ресницах. Алиде было жаль лошадку, но чувство долга гнало вперёд. Она вытащила из-под платья астролябию и в который раз попыталась договориться с прибором. Ничего не произошло, диск и стрелка оставались недвижимы, и никаких волшебных лучей, которых она так ждала, не показалось. Алида бросила раздосадованный взгляд на мешки с жёлтыми звёздами. Светила равнодушно сияли золотом, но отчего-то не слушались её и ни в какую не хотели вести в Мёртвые Земли.

– Давай повернём назад, мы недалеко отъехали от города, – предложил Тиль.

– Если хочешь, поворачивай. Только сначала высади меня.

Тиль громко вздохнул и покачал головой. Алида тихо порадовалась, что он хоть и ворчит, но верно и безропотно помогает ей. «Когда всё будет позади, я от души поблагодарю его. Попрошу Вольфзунда дать ему денег. Но сейчас ничего не скажу, а то ещё возгордится», – подумала она.

Ещё около часа они ехали молча. Дождь то переставал, то начинался снова, но полог телеги не промокал, а это значило, что и припасы, и спальное место Алиды оставались сухими, и это её обнадёживало. Город давно скрылся позади, и теперь по обе стороны от дороги тянулись пологие каменистые холмы с редкими чёрными соснами. Фонарь и мешки со звёздами Алида выставила поближе к краю телеги, и жёлтый свет лился на дорогу, отражаясь в мелких лужицах, и множился на мокрых стеблях травы. Алида задумалась. С другой стороны, если путеводные звёзды не бьются о стенки фонаря и не выпрыгивают из мешков, пытаясь указать другое направление, значит, они выбрали верный путь.