– Ты там как?

Это был Макс. Джар оглянулся на лестницу: «Какой бы снимок сейчас получился у Макса!»

– Джар! – вскрикнула Роза.

Джар повернулся и увидел, что Мартин бросился к нему. Он нажал на курок, но вместо выстрела услышал только глухой щелчок. Инстинктивно, он еще крепче сжал в руках пистолет и ударил им Мартина по лицу – так сильно, как только мог. Там, на корнуоллском мысе его вырубили точно таким же ударом – и тем же пистолетом. Мартин остановился. Джар схватил его за шею и ударил головой о свое колено с такой яростью, которой он в себе никогда не подозревал. Мартин упал.

– Вызывай копов, Карл! – выкрикнул Макс в люк, бросаясь к неподвижному телу Мартина, чтобы посторожить его.

Тяжело дыша, Джар перевел взгляд с Макса на Розу, без сил сползающую по стене вниз. Он кинулся к ней и помог подняться. Роза вся дрожала. Он крепко обнял ее, стараясь успокоить и успокоиться самому. И прижался лбом к ее лбу.

– На это раз все действительно кончено, – шептал он. – Обещаю.

– Вам следовало позвонить мне, – заявил Майлз Като, стоя у входа в ангар.

– Мне кажется, я так и сделал, – ответил Джар.

– Позвонить до того, как ехать сюда. Сразу после того, как вы прочитали журнал Мартина. Это главное место преступления – и везде отпечатки ваших пальцев.

– Это было личное, – ответил Джар, оглядывая огромное скопление людей: четыре полицейские машины, два автомобиля «скорой помощи», пожарная команда и даже полицейский вертолет, на котором Като прилетел из Лондона, не говоря уже о патрульных машинах на дороге, теперь уже перекрытой. И повсюду были полосатые ленты, огораживающие место преступления. Натянутые между деревьями, они безучастно колыхались на ветру.

– Она поправится, вы знаете это, – сказал Като.

– Ее тело, возможно.

Джар только что вышел из машины «скорой помощи», в которой осматривали Розу. Медики омыли ее, одели в свою рабочую одежду и скоро повезут в больницу при университете Норфолка и Норвича – но только в сопровождении Джара. Он настоял на том, что будет следовать за своей девушкой всюду. И сейчас он оставил Розу впервые с того момента, как нашел.

Карл и Макс тоже все еще были с ним: дали показания полиции и всячески старались его поддержать. Джар чувствовал себя уверенней, когда они были рядом. Мартина арестовали и сразу же увезли в норвичский полицейский участок – «и для его собственной безопасности, и для безопасности других». Никто пока еще не установил весь ход событий и то, что произошло в ангаре до появления там Джара. Сам он предполагал, что Роза улучила момент и каким-то образом нанесла Мартину почти смертельный удар током, позволивший ей выбраться из ловушки под потолком пыточной. Что до пистолета – он оказался ненастоящим. Но это не слишком-то утешало Джара. А лишь доказывало, что ему следовало вступить в борьбу с пособником Мартина еще на мысе в Корунолле.

– Пойду взгляну, как она там, – показал Джар рукой на машину «скорой помощи». – Они собираются везти Розу в больницу.

– Нам нужно будет переговорить с Розой, когда ей станет лучше, – сказал Като. – У нас к ней множество вопросов. Думаю, вы понимаете это.

– Как вам угодно. – Глядя прямо в глаза полицейского, Джар вспомнил их первую встречу. Он до сих пор не доверял Като.

Корнуолл, 2017 г.

Долго писать я сейчас не смогу. Любое занятие, даже самое простое, быстро утомляет меня, и большую часть дня я сплю. Это Джар предложил мне попробовать снова писать дневник – своими собственными словами и уже на свободе. И мне его идея пришлась по душе: первые шаги по возвращению к жизни и восстановлению моего прошлого.

Джар также предложил мне приехать сюда, в эту деревушку, куда когда-то привозил меня отец. Хотя в последний раз я приезжала сюда на его похороны. Я каждый день хожу с Джаром до церкви Св. Павла и на кладбище – к могиле своих родителей. Путь неблизкий (2700 секунд), но я убеждаю себя, что это полезно и для души, и для тела.

С тех пор как Джар меня нашел, прошел месяц. Первые несколько дней я провела в больнице, а потом он привез меня сюда. Каждый день ко мне приходит психотерапевт из Труро, и мы беседуем с ней по два, а иногда и по три часа – в зависимости от моего самочувствия. Эта женщина показывает мне снимки моей «камеры», фотографии Мартина в балаклаве и без нее, и я читаю ей небольшие отрывки из своего «тюремного дневника» – те, что я писала на клочках туалетной бумаги. Психотерапевт предложила мне также описать на бумаге последние часы моего заточения, когда я нанесла Мартину удар током. Она считает, что мне станет легче, если я воссоздам те события в реальном времени.

Мне очень жаль Эми. Но я надеюсь, что в скором времени она найдет в себе силы меня навестить. Я написала ей письмо с просьбой не винить себя в происшедшем.

Яркий солнечный свет все еще остается для меня проблемой. Я теперь всегда ношу большие солнечные очки: они не только защищают мои глаза от солнца, но и помогают мне скрывать свою личность. Иногда я надеваю еще и парик (у коротких волос есть свои преимущества). А интерес к тому, что со мной приключилось и как я выжила, до сих пор очень большой.

Я хочу вернуться в колледж. Это все, что я знаю наверняка. Мне следует закончить учебу. Доктор Лэнс написал мне письмо с заверением: мое место будет сохранено за мной на неопределенное время. И мне нужно убедить вернуться со мной в Кембридж Джара – дописывать диссертацию. Он согласился пройти еще несколько сеансов психотерапии у Кирстен; и он наконец-то преодолел свой творческий тупик. Джар говорит, что всегда боялся заимствований у остальных писателей, но теперь его эта проблема уже не беспокоит, и он собирается воспользоваться чьей-то чужой идеей, прежде чем ей смогут воспользоваться другие. Что ж, посеявший ветер, пожнет бурю.

Я больше не хочу разлучаться с Джаром. Я хочу, чтобы он всегда был рядом со мной!

Джар крепко обнимал Розу. Это был их первый поцелуй с тех пор, как он нашел ее в Норфолке два месяца назад. Они лежали в постели на втором этаже старого рыбацкого домика Розиных родителей в Маусхоуле, и сквозь большое двойное окно до них доносился шум волнующегося моря, перекричать который изо всех сил старались голосистые чайки, собравшиеся на крыше соседского дома.

– Все хорошо, – сказал Джар, гладя отросшие волосы Розы. По ее щеке скатилась маленькая слезинка. – Пойдем к причальной стенке? – Роза ответила ему улыбкой, прикрывая глаза от света. Джар наклонился к прикроватной тумбочке и протянул ей солнечные очки.

Они оделись и взяли с собой две термоса с чаем – «Эрл Грей» для нее и «Баррис Голд» для него. Еще слишком рано, чтобы магазины на берегу работали. Джар и Роза провели много времени, сидя на одной и той же скамейке на причальной стенке и тихо разговаривая, пытаясь восстановить по дням, по часам и секундам Розину жизнь. Если ежедневная прогулка к церкви Святого Павла и погосту при ней не слишком утомляет Розу, то они взбирались еще на Рагиннис-Хилл за деревней и гуляли по красивой тропинке, бегущей вдоль побережья, – пока еще в зоне видимости береговой охраны. Но они надеялись уже в ближайшие месяцы дойти до Ламорны. Джар был доволен успехами Розы. Сеансы психотерапевта ей явно шли на пользу. И она снова начала вести дневник. Но все-таки до полного выздоровления еще было далеко.