– Скажи Карлу, пусть будет начеку – вдруг Мартин нарисуется.

«Ни один человек не полез бы в этот подвал по доброй воле», – думал Джар. Как бы Мартин не высунулся оттуда: глотнуть свежего воздуха. Или попить молока. Джар уже не мог мыслить здраво; его мысли путались, сердце стучало все быстрей; руки липли к металлической лестнице. Роза тоже спускалась по этим ступенькам в ту страшную ночь? Или Мартин ее усыпил и тащил на себе? А может, он попросту сбросил ее вниз, как мешок с углем?

* * *

Я закрываю свои глаза и вновь открываю, держа электроды в разных руках под собой. Я не могу это сделать. Не могу…

В комнату проскальзывает отец – опять подоспев в последнюю минуту (как тогда, когда он примчался на школьный спектакль). Отец улыбается мне той же ободряющей, вселяющей уверенность улыбкой, с какой он смотрел на меня, когда я балансировала на траверзе, рискуя кубарем скатиться вниз: «Ты сможешь это сделать!» А потом появляется и Джар. И смотрит на меня тем же взглядом, каким смотрел тогда в ресторане, когда на моей карточке не оказалось денег: «Моих чаевых хватит, чтобы уплатить за вас», – сказал тогда он. Я полюбила тебя за это, Джар!

– Я готова, – говорю я, когда Мартин выступает вперед, чтобы выбить из-под лежака столик: мое тело должно свисать свободно, когда его начнут сотрясать и выгибать конвульсии.

– Один к ступне, другой к языку, – шепчет он. К его дыханию примешиваются пары сладкого вина, а на коже пузырятся капельки пота.

Я ищу в глазах отца согласия – он кивает мне и отворачивается. Джар тоже кивает.

И тогда я вонзаю оба электрода в голову Мартина – прямо в его потные виски и держу их что есть сил, пока его тело бьется подо мной в конвульсиях.

* * *

Стоя у основания лестницы и подсвечивая себе мобильным телефоном, Джар осматривал темную комнату. Он прикрывал платком нос, пытаясь подавить приступы тошноты. Где же Роза? Здесь ли она? Или в этой комнате Мартин проводил опыты только над животными? «Один из электродов был прикреплен липкой лентой к ступне суки… Она не делала никаких усилий… лишь обреченно сидела, не сводя с меня глаз…»

Первое, что увидел Джар, – это оранжевый лежак, подвешенный к потолку и вяло болтающийся в воздухе. От одного его края тянутся, теряясь в темноте, электрические провода. «Вот тут и снималось видео», – догадался Джар. И отвернулся, чтобы срыгнуть в носовой платок.

– Ты как там, в порядке? – крикнул ему Макс, но Джар едва слышал его.

Он водил мобильником, словно фонариком, по сторонам, надеясь с его помощью найти ответ на свой вопрос.

– Роза? – тихо выговаривал Джар. – Роза, это я, Джар. Где ты, Роза? Где же ты сейчас? – Он подошел к лежаку, уверенный, что тот пустой.

– Роза? – громко позвал он, осмелев.

Джар прошел мимо лежака в боковую комнату с умывальником и туалетом и обвел лучом своего «мобильного прожектора» крошечное пространство, высвечивая один за другим различные предметы: стеклянный лабораторный стакан, аккумулятор, электроды, большую деревянную клетку, разделенную перегородкой на два отсека, и кучу каких-то странных колпаков, похожих на абажуры. «Наверное, эти штуки надеваются на шею собаки, чтобы она не поцарапалась», – думал Джар и устремлял луч света на полку вверху. Полка была заставлена жестяными банками с собачьим кормом. А под ней, на рабочем столе, стояла открытая банка с воткнутой в корм ложкой.

И тут Джар услышал слабый-слабый шорох. Он направляет свет мобильника на пол. А там, под умывальником, скрючившись и обхватив руками колени, сидела обнаженная и дрожащая Роза. Джар кинулся к ней и заключил ее в объятия.

– Где он? – прошептала Роза.

– Все в порядке, – говорил сквозь рыдания Джар, пораженный холодом, веющим от ее кожи. – Вот, возьми мою куртку.

– Джар, он здесь!

– Все кончено, любимая, не бойся, – бормотал Джар, не расслышав слов Розы. Силясь поставить ее на ноги, он накинулт на Розу свою замшевую куртку – точно так, как когда-то на берегу реки Кам. Трудно было поверить, что это – та же самая женщина. Ее волосы обриты, опухшее лицо в синяках и кровоподтеках, от тела осталась кожа до кости. – Нам нужно выбраться отсюда.

«Я больше не допущу, чтобы тебя у меня отняли», – думал Джар, прижимая Розу к груди так крепко, как никогда этого не делал. Но его кожа холодела из-за ее молчания. Роза, я здесь!

– Я пыталась, – шептала она.

Джар почувствовал цепь на своей шее прежде, чем услышал Мартина. Ее прочные звенья впивались ему в горло. Джар тщетно пытался ослабить их давление руками, и пока Мартин волочил его на середину комнаты, подальше от Розы, всячески брыкался. Он явственно слышал хрипы – словно задыхался не он, а кто-то другой.

– Ненавижу истории со счастливым концом, а ты? – проговорил Мартин, почти касаясь губами его уха.

– Моя куртка, – успел произнести Джар, обернувшись к Розе. Она снова опустилась на пол, свернувшись в клубочек от страха. Или от беспомощности? Роза смотрела на него, но Джар уже не мог говорить и только указывал ей своими вылезающими из орбит глазами на карман куртки. Джар не хотел, чтобы Роза увидела, как он умрет. Но она не понимала его мимики. Силы у него иссякали. Цепь все сильнее сдавливала ему горло, и через секунду Джар потерял сознание.

– …Я спас ее душу, – сказал Мартин, пока Джар пытался понять, что за запах ударяет ему в ноздри. Так пахнет опаленная плоть. Джар закрыл глаза. Это уже было не важно. Жизнь покидала его. Где же Макс? Карл? Неужели они не слышали шум их борьбы? – Так что сучка моя!

Собрав последние силы, Джар вытащил одну руку из-под цепи и рывком отвел локоть назад. Мартин скрючился пополам, ослабляя хватку. И этого оказалось достаточно, чтобы Джар вырвался. Покачиваясь, он добрался до Розы, не обращая внимания на боль в шее, схватил куртку и достал из кармана пистолет.

– Ты не осмелишься, – проговорил Мартин, не отводя глаз от наставленного на него пистолета. – И не сумеешь.

– Пристрели его! – кричала, приподнимаясь с пола, Роза.

Посмотрев на нее, Джар взвел курок. Его не нужно было уговаривать. Взгляд Мартина стал диким. Он был весь смертоносная непредсказуемость. Его брюки были залиты кровью, на лице тоже кровь, а на висках отметины свежих ожогов. Сейчас он был легкой мишенью.

– Ты пять лет держал ее здесь! – Пистолет в руках Джара трясся, и он крепче сжал его руками. Шею невыносимо жгло. – Пять чертовых лет! – повторил Джар уже громче.

– Как быстро летит время, – самодовольно улыбнулся Мартин.

– Она думала, что может тебе доверять, тебе – своему дяде! – продолжал в сердцах Джар. Зачем он все это говорил? Им – всем троим – и без того известно, какие обвинения можно предъявить Мартину. Но Джару необходимо было выговориться, привести свои доводы, прежде чем нажать на курок. Или Мартин прав, и он не сможет это сделать? – Там, на пирсе, она думала, что ты хочешь ее спасти. А вместо этого ты…