Несколько мгновений Стиви еще боролась, но потом сдалась.Свои секреты она никогда хранить не умела — только тайны Кэрол были для неесвященными.

— Ну хорошо… — сказала она. — Я и сама хотелавсе тебе рассказать, но только позже. И потом, я еще ничего не решила. Мненужно еще раз все обсудить с Аланом и выяснить условия…

— Какие условия?! — удивилась Кэрол, и Стивипокраснела еще больше.

— Вчера вечером Алан сделал мне предложение, —единым духом выпалила она.

— По телефону? — Брови Кэрол поползли вверх.

— Ну да. Алан сказал, что не может ждать, пока явернусь. Он даже купил кольцо, хотя я еще не сказала «да».

— Вот это правильно. Сначала нужно взглянуть на кольцои только потом соглашаться, — поддразнила Кэрол.

Стиви картинно закатила глаза.

— Я даже не знаю, хочу ли я выходить замуж, —сказала она. — Алан говорит, что моей работе это не помешает и что у насвсе будет как прежде. Даже еще лучше — с кольцами, официальной регистрацией ипрочей дребеденью. Кстати, Кэрол, если дело все-таки дойдет до свадьбы, тысогласишься быть моей… даже не знаю, как это называется… Подружкой?

— Если я ничего не путаю, в последний раз этоназывалось «свидетельница со стороны невесты», — припомнила Кэрол. —Ну а если серьезно, то я буду очень рада, потому что мне тоже хочется, чтобы тыбыла счастлива и жила насыщенной и полной жизнью. — Она улыбнулась. —Нет, правда, соглашайся!

— Почему ты считаешь, что я должна согласиться?

— Потому что ты любишь его. Давно любишь.

— Ну и что? Зачем нам еще и жениться? Разве нельзя безэтого обойтись?

— Можно и обойтись. Но из всех обязательств, которыечеловеку рано или поздно приходится принимать на себя, эти — самые приятные. Японяла это, только когда вышла замуж за Шона. Джейсон оставил меня радисмазливой девчонки, Мэтью лгал мне и себе, потому что боялся оставить жену иработу, и в конце концов разбил мне сердце. Все это я хорошо помнила, поэтому яи не хотела выходить замуж еще раз, но Шон меня уговорил. Он объяснил мне, какпрекрасно все может быть, я поверила ему и ни разу об этом не пожалела.Пожалуй, это было лучшее, что я сделала в жизни. У тебя тоже все будетпрекрасно — главное, чтобы ты была уверена, что Алан — твой мужчина.

— Я думаю, он мне вполне подходит, — сказала Стивисерьезно, и Кэрол улыбнулась.

— В любом случае время подумать у тебя есть, —сказала она. — Ваша помолвка может быть долгой.

— Алан хочет, чтобы мы поженились в канун Нового года вВегасе. Вот это напор, да?

— А мне кажется, это даже романтично, — заметилаКэрол. — Дети в это время будут с Джейсоном в Сент-Барте, так что ничто непомешает мне прилететь к вам на денек, — предложила она, и Стиви, вскочивс кресла, порывисто обняла подругу.

— Спасибо! Я обязательно дам тебе знать, только… толькомне очень страшно сказать ему «да».

— А мне кажется, ты давно готова к такому решительномушагу, — сказала Кэрол, которой хотелось поддержать Стиви. — Во всякомслучае, в последнее время ты много говорила о браке и прочем. Ну а то, что тыбоишься, это вполне естественно. Это называется предсвадебный мандраж.

— Я говорила о браке, потому что он говорил, —пояснила Стиви. — С некоторых пор это у него пунктик.

— Ну и хорошо! — Кэрол снова улыбнулась. — Ярада, что ты мне все рассказала.

— И все равно тебе придется приехать на нашу свадьбу,чтобы держать меня за руку. Иначе я могу в последний момент передумать и удратьпрямо из-под венца, — пробурчала Стиви, но выглядела она при этомдовольной и счастливой.

— Я приеду, — пообещала Кэрол. — Обязательно.Можешь на меня рассчитывать.

Вечером того же дня Кэрол ужинала с Мэтью. Впервые за всевремя они не остались в номере, а отправились в «Л'Оранжери» на остров ИльСен-Луи на Сене. По этому случаю Кэрол надела единственную юбку, которуюпривезла с собой. Мэтью выглядел очень представительно в темном костюме, к томуже он подстригся и сразу стал моложе и привлекательнее. Кэрол предвкушалаприятный вечер, но сначала ей пришлось уговаривать Мэтью, который никак не могуспокоиться после статьи и фотографии в «Геральд трибьюн».

— Ради всего святого! — воскликнула она. — Нучто ты кипятишься? Ничего ужасного не произошло. Зачем портить себенастроение? — «…И изображать невинность», — чуть не добавила Кэрол,но сдержалась. Она по-прежнему радовалась каждый раз, когда ей удавалосьвспомнить новое выражение или идиоматический оборот, однако, употребляла их состорожностью.

— Но ведь никто не знал!.. — возразил Мэтью. Онвсегда гордился тем, с какой ловкостью ему удавалось скрывать их истинные отношения,тогда как Кэрол необходимость прятаться от всех только раздражала. Ей казалось,Мэтью скрывает их отношения, потому что в глубине души не считает их прочными идолговечными. В конце концов так и оказалось.

— Нам просто везло, — сказала она, слегка пожимаяплечами.

— И мы с тобой были очень осторожны.

Он не преувеличивал. Они действительно жили под дамокловыммечом скандала, и это вынуждало обоих принимать самые строгие меры, чтобы необнаружить свою связь. Несколько раз они чудом избежали огласки, но всеобошлось, и Кэрол решила, что сейчас в нем говорит скорее оскорбленноесамолюбие конспиратора, нежели желание и дальше скрывать их отношения.

За ужином они разговаривали и о других вещах, наслаждаясьизысканными и просто очень вкусными блюдами. Лишь когда принесли десерт, Мэтьюнаконец решился заговорить на волнующую его тему. Он хотел поговорить с Кэрол обудущем, об их будущем. Всю прошедшую ночь Мэтью ворочался в кровати,размышляя, как им быть дальше. Раньше он старался отгонять от себя подобные мысли,надеясь, что все как-нибудь устроится само собой, но фотографии в газетахсыграли роль своеобразного катализатора, и теперь Мэтью просто не мог думать нио чем другом. Они уже не в том возрасте, чтобы о них судачили, полагал Мэтью.Достаточно они прятались и скрывались ото всех, пора становиться солиднымилюдьми. Так Мэтью и заявил, пока Кэрол лакомилась тортом с начинкой изкарамельного мороженого.

— Я думаю, мы с тобой ведем себя вполне пристойно, какдобропорядочные члены общества, — сказала она, улыбнувшись. — Незнаю, как ты, но я теперь образцовая вдова.

— Мое поведение тоже безупречно, — заявил Мэтью игордо выпрямился. — Все эти годы у меня не было ни единогоувлечения. — Мэтью и раньше говорил ей, что после Арлетт она былаединственной женщиной, которую он любил. Кэрол не сомневалась, что это непустые слова.

— Эта статья в «Геральд трибьюн»… Из-за нее мы с тобойвыглядим бесчестными лгунами, — пожаловался он.

— Ничего подобного, — быстро возразилаКэрол. — Нравится тебе это или нет, но ты до сих пор остаешься заметнойфигурой. Что касается меня, то я — кинозвезда, и этим все сказано. Что,по-твоему, должны были написать о нас? Вышедший в тираж политик и бывшаяактриса гуляют в парке, словно два старпера? А ведь мы с тобой и есть старперы!