Отмеченные печатью тьмы горели заживо, – вспомнились ему строки эрафийского Священного писания. Советник пошел прочь из своего кабинета. Стражи нигде не было. В зале секретарей-писарей также было пусто. Взяв со стола графин с водой, Мади налил бокал и выпил. Налил ещё и вылил себе на голову. В столь странном для высокого сановника виде, чуть пошатываясь, будто после хмельного застолья, он вышел в коридор. По пути встретился напуганный до полусмерти слуга, потом гвардейцы, будто отходящие от глубокого наваждения. Им достался суровый выговор за то, что его, хозяина местной дипломатии – заранее не предупредили о том, что к зданию подъезжает нойонская процессия.

Будто в прострации Мади бесцельно брел по коридору, уже забыв, зачем вышел из кабинета, побросав на столе важнейшие тайные документы. Его бросало то в жар, то в холод. Ему показалось, что он понимает, знает, как она думает. А думает она так же, как все остальные. Просто за непроницаемой аурой страха это сложно заметить. Они такие же люди, как мы! Жизнь в течение сотен лет лишь увеличила их опыт и запасы магии, но логика осталась прежней.

Сейчас в этих браслетах, после разговора у него будто сняли с шеи теснейший хомут, гигантский груз. Советник стоял, как на обрыве скалы, со всех сторон объятый мощным морским бризом. Мади подошел к ставням и вдруг настежь распахнул окна. Огромные занавеси зашелестели на ветру. Несколько галок, сидевших на каменном карнизе, кружась, полетели искать другое прибежище. Ему только что открылась истина, и умер огромный страх. Мади казалось, что он заново родился. Он глубоко и нервно дышал, глядя в голубую даль неба. Они так же малы по сравнению с небом, как и я, как эти птицы…

Советник ощутил такую усталость, что чуть не выпал в окно, справа раздался топот, подбежала служанка, из тех, что закупала одежду его помощникам и подчиненным. За ней спешил Руперт Амброз.

– С вами плохо, вызвать лекаря? – девушка подбежала к Мади и обняла его, пытаясь закрыть окно.

– Спасибо, – он вдруг сам обнял её и поцеловал в лоб, щеки девушки зашлись румянцем, – спасибо, мне уже лучше!

Раскрасневшаяся служанка подхватила подол очень дорогой по её доходам коричневой юбки и, поклонившись, побежала по лестнице. Мади присел на подоконник и смотрел на изящный новый паркет. Амброз подошел ближе.

– Я слышал будто удар грома. Всё прошло нормально? – он посмотрел на советника с дружеским прищуром.

Мади молчал.

– Нет, ты просто самонадеянный старый дурак! Как можно сидеть спиной к такому ветру? Дай, я закрою! – он оттолкнул Мади, и тот помог другу закрыть окно. – Так как все прошло?

– Ничего так, – Мади сжал руку Амброза. – Всё здесь, в голове!

И тут резкой, как лезвие меча, гранью на него нашла его постоянная серьезность.

– Я сегодня никого не приму, сейчас заберу наши бумаги и домой.

– Насчет Ларго… – начал Руперт.

– Давай позже, буду у брата на обеде, там и обсудим, – он похлопал разведчика по плечу и, резко развернувшись, пошел к своему кабинету. Только легкая белая тюль развевалась под ветром из-за неприкрытой створчатой рамы.

Встретивший нойона не остается прежним, подумал Амброз, надеюсь, браслеты ему помогли.

Локхед вернулся в кабинет, забрал текст прошения к владыке нойонов и, ни с кем не попрощавшись, поехал домой. У него был прекрасный особняк в южной части города, рядом начинал строить дом его старший сын.

На следующий день Мади не приехал во дворец и через день тоже. В окружении консулов пошли слухи. Все знали о визите нойона к Мадивьяру, а он все сидел у себя в кабинете или в саду, что-то писал или чертил палочкой на песочной доске.

Наконец через неделю он предстал перед братом Артуром и Стиллроем, доложив на обеде, о чем ему поведала Видомина. В Асанне будет построен концентратор магии, защитные башни, множество средств связи, храм темного культа. Будет начато обучение всех жителей, и людей, и минойцев, основам магических навыков. «Это будет прорыв, изменение всей нашей жизни», – завершил он.

Консулы раздумывали несколько дней и без особых дебатов подписали все предъявленные им проекты бумаг.

На черном драконе, вымирающем символе Таталии, Мади вылетел к Пепельному хребту. К тому месту, где он обычно встречался с Дракисом. В тот день в Асанне в здании бывшей авлийской миссии открывали представительство власти нойонов. Личи выбрасывали на улицу мебель, декор и даже статуи. Нашлась целая орава желающих поживиться, и городской страже пришлось применять силу, чтобы избежать кровопролитных свар за оставшееся ничьим имущество. Только ворохи обгоревшей бумаги мели дворы заброшенных посольств северных стран, вошедших в новое состояние отношений с таталийской республикой.

* * *

Мади прибыл в небольшой полувоенный лагерь на внешней стороне Пепельного хребта. С юга постоянным потоком шли отряды нежити и обессмерченных. Мади ждал встречи почти сутки, и все это время без сна и отдыха шли на север в Фолию и Таталию войска нойонов. То и дело небо рассекали костяные драконы и сонмы призраков. Но вся эта бесконечная демонстрация силы не впечатлила Локхеда. Он ждал, когда на его просьбу ответят, и вот, утром следующего дня, искрящийся белизной ауры дракон-дух приземлился в центре лагеря. К Мади подошел человек с серебристыми волосами и моложавым лицом.

– Почему вы хотели встретиться именно со мной? – Дракис присел на скамью красного дерева изящной работы. Мади вежливо пригласил моргула в шатер, что был разбит таталийцами на окраине заброшенного фолийского поселения. Гноллов теперь здесь почти не встречалось, всюду кишела нежить.

– Мне пришлось отменить и перенести много дел, но я всегда рад помочь нашим таталийским друзьям, – на удивление вежливо продолжал обычно немногословный Дракис.

Мади поклонился и протянул послание.

– Это обращение консулов к императору нойонов.

Дракис пристально проглядел записи.

– Какая у вас хорошая бумага в Асанне, – заметил он.

– Но есть одно обстоятельство… – советник снизил голос до шепота, – …которое я хотел открыть именно вам.

– Весь внимание, – Дракис пристально смотрел на него.

– Это послание я написал под диктовку женщины-нойона. Она посещала Асанну и осматривала места под строительство этих, – он потряс бумагой, – объектов.

– Её зовут Видомина, – заметил Дракис.

– Так вот, она резко и жестко высказалась о вас лично и неоднократно подчеркивала важность, необходимость визита императора на эти объекты в ходе строительства. Возможно, я чего-то не понимаю, но меня весьма насторожил её тон. Все мы: и я, и консулы, очень благодарны ей за поддержку. Но мы также печемся о безопасности нашего главного благодетеля – великого владыки Моандора! Настойчивость магини Видомины показалась мне подозрительной.

– Ваши наблюдения чрезвычайно полезны. Эти бумаги сегодня же будут доставлены императору. Прошу извинить, что заставил себя ждать. – В глазах Дракиса мелькнул холодный огонь.