Но она понимала, почему Джо ходит в таких носках. Он никогдане обращал внимания на мелочи, если только они не имели отношения к самолетамили к его бизнесу. И, к сожалению, в эту категорию частенько попадала сама Кейтс ее пустяковыми желаниями иметь мужа и детей…

— Мне это вовсе не нравится, но я не собираюсь женитьсятолько для того, чтобы всегда иметь в запасе новые носки. На мои взгляд, этослишком дорогая цена за сомнительное удовольствие прилично выглядеть.

Кейт грустно улыбнулась: она снова узнала прежнего Джо. Онвиновато улыбнулся, и Кейт кивнула. Джо всегда боялся потерять свободу, аотдать кому-то часть своего сердца, своей души значило накрепко привязать себяк этому человеку, уступать ему, считаться с его желаниями. Именно поэтому Джотак испугался, когда она сказала, что хочет выйти за него замуж.

— Ты по-прежнему боишься чем-то пожертвовать? Но никтоне отнимет у тебя того, что ты не хочешь дать, — сказала Кейт спокойно.

— Не все это понимают. Они будут пытаться, а мне… этоне нужно, — ответил он. — К тому же когда борешься с кем-то —борешься и в то же время жалеешь, — можно потерять себя, и результат будетеще хуже.

— Ты слишком сильный человек, чтобы вот так легко взятьи потерять себя, — серьезно сказала Кейт. — Мне кажется, что ты самдо конца не понимаешь, какой ты сильный, волевой, цельный… — Действительно,таких, как он, Кейт еще не встречала. Блестящий ум, неукротимый дух, железнаяволя — это было уникальное сочетание. — Именно поэтому с тобой бывает тактрудно, — добавила она, тихонько вздохнув.

— Очень жаль, — так же тихо ответил Джо. —Самому-то мне всегда хотелось быть маленьким, как мышка, и таким же незаметным.И иногда мне даже кажется — у меня это получается.

— Ни один человек не может оценивать себя объективно.Поэтому я и говорю: тебе есть чем гордиться. — Кейт смотрела на него идумала о том, как это странно — сидеть с ним перед телевизором и спокойноразговаривать. Еще месяц назад она ни за что бы не поверила, что такоевозможно, однако Кейт привыкла доверять своим глазам. Своим глазам и своимощущениям, а они в один голос твердили, что им хорошо друг с другом, хотя онибольше не были любовниками.

— Во мне гораздо больше такого, чего следуетстыдиться, — возразил Джо.

При этом он смущенно опустил голову, и Кейт почувствоваланечто вроде умиления. Он был словно мальчишка, который признается в самомсокровенном. Эта застенчивая искренность всегда нравилась Кейт, но были у Джо итакие свойства, которые она почти ненавидела.

— Например, я стыжусь того, как я с тобойобошелся, — продолжал Джо, и Кейт удивленно приподняла брови. Она ожидалачего угодно, но только не такого заявления. — Да и вообще, по отношению ктебе я всегда вел себя дурно. Я слишком много работал и просто использовал тебя.О тебе я совсем не думал — только о себе. А кроме того, иногда я просто боялсятебя. Ты слишком сильно любила меня, и я чувствовал себя недостойным твоейлюбви. А это, в свою очередь, рождало во мне чувство вины. Мне казалось, япопал в ловушку. И единственное, чего мне хотелось, это убежать, спрятатьсягде-то, где никто меня не найдет и не сможет мучить меня своими просьбами,требованиями, слезами. Ты была совершенно права, когда ушла от меня. Правда,это едва меня не убило, но я не могу тебя винить. Вот почему я ни разу непозвонил тебе, хотя мне этого очень хотелось — бог свидетель, хотелось! Я несмог дать тебе ничего из того, что тебе было нужнее всего. Прошло многовремени, прежде чем я успокоился и начал что-то соображать, но было уже поздно…

— Хорошо, что ты понял, — промолвила Кейт. —Но у нас бы все равно ничего не вышло. Теперь я «это знаю.

— Почему? — Джо нахмурился, и Кейт постараласьспрятать улыбку. Джо терпеть не мог неразрешимых проблем; каждое «невозможно»он воспринимал как личный вызов.

Кейт поглядела на кроватку, в которой мирно посапывал КларкАлександер.

— Ты сам только что сказал, что не мог дать мне чего-тосамого главного. Муж, ребенок, спокойная, упорядоченная жизнь… тебе все это ненужно. Ты стремишься к власти, успеху, к своим самолетам, наконец, и ради нихты готов пожертвовать всем остальным — тем, что кажется тебе не важным. В томчисле — другими людьми, близкими. А я устроена иначе.

— Если бы ты подождала, у тебя было бы все то же самоеи даже больше. Просто тогда было неподходящее время. Я только начинал создаватьфирму и мог думать только о работе, и ни о чем другом.

Кейт грустно улыбнулась.

— Ну а теперь? Что изменилось теперь? Что-то не похоже,чтобы ты умирал от желания обзавестись женой и кучей ребятишек… Нет, Джо, мнекажется, дело не в подходящем или неподходящем времени, а в тебе. А ты осталсятаким же, как был, и тебе по-прежнему не нужны ни жена, ни дети.

Смотря какая жена, — сказал Джо. — Нет, не думай,я никого не ищу. Я нашел подходящую женщину много лет назад, но был настолькоглуп, что потерял ее. Я говорю совершенно серьезно, Кейт. Я вел себя, какнастоящий идиот, и хочу, чтобы ты это знала.

— Я давно это знаю, — рассмеялась Кейт. —Только я думала — ты не знаешь. — Она вдруг посерьезнела. — Нет,правда, Джо, я рада, что ты наконец разобрался в ситуации и ни в чем меня невинишь. Но вспоминать об этом теперь — бессмысленно. То, что произошло междунами, не могло не произойти.

— Ерунда! — перебил ее Джо. — Большинствовещей, которые кажутся нам неизбежными, неминуемыми, на самом деле происходятиз-за нашей же глупости, некомпетентности, страха, из-за обыкновеннойнедальновидности, наконец. Но если человек признает свою ошибку, он обязан хотябы попытаться исправить… то зло, которое он причинил себе и другим. Нельзясидеть сложа руки и плакать над разбитым кувшином. Так поступают только слабакии глупцы!

Сам Джо не был ни тем, ни другим, и они оба это знали.

— К сожалению, существуют вещи, которые очень трудноисправить, изменить, — сказала Кейт негромко. — Разбитый кувшин прощевыбросить, чем склеить снова. К тому же склеенный он не будет таким прочным.

Она прекрасно поняла, на что он намекает, однако ей этововсе не нравилось. У нее не было никакого желания ворошить остывший костер внадежде найти среди золы слабую искорку или не до конца погасший уголек. Крометого, она слишком хорошо знала Джо. Он не мог так просто смириться с тем, чтотеперь она принадлежит другому. Чего-то недоступного ему всегда хотелосьбольше, чем того, что он мог просто взять.

— Послушай, Кейт, ты должна понять!.. Я создал мощнуюкорпорацию, заработал целую кучу денег, но без тебя все это ничего для меня незначит!

— Давай не будем говорить об этом, Джо. Все равноничего не изменится.

— Нет, изменится, — твердо сказал он, в упор глядяна нее. — Ведь я люблю тебя!

И прежде, чем Кейт успела что-то сказать, он обнял ее ипоцеловал. Это было восхитительно, и на мгновение Кейт унеслась с ним в другоймир, в другую вселенную, где не было ни боли, ни разочарований — только онидвое. Наваждение длилось несколько секунд — или веков? — потом Кейтрешительно отстранилась.