Этим можно объяснить всем известную напасть отвратительного почерка врачей и их отказ перейти на электронные средства. Ни один убедительный медицинский довод не даёт внятных объяснений их почерку; этот почерк буквально является кодом. Возможно, врач озвучит вам, что он вам выписывает, но эта его манера письма делает то же, что когда-то обращение на латинском делало для медицинского сообщества, отделяя иллюминатов от дремучих обывателей. Письменные рецепты от врача – это своего рода социальное расчёсывание, что-то вроде ковырянья в голове, которым шимпанзе занимаются, чтобы сделать друг другу приятно. Назовём это кодовым расчёсыванием. Это будет наш эксклюзивный термин.

Политические консультанты и эксперты для обозначения чего-то подобного используют выражение «собачий свисток». Политик произносит фразы в библейском стиле – и это замечают только христиане. Ещё один политик говорит о заговоре международных банкиров, и только антисемиты слышат в этом те же обвинения, что когда-то выдвигали нацисты. Как собачий свисток может производить звук, который слышат только собаки, так же и эти скрытые сообщения посылаются для того, чтобы навострить уши определённого разряда избирателей. Но я всё равно больше предпочитаю своё кодовое расчёсывание. Всё это касается не только видов тайной связи. Это именно расчёсывание: это язык, который способен сплотить то или иное племя и сообщить его членам ощущение своей уникальности.

Даже профессионалы связей с общественностью используют кодовое расчёсывание, руководствуясь языком и системой знаков, понятными только им. Мужчины и женщины, посвятившие свои жизни ясности, настолько же повинны в занятии кодовым расчёсыванием, как и их врачи, выписывающие им рецепты. У редакторов журналов, например, есть свои, понятные им обозначения начала статей словом «lede», текстовых вставок под иллюстрациями термином «cutline» и прочего. Это их объединяет. Они пишут «TK», имея этим в виду: «Вставьте здесь факт». Они также допускают различные нелепые ошибки в нужных местах (например, пишут «придти» вместо «прийти»), чтобы корректорам проще было их заметить.

Дети используют кодовое расчёсывание в своих переписках. Посмотрите, как быстро они печатают – у некоторых печать идёт расторопнее, чем мысль. А почему всё пишется строчными буквами? Наверняка они знают, как пишутся прописные буквы, в пунктуации они, вероятно, тоже более-менее разбираются; они, быть может, даже полные слова смогли бы писать, если бы хотели. Что они говорят? Вы понятия не имеете, потому что все эти странные аббревиатуры, акронимы, смайлики и «нипанятныи» слова затем отчасти и пишутся, чтобы вы их не понимали. Зачем они вообще переписываются? Оратор Кеннет Бёрк наверняка бы расценил это так: подростки чувствуют своё невысокое положение в обществе, и поэтому они отчаянно расчёсывают друг друга.

С точки зрения родителей, это лучше, чем физические проявления расчёсывания.

Однако во владении кодовой речью подростки и в подмётки не годятся политикам. Становление президентом Соединённых Штатов Америки далеко не всегда требует превосходного навыка ведения формальных, рациональных дебатов. Посты президентов уже давно заполняются (и несомненно будут заполняться) людьми, чьи откровенно слабые речи обращались через риторическую алхимию в орудия политического доминирования. Сорок третий президент США Джордж Буш-младший заслуживает отдельного места в риторическом пантеоне за свой великий талант кодового расчёсывания. Многие кандидаты, следовавшие за ним, выражались много лучше, чем он, но им всё равно многому можно поучиться у него. Эксперты обожали рассуждать о христианской роли Буша, однако религия была только частью его языка расчёсывания. У него также был мужской код, женский код и военный код. Буш говорил на чистом демонстративном языке идентичности, отдавая предпочтение настоящему времени и употребляя термины, вызывающие резонанс в определённой обстановке. Например, когда он обращался к верующим, он больше говорил «Я верю», чем «Я думаю». Летом 2001 года он использовал слово «верю» в качестве некоей фуги.

БУШ: Я знаю, во что я верю. Я продолжу выражать то, во что я верю. И я верю в то, что то, во что я верю, правильно.

Поверьте в это. Его кодовый язык распространялся и на женщин. Перед вторым избранием Буш начинал свои обращения к женщинам со слов «Я понимаю», а дальнейшую речь выстраивал так, что в ней находилось место для большого количества слов «мир», «безопасность» и «защита». В своих обращениях к военным он использовал такие выражения, как «никогда не сдаваться», «любой ценой», «мягкость недопустима» и «через мой труп». Общаясь с христианами, он начинал свои предложения со слова «и» – прям как в Библии.

БУШ: И впредь мы можем быть уверены, что Его замысел справедлив и истинен.

Разговаривая с мужчинами, он использовал лихой юмор, указывавший на то, что он лично заведовал военными вопросами.

БУШ: Когда я примусь за дело, я не собираюсь растрачивать двухмиллионные ракеты на десятидолларовую пустую палатку, задевая разве что верблюда. Я буду рассудителен.

БАЙДЕН: Господа, уверяю вас, я знал восемь президентов, причём трёх из них довольно близко.

И что? Все политики пользуются кодовыми словами и фразами. Однако Буша отличало то, как он мастерски использовал кодовые слова, не нарушая при этом логику. Он говорил короткими предложениями, повторяя кодовые фразы в эффективном, пусть даже и иногда иррациональном порядке. «Видите ли, моя работа требует, чтобы я раз за разом повторял различные вещи. Только так можно подчеркнуть правду и тем самым как бы катапультировать пропаганду», – сказал он однажды.